Эффект Эха

empty-line/>

Среди бела дня наступила ночь. Рука фокусника убавила солнечный свет в лампе. Парк бесследно исчез, превратился в сумрачный кинозал. На главном корпусе больницы вспыхнул луч проектора, и замелькали кадры черно-белой шосткинской пленки, местами царапанной и засвеченной.

…Шел короткометражный фильм о буднях школьного буфета.

Камера подъехала к круглому столику у стенки. За ним в обнимку с бутербродом и бутылкой колы стояла худенькая черноволосая девочка в белой блузе и плиссированной клетчатой юбочке. Стараясь стать незаметной, девочка отвернулась к стене, она очень стеснялась и даже бутерброд кусала, прикрывая рот рукой.

Большая перемена была в самом разгаре. За стойку к буфетчице выстроилась вереница голодных школьников. Некоторые пихались, старались влезть без очереди. Хлюпкий, тоненький как спичка мальчуган нечаянно пролил на пол компот. Этот мальчик учился в третьем классе, и за огромные оттопыренные уши его все дразнили «Чебурашкой». Когда в буфете появилась Света Тельникова, «Чебурашка» вытолкнул крупную девочку из очереди, та поскользнулась на компотной луже и всем телом навалилась на скромницу с бутербродом.

– Ой, извини, – стушевалась полная девочка. Стряхнула с себя чужие хлебные крошки, – меня Марина зовут. Я смотрю, ты все одна да одна. Пошли с нами!

Лицо черноволосой девочки осветила робкая улыбка.

– А меня Оля. А куда с вами?

– Дойч отменили. Во дворе в резиночку играть будем. Идешь?

– Конечно.

Камера показала крупным планом злые глаза Светы Тельниковой. Та проводила взглядом Олю Миро и ненавистную Кащенко и брезгливо скривилась.

Треск проектора. Несколько засвеченных кадров, перечеркнутых крест накрест.

Последний эпизод. Три года спустя. Ученики седьмого класса старались влезть в кадр, долговязые мальчики уселись на пол, за их спинами пристроились подросшие девочки. В центре, в окружении любимых учениц, Олечки Миро и Марины Кащенко, Елена Андреевна Сомова счастливо улыбалась в камеру.

КОНЕЦ

Когда ангелы шутят

Вспыхнул дневной свет. Кинозал исчез, вновь зашумел липами больничный парк. Пахнуло прелыми листьями, мокрой травой, грибными шляпками, вылезающими из земли.

Неблагоприятный метеопрогноз начал сбывался. Заморосило. Всполошившиеся бабушки, ловко переставляя ходунки, потянулись в палаты. Старички не отставали от боевых подруг. Постепенно территория больницы опустела. Редкие посетители, прикрывшись зонтами, бежали по мокрым дорожкам.

Крыша бойлерной защищала сидящих под ней от начавшего дождя. Поджав ноги, Оля устроилась между своими ангелами.

– Можно вопрос, – обратилась сразу к обоим.

– Валяй. Дело сделано. Можно и поболтать – дотоле язвительный голос Красавчика приобрел доброжелательный воркующий оттенок.

– Если прошло три года, а Елена Андреевна по-прежнему наш классный руководитель, значит, все хорошо? Не будет мерзкой карикатуры, не случится позорного увольнения. Она не сойдет с ума? Самолет долетит в целости и сохранности?

– Вероятность этого события увеличилась до 99 процентов. Будущее изменилось, скорее всего, эпидемия в Камбодже не станет пандемией, вирус ослабнет. Но есть самоорганизующиеся вариации, не зависящие от людских намерений. Будем надеяться на их отсутствие, – ответил Хлюпик и отодвинул рукав толстовки, следя за вращающейся в обратную сторону часовой стрелкой.

– А что теперь будет со мной?

– Ты скоро проснешься.

Оля не успокаивалась:

– А почему мы встретились только сегодня, почему вы сразу не изменили мое прошлое? Зачем создали целый мир вокруг, населили его знакомыми и незнакомыми людьми. Придумали старушку, хитрую Римму, женщину – насекомое, дали влюбиться в Антона. А сегодня одним махом лишили меня всего. Наигрались?

И тут Красавчика буквально раздуло от тщеславия.

– Человеку это не понять! Нам не каждый день выпадает право занять дирижерский пульт. Это был исключительный случай. Один на миллиард! Нет, один на сто миллиардов! Я дирижировал. Хлюпик подыгрывал, ну или делал вид, что подыгрывает! Я творил, он по привычке вставлял палки в колеса. Я создавал видео – аудио эффекты, он по доброте душевной подкидывал подсказки и оставлял крючочки.

– Крючочки? Зачем?

– Например, те чокнутые актеры в трауре. « …Символическое жертвоприношение! Мы следуем нелепым и навязанным правилам. Насильно навязанным, что прискорбно» Но ты не попалась на уловку, не усомнилась. Потом я придумал кафе из девяностых, а брат наколдовал конфетки раффаэло, дешевое спуманте, добавил ностальгию по Сан Ремо. Подсунул тебе медный пятачок в метро, поднял из руин кафе Север, нарисовал веселого молочника, милиционеров в будке, мало того – насажал лип на улице Койкого.… Помнишь фильм – Девочка, скажи «ыба». А она – «Селедка»? Короче, все выстрелы мимо.

– Мы заключили пари, как надолго ты залипнешь, потеряешь хроникальную память. События, происходившие с тобой в юности, адекватно воспринимались и в современном мире, – пояснил Хлюпик.

– А если бы я попалась на маячок, поняла, что мир не тот и запаниковала?

– Тогда я бы выиграл пари у Красавчика и наш разговор состоялся чуть раньше. «Вся наша жизнь игра». Мы просто поспорили на тебя и веселились!

– Олечка, это он от зависти так поступал. Ты ни о чем не догадалась, а значит, я победил, значит, я – лучший режиссер, жаль Оскара не дадут! – Левый Ангел горделиво расправил грудь, – «Даже ангелы не любят друг друга – и в полёте крылья рвут», – сказала одна забытая ныне поэтесса. Ведь не Спайдермена усадили за дирижерский пульт, а меня. Да и какой их него творец? Одно недоразумение! Что он может? Дырки латать, да соломку стелить? А я красивый, харизматичный, мне позволено спать с женщинами и вводить их в грех. Он же подает им платки и подставляет плечо!

Искуситель разошелся не на шутку.

Хлюпик напрягся, отодвинулся от Оли, готовясь дать брату сдачу.

Пришла ей пора вмешаться.

– Простите, перед тем как вы вцепитесь друг в друга и начнете снова «рвать в полете крылья», позвольте задать еще один вопрос.

Напряжение в обоих углах ринга слегка спало.

Оля повернулась к раскрасневшемуся в пылу спора Красавчику.

– Скажи честно, Антон существует на самом деле? Или ты создал мой идеал мужчины?

– Ну не такой уж он идеал, хотя внешне я постарался, дополнил его образами 007. У него были глаза Тимоти Далтона, а улыбка сэра Коннери. Скажу честно, твой «идеальный Джеймс Бонд» спал с несколькими женщинами сразу. Двоих ты уже знаешь, а про операционную сестру Элеонору забыла? А она девка не промах! Хромоногая Римма зубы тебе заговаривала и тоже имела на него виды. Милый Тоша обманывал каждую из вас по очереди. Он удивительный образчик легкомыслия, предприимчивости и привязчивости. Три вроде бы несовместимые качества, но такие пареньки никогда не спят с простушками, их дамы имеют тыл: престижную работу, дорогую недвижимость, перспективы. Он увлекся тобой только по этой причине, начал строить планы, говорить в будущем времени, а на самом деле продолжал ревновать жену. Следил за ней, ждал возвращения, старый аэродром теплее и привычнее. Стоило Антону узнать о твоей скромной должности и об однокомнатной квартирке на Войковской, а потом о беременности своей Наташи, ваши отношения потерпели бы фиаско. Возможно не сразу, он бы делал хорошую мину, но куда мучительнее постепенное отдаление и медленное остывание. Антон Сергеевич – врун на миллион, впрочем, как и ты. Во лжи вы и нашли друг друга, врали самозабвенно.