Эффект Холла, или Как меня обманула одна девушка

Утро. Свет пробивается узкой яркой полосой меж штор. На соседней кровати, так толком и не разобрав постель, тихо сопела моя ночная знакомая. Я резко распахнул шторы и тут же увидел далеко внизу у бассейна ее бойфренда. Он, бедный, одет был так же, как и вчера, и, судя по всему, спать еще не ложился. «Утро не задалось», – подумал я. Хорошо, что через четыре часа самолет.

Приняв душ, побрившись и сделав укороченный вариант зарядки – на большее просто не было сил, – я без сожаления растолкал девушку, дал ей полотенце и отправил в душ. Минут через пятнадцать она снова появилась в комнате, и у меня уже возникли сомнения, правильно ли я поступил, не воспользовавшись ее послушностью прошлой ночью. В одном полотенце, с мокрыми волосами, блестящими в лучах яркого египетского солнца, она разглядывала меня с любопытством львицы, осматривающей только что пойманного теленка. Под действием ее магнетизма я потянулся к ней, как мотылек на огонь, и тут же был обожжен твердым взглядом стальных серых глаз.

Как быстро все может меняться в нашем мире. Только что я был властителем ситуации, когда сгреб ее одним движением с кровати и отправил в душ. А сейчас я всего лишь еще одна жертва на пылающем костре. Вот так в одно мгновение начинаешь понимать счастье мазохиста. И больно, и сладко.

Кстати о мазохистах. О существовании одного из них, сидящего сейчас у бассейна, я тут же вспомнил и спросил, что она ему собирается сказать. Девушка ответила, что, к сожалению, не может сказать, что крепко спала в своем номере, потому что ключ от ее номера до сих пор находится в его кармане, и поэтому придется сказать, что гуляла всю ночь по окрестным пляжам и на одном из них уснула и проспала до утра. Так и решили поступить. Мы порознь пошли на завтрак.

К моему несчастью, я встретил его первым. Измученное болью лицо. Он спросил, не видел ли я ее, и рассказал, что среди ночи поднял на ноги всю охрану отеля, и они все вместе искали ее всю ночь. Он даже требовал вызвать береговую охрану и полицию, но служба безопасности уговорила его дождаться утра.

Тут он посмотрел куда-то мимо меня. Его глаза озарились неестественным блеском, и, прошептав тихо «…вот она», он прошел мимо меня к одному из столиков, за которым она пила кофе.

Я, набирая еду, поневоле смотрел немое кино. Мне не было слышно, о чем они говорили, но мне была видна отчаянная жестикуляция молодого человека, спокойное и уверенное выражение лица девушки. Она сидела прямо, пила кофе и улыбалась краешками губ. Ее волосы блестели золотом. Мне казалось, что она счастлива в этот момент. Сильные эмоции молодого человека словно наполняли ее энергией. В этот момент она была центром вселенной, вокруг которого вращались молодой человек, размахивая руками, я, набирающий еду, отель, Египет и весь остальной мир.

Вдруг на экране немого кино ее губы произнесли какую-то фразу и улыбнулись. Вслед за этим лучистый взгляд ее глаз пронзил пространство в несколько десятков метров и остановился на мне. Улыбка явно была адресована мне. Я нелепо застыл, как истукан, держа в руке полунаполненную тарелку. В этот же момент молодой человек, тоже глядя в мою сторону, опустошенно опустился на стул. Девушка грациозно встала, подошла ко мне, и, улыбаясь, сказала, что была вынуждена рассказать бойфренду, что она провела эту ночь у меня в номере и что мы только безмятежно спали каждый на своей кровати.

Хорошо, что через четыре часа самолет.

2.

Прощай, Египет! Мое новое место жительства Москва, «Курвуазье». Пишите мне, сказочные сфинксы и веселые итальянки из группы анимации отеля. Week-end закончился. Понедельник ушел на то, чтобы перелететь от Красного моря к московскому снежному океану. Полчаса на откапывание из снега моего бедного «ягуара». И вот «Курвуазье». Клубная музыка и симпатичные девчонки, каждая из которых могла бы повести тысячи арабов через пустыню, подобно Моисею. Да, девушки! Когда-нибудь какой-нибудь умный предриниматель откроет для вас «Курвуазье Шарм-эль-Шейх», рядом поставит клуб-шатер «Зима-в-Лето», а арабы обеспечат бесплатный чартер Москва–Шарм и трансфер Курвуазье–Домодедово.

Завтра вторник. А это значит, что можно и нужно трудиться. Приятно, что или работа есть отдых от тусовки, или тусовка – это всего лишь повод дождаться новой рабочей недели. Итак, завтра с утра меня ждет галстук, пиджак, ноутбук и телефон. Московские пробки незаметны, потому что раскаленная трубка мобильного телефона плавит ухо. Десять-двенадцать часов рабочего дня пролетают мгновенно. Вечером, а точнее ночью, чтобы сбросить напряжение, можно побывать в бассейне. После одиннадцати вечера там никого, и можно, не толкаясь, проплыть свои полкилометра.

Я люблю Москву с ее неунывающим, неусыпным круглосуточным движением, общением в веселых DJ-cafe, в которых можно за раз увидеть такое количество ослепительно красивых умных девушек, что Gollywood просто отдыхает. Американцы, оказавшиеся в Москве, думают, что они попали в рай, и они не ошибаются. В русских девушках есть парижский шарм, восточная сдержанность, русский интеллект и южная страсть. Наши красавицы не могут бесконечно повторять на американский манер «honey, I love you too», даже если они так чувствуют. Но однажды услышав в русском исполнении «…слышишь, я люблю тебя», ты никогда не сможешь этого забыть. И приехавшие американцы, даже если им никогда не суждено этого услышать, каким-то волшебным образом чувствуют эту магию Москвы и надеются на лучшее.

Однажды мы сидели в джаз-баре небольшой компанией и праздновали мой день рождения. Столики там маленькие, и люди, сидящие за соседними столами, оказываются настолько близко друг к другу, что иногда даже могут касаться друг друга одеждой. Все это сближает и делает атмосферу клуба более уютной. Играет джаз, и музыкальные импровизации являются лучшим аперитивом для поглощения вольностей кухни фьюжн.

В разгар музыкального гурманства в клуб заваливаются два американца в одинаковых серых купленых оптом на распродаже плащах и громче музыки начинают расспрашивать бармена, есть ли здесь пивные happy hours. Поняв, что скидок нет, они немного потоптались у входа, обсудили отсутствие других альтернатив и пришли к выводу, что если гиды посоветовали им скоротать время в этом баре, слушая джаз и глазея по сторонам, то придется за пару кружек пива заплатить без скидок.

Минуя гардероб, они стянули с себя шуршащие плащи, скомкали их и двинулись к маленькому столику рядом с нашим. Получив пиво, они громко крякнули, один из них повернулся в сторону нашей компании и увидел мою очаровательную спутницу, которая в этот момент неспешно наслаждалась добрым французским вином.

Он что-то сказал ей и, услышав ответ на proper English, развернулся к нам на своем стуле, окончательно вдавив скомканный плащ в спинку, протянул ладонь со словами «давай здороваться». Спустя пару секунд, вместо мягкой женской ладошки получив ироничный и понимающий взгляд чернокудрой красавицы, он покраснел как рак, отвернулся и занялся пивом и мыслями, что, оказывается, с русскими девушками не так просто знакомиться, как рассказывал ему Боб перед отлетом в Россию.

Моя спутница слегка пожала мою руку и спросила меня взглядом: «Ты видел?» Я видел и был благодарен этому подарку с ее стороны, потому что примолкшие серые плащи больше не мешали мне наслаждаться джазом, олениной в клюквенном соусе и обмениваться короткими фразами с моей очаровательной знакомой.

Я никоим образом не хочу сказать, что все американцы подобны этим. Но почему-то в московских барах я часто встречаю американских туристов среднего и предпенсионного возраста со стереотипом в головном мозге, что в Москве каждая девушка мечтает познакомиться с американцем, чтобы удовлетворить его несбыточную американскую мечту об отсутствии феминизма у женщин. И понимание, что на него не станут подавать в суд за попытку пожать, а может, и погладить руку незнакомой москвички, делает его вульгарным невеждой в глазах русских. Но джаз выше всяких мелочей, и, принимая это искусство, мгновенно понимаешь, что среди американцев немало великих людей.

Да. Я начинаю скучать по Москве, не успев и пары дней насладиться Красным морем. А спустя неделю мне начинают сниться Бульварное кольцо и вид с веранды маленького заведения на Петровском бульваре. Из окон этого кафе видны заснеженная дорожка Бульварного кольца, немногочисленные прохожие, которые никуда не спешат, справа и слева автомобили, проезжающие мимо трехэтажных домов. А ты сидишь на веранде, в тепле, пьешь маленькими глоточками эспрессо и внимаешь древней Москве, окружающей тебя неторопливым уютом, странным сочетанием игры солнечных зайчиков на снегу и легкого морозца, играющего со стеклами окон и выдувающих странные послания на своем непереводимом морозном языке. И ты думаешь, как мало нужно для счастья тридцатилетнему москвичу типа меня. Свободный стульчик на такой вот веранде, чтобы смотреть в окно, интерьер вокруг, сочетающий в себе традиции старой дачной веранды и нового веяния металла, кожи и стекла, музыка модных DJ-ев и несколько симпатичных москвичек, сидящих через два-три столика, заливистый смех которых порождает счастливую улыбку человека, влюбленного в эту жизнь.