Эффект Лазаря

– Наш последний обзор, – вставил Лонсон, прокашлявшись, – показал, что Гуэмес – остров бедный, и теряет пузырчатку вдоль ватерлинии.

– Это всего не объясняет, – возразил Паниль. Он высматривал на мониторе локатора координаты места трагедии и приближающихся спасательных судов. – Слишком сильно для простого разрыва дна. Должно быть, это взрыв.

Паниль развернулся влево и пошел вдоль ряда дисплеев, глядя через плечо на их операторов. Когда он остановился и принялся их расспрашивать, операторы отвечали уклончиво.

– Этот остров не просто развалился, – заметил Паниль.

– Выглядит так, словно он был разорван в куски и обожжен, – ответил оператор. – Что там, во имя Зубов Корабля, стряслось?

– Возможно, выжившие нам скажут, – высказал предположение Паниль.

Люк за спиной Паниля зашипел, и Карин Алэ скользнула внутрь. Паниль нахмурился, увидев на темной поверхности экрана ее отражение. До чего же грязно шутит судьба! Послать Алэ за его первым отчетом! А ведь было же время, когда… было – и прошло.

Она остановилась возле Паниля и пробежала взглядом по ряду дисплеев. Паниль видел, как потрясение все сильнее искажает ее черты по мере осознания открывшейся перед нею картины.

– По нашим предварительным оценкам, – сказал он прежде, чем она успела заговорить, – нам придется подобрать по меньшей мере девять тысяч тел. А течение выносит их на одну из старейших и крупнейших плантаций келпа. Вытащить их оттуда – адова работа.

– У нас есть данные зонда из Космического Контроля, – сказала она.

Губы Паниля беззвучно произнесли: «А-га-а-а!» Карин получила их, как член дипломатического корпуса или как директор «Мерман Меркантайл»? Хотя какая разница…

– А мы не смогли получить данные с зондов, – заметил Лонсон через все помещение.

– Их придержали, – отозвалась Алэ.

– Что на них видно? – спросил Паниль.

– Гуэмес разломился вовнутрь и утонул.

– И никакого взрыва? – Паниль был этим удивлен даже больше, чем самим фактом задержки данных зонда. Такая задержка могла быть вызвана многими причинами. Но острова такого размера, как Гуэмес, на разваливаются и не тонут ни с того, ни с сего!

– Никакого взрыва, – подтвердила Алэ. – Просто какое-то происшествие в центре. Гуэмес разломился и затонул.

– Вероятно, сгнил по всем швам, – предположил оператор рядом с Панилем.

– Ни в коем случае, – возразил Паниль, указывая на экран, заполненный изображениями покалеченных жертв.

– Это могла сделать субмарина? – спросила Алэ.

Паниль промолчал, потрясенный подтекстом вопроса.

– Ну же? – настаивала Алэ.

– Могла бы, – признал Паниль. – Но каким образом подобная катастрофа…

– Не продолжай, – оборвала его Алэ. – И вообще забудь, что я об этом спрашивала.

Вне всяких сомнений, то был приказ. И угрюмое выражение лица Алэ сообщало этому приказу еще большую горечь. Паниль от этого разозлился только пуще. Что же такое было в этих скрытых данных с зонда?

– Когда мы примем первых спасенных? – спросила Алэ.

– Завтра с утра, – ответил Паниль. – Но я отдал распоряжение первым же спасательным командам начать расспросы. Мы можем получить от них…

– Им запрещается передавать свои сообщения на открытых частотах, – сказала Алэ.

– Но…

– Мы вышлем скоростной транспорт, – отрезала Алэ. Она подошла к переговорному устройству и отдала негромкий приказ, затем снова повернулась к Панилю. – Спасательные субмарины слишком медленные. Здесь нам надо действовать быстро.

– Я не знал, что у нас есть лишние скоростные транспорты.

– Я назначила новые приоритеты, – ответила Алэ. Она отступила на шаг и обратилась ко всем присутствующим. – Внимание, всем! Это случилось в очень плохое время. Я только что привезла к нам Верховного Судью. Мы заняты исключительно деликатными переговорами. Слухи и преждевременные выводы могут спровоцировать крупные неприятности. То, что вы видите и слышите, не должно выходить за пределы этого помещения. Никаких обсуждений снаружи.

Паниль услышал сдержанное ворчание. Все знали, какой властью обладает Алэ – и то, что она отдавала приказания на его территории, говорило о напряженности ситуации. Алэ была дипломатом, искушенным в затушевывании неприятностей.

– Слухи уже возникли, – сказал Паниль. – я слышал толки в коридорах по дороге сюда.

– А люди видели, как ты бежишь, – добавила Алэ.

– Мне сказали, что произошла катастрофа.

– Да… неважно. Но мы не должны подпитывать слухи.

– Разве не лучше объявить, что погиб остров, и мы подбираем уцелевших? – спросил Паниль.

– Мы готовим заявление, – тихо произнесла Алэ, подойдя к нему вплотную, – но сформулировать его надо… деликатно. Это какой-то политический кошмар… и в такое неподходящее время. С этим нужно управиться поосторожней.

Сладкий запах ароматического мыла, которым пользовалась Алэ, оживил воспоминания Паниля. Он отодвинул их в сторонку. Конечно, она права.

– КП родом с Гуэмеса, – напомнила ему Алэ.

– Это могли сделать островитяне? – спросил он.

– Возможно. Фанатизм уроженцев Гуэмеса вызывал всеобщее отвращение. Но все же…

– Если это сделала субмарина, – возразил Паниль, – то только одна из наших. На островитянских субмаринах нет для этого подходящего оборудования. Это просто рыбацкие суденышки.

– Да забудь ты про эти субмарины, – отмахнулась она. – Кто отдал бы такой чудовищный приказ? И кто бы его исполнил? – Алэ вновь повернулась к экранам; лицо ее выражало глубокую сосредоточенность.

«Она убеждена, что это субмарина», подумал Паниль. «Должно быть, данные с зонда опасно откровенны. Наверняка наша субмарина!»

Он чувствовал, что политические последствия взметнулись над ними, подобно кнуту. «Гуэмес! Нет, ну надо же!» Островитяне и моряне в значительной степени поддерживали взаимозависимость, а нынешняя катастрофа, произошедшая с Гуэмесом, грозила ее разрушить. Островитянский водород, выделяемый из морской воды органическим путем, был гораздо чище… а космическая программа нуждалась в самом чистом водороде.

Движение за плазмагласовым иллюминатором привлекло рассеявшееся внимание Паниля. Целая команда морян проплывала мимо. Их плавательные костюмы облегали их, как вторая кожа, демонстрируя работу их великолепных мускулов.