Эффект морковного пирога

– Именно, заладила, – «пик», пакет с молоком скользнул вниз по горке.

– Надя, в том то и дело, – «пик». – Для меня все эти свидания и мужчины не главное.

– А семья? – Я замерла.

– А что семья? – «Пик».

– Неужели ты не хочешь семью? Ты же молодая, лучше сейчас, чем потом. – Я молчала. Никогда не признаюсь Наде, что не хочу детей. «Пик», – ты же не хочешь быть старородкой, как я?

– Надя… – я закатила глаза, – что за термины из седой древности? – «Пик».

– Седой не седой, а против природы не попрешь. Сейчас твоё тело может отдавать маленькому организму и восполнить для себя. С возрастом восполнять даже для себя тяжело, поверь Наде, – «пик». – Карта, наличные?

– Карта. Я хочу работать, Надя.

– Ох, пожалеешь Аннушка, пожалеешь, когда будешь как я. Пин-код. Любой розе нужно внимание садовника.

– А чего жалеть-то? Я сама себе садовник. И у меня полно внимания от мужчин. Вот Левон, например, зовёт на свидание.

– Ну ты ведь не идешь. – Она помогла мне сложить продукты в рюкзак.

– Но, это же не мешает мне флиртовать с ним.

– Осторожнее, рыбонька. С мужчинами так нельзя. Дразнишь льва, тянешь за усы и не подпускаешь. Смотри, как бы он тебя не обидел.

– Я сама кого хочешь обижу, – гордо заметила я. – Тем более, у меня есть Борис.

– И что же? Он тебя защитит?

– Почему нет? Женится на мне, и я смогу флиртовать с кем захочу.

– Какая жестокость, разве ты такая, радость моя? Разве ты можешь поступить так с чувствами Бориса?

– А кто сказал, что у него есть чувства? По-моему, у Бориса вообще нет чувств, кроме чувства долга.

– Вам пакет нужен? – Надя обратилась к следующему покупателю. – Ага. Тогда зачем ему жениться на тебе, если ты будешь флиртовать с кем захочешь? Скажи на милость?

– Не знаю. – Я тяжело вздохнула. – Иногда, меня не покидает мысль, что он выращивает меня, чтобы посадить рядом с собой идеальную, молодую жену-архитектора…. Понять бы, о чём он думает на самом деле, – сказала я, закидывая рюкзак на плечо.

– Так спроси его, радость моя, – «пик». Возле меня уже начала образовываться горка из продуктов пожилого мужчины.

– Ох, Надя. Он такой немногословный. С одной стороны, я рада, что он дал мне столько заданий, а с другой…

– Карта или наличные? – Спросила Надя и снова повернулась ко мне. – Ну? Что с другой? – Мужчина протянул ей деньги.

– Не знаю… Я так нервничаю. Мне кажется, этот проект, это проверка, чтобы решить, гожусь я для бюро, или для него, или нет.

– Какая ерунда, – сказала она, всё ещё держа сдачу в руках.

– Простите, девушки, но я спешу, – возмутился старик.

– Ах, да, конечно, простите, вот: один, два, три. Ваша сдача. Спасибо и всех благ. – Надя снова обратилась ко мне. – Почему от того, как ты работаешь, зависит его решение жениться? Разве люди так вступают в брак?

– Конечно вступают, я бы вступала только так.

– Дорогая моя, а как же любовь? – я проигнорировала её вопрос.

– Я чувствую огромную ответственность, понимаешь? Словно, если я хорошо закрою проект теплицы, Борис поймёт, что не зря столько возился со мной и я стою всех потраченных лет и вложений.

– Аннушка, ты хочешь за него замуж? Я что-то не слышу любви в твоих словах, – сказала Надя, заглядывая в мои глаза. Я же была далеко в своих мыслях.

– Если не за него, то ни за кого, – пожала плечами я.

– Так почему же «ни за кого»? – Надо позвонить маме.

– Я не знаю. Марку привет, и поздравь его от меня с началом учебного года.

– Ох, ладно Аннушка, спасибо, передам. Послушай, брак по расчету, это может быть и хорошо, но любовь сделает твою жизнь ярче. Подумай об этом. Ну всё, всех благ! – Я кивнула и послала ей воздушный поцелуй.

Думать не хотелось, я давно для себя всё решила, как и решила ничего и никому не объяснять. У магазина стоял ряд заряженных электро-самокатов. Я достала телефон и сняла один из них с парковки. Быстро доехав домой и разобрав продукты, я вымыла руки, и поставила в духовку макароны с сыром.

За окном начался дождь. Хорошо, что я успела вернуться домой. Закинув несколько закладок стирки, ближе к обеду, я уже не знала, чем себя занять. Поэтому, недолго думая поехала к Борису, чтобы обсудить ресторан.

Его дом располагался в том же лесу, где когда-то жили мы с матерью. Дом из дерева, железа, стекла и бетона был построен в конце далеких 2000ых, ещё до того, как это стало модным. Разумеется, с тех пор Борис начинил дом всевозможными технологиями, но по какой-то причине он не переезжал и не строил для себя что-то новое. Для меня это оставалось загадкой. Воистину, сапожник без сапог.

Привычка заявляться к Борису в воскресенье и обсуждать архитектуру, появилась у меня пару лет назад, когда в университете на протяжении долгих месяцев я чертила дипломную работу.

Обычно, я приносила какую-то еду, заходила в открытую дверь и заставала Бориса сидящим за чертежным столом в гостиной. Он был одним из немногих архитекторов, который мог позволить себе чертить проекты от руки, что здорово увеличивало стоимость его работ.

Я мечтала стать как он, когда вырасту. На первых порах, я, конечно, ругала линейки, циркули и прочие инструменты из «прошлого века», будучи уверенная, что все профессионалы, сегодня, работают на компьютерах.

Но, классическая школа архитекторов, их мастерство и романтика в работах от руки… Как я и сказала, это могли позволить себе лишь лучшие и я знала одного из них. Более того, я была его ученицей и собиралась стать как он.

Борис, по обычаю, слушал альбом Фрэнка, панорамные окна были открыты настежь и просторное помещение с минимумом мебели и декора заполнил запах дождя и мокрой земли. Красное сухое вино бархатилось под светом настольной лампы, пока Борис сосредоточено рассматривал что-то на столе, опустив очки чуть ниже переносицы.

– Это ты?

– Это я, – усмехнулась я, закрывая дверь и удерживая запеканку с макаронами. Подружек с ним я никогда не видела и кажется, на свидания он тоже не ходил. Только деловые встречи.

– Как раз ждал тебя, взгляни на это, – он приподнял рисунок, и я узнала проект городской библиотеки.

– Боже, это потрясающе.

Я с восторгом разглядывала карандашный набросок. Борис изобразил пять этажей библиотеки в перспективе. Между этажами был ассиметричный овальный сквозной пролёт, создающий второй свет. Воздуха было очень много. Пролеты располагались хаотично, не ровно друг над другом, и на потолке, от края второго света к стенам, шли рейки. Они делали потолок похожим на обратную сторону грибных шляпок. Белые стены и тёмный пол, книжные полки, всё это было лишь фоном, для плавного грибного эффекта, словно ты крохотная Алиса, которая смотрит вверх и приговаривает: «Всё чудесатее и чудесатее».