Эффект тентаклей

Где Эдда? Прим встала (мышцы сразу заныли от лежания на жестких камнях) и увидела, что великанша сидит поодаль на плоском валуне. Она чуть нагнулась вбок и смотрела в камень, будто в окно, приложив к нему ладонь, словно мать, слушающая сердцебиения ребенка.

Значит, Прим не померещилось. Однако по-прежнему было непонятно, что сотрясает основания Узла.

Естественно было бы обсудить это с Эддой, однако не успела Прим дойти до великанши, как раздались приближающиеся голоса, среди которых различался хриплый тембр огромного говорящего ворона. Корвус показался первым, за ним следовали Лин и Хвощ. Лин нес что-то тяжелое, завернутое в одежду.

— Проще, чем мы думали, — объявил он, опускаясь на одно колено и ставя свою ношу рядом с тем, что два часа назад было кубом. Потом начал аккуратно ее разворачивать.

— Мы нашли лестницу, — пояснила Хвощ. — Видимо, какой-то литопласт сделал ее для спуска в Бездну. Она ведет до того самого места, где Земля сменяется хаосом.

Лин развернул свой сверток, явив взглядам два куска адаманта, которые Бурр раньше отрезал от Куба. Они были плотно прижаты один к другому, но, когда Лин сдвинул верхний, все увидели внутри хаос.

— Зачерпнул, как воду ложкой, — объяснил Лин, передавая образец Кверк.

Прим подошла к нему и Хвощ — после общего приключения они держались как закадычные друзья — и спросила:

— А вы не видели, как что-нибудь большое шевелится — может быть, только начинает шевелиться — в Бездне? Или, может быть, услышали или почувствовали?

— Ты видела хаос, — ответил Лин. — Когда это он не двигался?

— Я не про обычное клокотание, а про что-то определенное. Осмысленное, — объяснила Прим.

— Нет, — сказала Лин, и по лицу было видно, что он говорит искренне.

Прим перевела взгляд на Хвощ:

— Я спрашиваю о чем-то очень большом. Как то, что сгубило твоих родных в южном океане.

Хвощ застыла. Прим случалось видеть, как люди так замирают перед вспышкой гнева. Однако Хвощ не вспыхнула.

— Понимаю, — проговорила она, сглотнув. — Ты хочешь сказать, оно могло быть таким большим, что мы его не заметили.

— Что-то такое, да.

Хвощ теперь смотрела в никуда. Лин, то ли заскучав, то ли смутившись, побрел к Марду и Кверк. Эдда подняла их обоих на вершину того, что прежде было кубом, а теперь под мечом Бурра превращалось в неровный обелиск.

— Я поняла твой вопрос, — сказала Хвощ, но больше ничего не добавила.

Хаос обладал свойством заражать и разрушать адамант и другие твердые тела. Обычно адамант устойчив к хаосу; для того-то Ждод его и сотворил — дабы создать нечто постоянное в океане хаоса. Однако Ждод был тогда бесформенной клубящейся аурой. То, что он создавал, было возможно рассоздать. Душа способна воздействовать на хаос своей волей, понуждая его заражать адамант и не только адамант. Если эта душа воплощена в материальной форме, то хаос заразит и ее. Вот почему Лом, приступая к таким задачам, держал хаос аурой, не рукой и не материальным орудием.

Уничтожать в тысячи раз легче, чем строить. Новичку Марду едва ли удалось бы превратить хаос в адамант, а уж тем более во что-нибудь более сложное. А вот плавить адамант хаосом он научился довольно быстро.

В следующие часы Мард и Кверк, вооруженные ее знанием и его аурой, плавили адамант. Начали они с образца хаоса, который добыли им Лин и Хвощ, и Маб показывала, какие оставшиеся части куба можно удалять. Адамант превращался в хаос и рассеивался, как дым; это выглядело так, будто глыба льда тает на солнце.

Из тающего адаманта проступало что-то железное. Сперва появилось нечто вроде рукояти, украшенное резными символами. Прим они напомнили убранство Элохрама. Рукоять венчала длинный, вертикально стоящий стержень, толщиной примерно с Буррову ляжку. Ниже какого-то уровня стержень расширялся и усложнялся, превращаясь в замысловатое узорочье. Оставалось только радоваться, что Бурр не орудовал здесь мечом. Самые искусные мастера из далеких Кишемов, работая самыми тонкими резцами, не освободили бы из адаманта такое кружево, не повредив его элементов, из которых иные были не толще волоса.

— Это очевидно ключ, — сказала Эдда Корвусу, наблюдая за работой. — И значит, должен что-то открывать. Ты привел меня сюда, потому что, кроме меня, никому такую тяжесть не поднять. До сих пор все понятно. Однако всем сведущим людям известно, что Эл уничтожил ключ к Твердыне. Как недавно указал Лин, поступить иначе было бы чистейшим безумием. С первого взгляда видно, что изготовить копию настолько сложного ключа невозможно. Что-то в этом выходит за пределы моего понимания. Я, что родилась в Стане от Евы, видела, как Каирн убил Элова Гонца, впитала в себя ангельское вещество и за долгую жизнь побывала во всех концах Земли, не могу понять, что здесь происходит.

— Я сам дивлюсь и не могу дать определенных ответов, — сказал Корвус. — Однако я знал о Кубе и ключе дольше тебя, так что и времени поразмыслить о них у меня было чуть больше. Допустим, иной уровень бытия реален и предшествовал нашему — то есть Земля родилась от него, как ты родилась от Евы. Отсюда следует, что иной уровень бытия обладает творческой силой, что неким образом объясняет возникновение Земли и лежит в основе ведомой нам реальности. Более того, этот уровень тоже населен душами, которые знают о нас и время от времени по непостижимым для нас причинам решают внести в Землю изменения, но так, чтобы не нарушить ее логическую связность. Если принять эти допущения, почему не предположить, что кто-то мог воссоздать предмет, некогда созданный, а затем полностью уничтоженный Элом? Не души нашего мира, а кто-то на ином уровне бытия, управляющий силами природы, для нас неведомыми? Только так я могу объяснить существование ключа. И более того, я уверен, что пришел из того уровня бытия, дабы ключ, который мы видим, повернулся в замке Твердыни.

В какой-то миг ключ просто выпал из остатков куба — Кверк и Мард еле успели отпрыгнуть. Кое-где в углублениях еще оставался адамант, но его Мард, уже освоившийся с работой, растопил без труда. Эдда подошла, взялась за стержень двумя руками и на пробу попыталась его поднять. По просьбе Марда она перевернула ключ, чтобы тому выплавить оставшиеся куски адаманта. Еще несколько кусков прилипли к декоративной головке, где они, вероятно, ничего не меняли, однако часть, которая должна входить в замок, была с виду полностью очищена. Ничего затейливее они в жизни не видели — это были как будто сотни лабиринтов, составленных из кованых железных лабиринтов поменьше. Самые тонкие и сложные части защищал футляр из более плотного металла, поэтому, когда ключ упал, ничто важное не повредилось. Футляр служил бы своей цели, даже будь он цилиндрический или квадратный в сечении, но, разумеется, он был снабжен бесчисленными бороздками и выступами, то есть вставлялся в скважину одним-единственным способом.

Маб несколько раз пролетела через ключ, осматривая изгибы столь сложные, что в них никто не смог бы заглянуть, и показала Марду, куда ему дотянуться ауральной рукой и расплавить последние прилипшие кусочки адаманта. Когда она объявила, что работа закончена, Мард и Кверк отошли подальше, а Эдда присела, ухватилась за стержень и забросила ключ на плечо.

Впервые за время знакомства с великаншей Прим увидела на ее лице испуг. Эдда чувствовала то же, что обычная душа, взвалившая на плечи непосильную тяжесть.