Эффект тентаклей

А как только она приходит к такому выводу, ей не терпится перейти к делу. Она может двигать руками, она может шевелить ногами, но нижняя часть ее тела обездвижена и такой и останется, пока не поддастся Ворон. А он этого не сделает, пока она его к этому не подтолкнет. Поэтому она принимается за его ухо. Это обычно срабатывает.

Он пытается отстраниться. Ну надо же, Ворон пытается от чего-то отпрянуть. Эта мысль ей нравится. Руки у нее сильные, как у мужчины, не зря же она так долго висела за тачками на гарпуне, поэтому она обвивает ими его голову, точно в тиски зажимает, прислоняет лоб к его виску и начинает водить кончиком языка по ободу уха.

Несколько минут он стоит как парализованный и прерывисто дышит, а она тем временем пробирается все дальше, и когда она наконец запускает язык в его слуховой канал, он ухает и выгибается, будто его загарпунили, и, подняв ее с ноги, отталкивает стул, так что тот с грохотом ударяется о железную стенку контейнера. Она чувствует, как падает на футон, думает, что он вот-вот раздавит ее своим весом, но он перенес весь вес на локти — кроме нижней части туловища, которая со всей силы ударяет в нее, посылая новую волну наслаждения вверх к плечам и вниз по ногам. Бедра и голени у нее напряглись, будто под действием электричества, ни за что их не расслабить. А он, приподнявшись на локте, на мгновение отстраняется, прижимается губами к ее рту, чтобы не терять контакт, заполняет ей рот своим языком, пригвождает им ее к месту, а сам тем временем одной рукой расстегивает крючок на вороте комбинезона и рывком открывает молнию до самого паха. Теперь ткань разошлась, открывая широкий треугольник плоти. Снова на нее перекатившись, он обеими руками хватает верх комбинезона и стягивает его вниз и назад, прижимая ей руки к бокам, заталкивая массу ткани и прокладок ей под поясницу, так что она вынуждена выгнуться. Вот он уже меж ее ног, все натренированные скейтингом мышцы напряжены до предела, а его руки возвращаются, чтобы снова сжать ей ягодицы, только на сей раз это его горячая кожа трется о ее. Кажется, будто сидишь на горячей намасленной решетке, все тело от этого согревается.

Есть что-то, о чем ей в этот момент следует вспомнить. О чем-то ей надо позаботиться. О чем-то важном. Какая-то скучная мелочь, которая кажется логичной, когда думаешь об этом отвлеченно, но так она не к месту, что начисто о ней забываешь.

Наверное, что-то, связанное с предохранением. Или еще с чем-то. Но от желания И.В. потеряла голову, поэтому у нее есть извинение. Поэтому она извивается, сучит ногами, пока комбинезон и трусы не соскальзывают с лодыжек.

Ворон раздевается секунды за три. Стащив через голову рубашку, он не глядя кидает ее куда-то, стягивает джинсы, отбрасывает на пол. Кожа у него такая же гладкая, как у нее, будто шкура млекопитающего, плавающего в море, но на ощупь он горячий, а вовсе не холодный, как рыба. Члена его она не видит, да и не хочет, зачем ей это, правда?

Тут И. В. делает нечто, чего никогда не делала прежде: кончает, как только он в нее входит. Это как удар молнии, который вылетает из середины, проносится по напряженным ногам, поднимается по позвоночнику в соски, и она втягивает в себя воздух, пока вся ее грудная клетка не проступает через кожу, и выкрикивает все разом. Неистово вопит. Ворон, должно быть, оглох. Ну и ладно, это его проблема.

Она обмякает. И он тоже. Кончил, наверное, одновременно с ней. Впрочем, неплохо. Ночь еще только началась, а бедного Ворона после моря, похоже, крепко разобрало. Позже она ожидает от него большей выдержки.

Прямо сейчас она вполне довольна и готова лежать под ним, впитывая тепло его тела. Она целую вечность мерзла. Ногам все еще холодно, они же висят в воздухе, но и это неплохо: остальному телу как будто только теплее.

И Ворон, похоже, доволен. Нетипично доволен. И говори после этого о блаженстве. Большинство парней уже начало бы щелкать пультом телевизора. Но не Ворон. Он готов лежать тут всю ночь, дышать тихонько ей в шею. Если уж на то пошло, он уснул прямо на ней. Совсем как женщина.

Она тоже дремлет. Просто лежит, а в голове крутятся разные мысли.

А тут неплохо. Как в отеле средней руки в Долине. Она даже не думала, что на Плоту может существовать что-то подобное. Но, как и на всем белом свете, тут тоже есть богатые и бедные.

Однажды на подходе к первому кораблю Ядра дорогу им заступил вооруженный охранник. Ворона он пропустил, а Ворон провел с собой И.В., держа ее за руку, и охранник только глянул на нее неодобрительно, но ни слова не сказал и вообще смотрел только на Ворона.

Дальше идти по крытому переходу стало куда приятнее. Он был широкий, как шоссе вдоль пляжа, и не так запруженный старыми китаянками с огромными узлами за спиной. И дерьмом тут пахло не так сильно.

От уровня моря на палубу первого корабля Ядра они поднимались по стальной лестнице. А с этой палубы спустились по сходням в машинное отделение сухогруза; Ворон вел ее так, будто миллион раз тут ходил, и наконец еще по одним сходням они перешли на этот контейнеровоз. А тут прямо как в отеле, черт бы его побрал: коридорные в белых перчатках несут багаж перед мужиками в костюмах, стойка портье и все прочее. Это все равно корабль, все стальное и покрыто ста слоями краски, но такого она совсем не ожидала. Тут была даже крохотная посадочная площадка для вертолета, чтобы пиджаки могли прилетать и улетать, когда вздумается. На площадке стоял вертолет с логотипом, который она уже где-то видела раньше. «Научно-исследовательский институт новейших технологий Райфа». НИИ НТР. Ах да, это те, кто передал ей конверт для доставки в штаб-квартиру ИОГКО. Так, картинка складывается: федералы, Л. Боб Райф, «Жемчужные врата преподобного Уэйна» и Плот — все это части единого целого.

— Кто это такие, черт побери? — спросила она Ворона, первый раз увидев логотип. Но он только приложил палец к губам.

Позже, когда они бродили по коридорам, разыскивая свой номер, она повторила свой вопрос, и он ответил: все эти люди работают на Л. Боба Райфа. Программисты и инженеры, а еще специалисты по коммуникациям связи. Райф — очень важный человек. Ему надо заправлять монополией.

— А Райф тут? — спросила она. Для виду, разумеется, поскольку к тому времени сама уже догадалась.

— Шшшш, — отозвался Ворон.

Отличная инфа. Вот порадуется Хиро, если только ей удастся с ним связаться. Но даже это будет нетрудно. Она никогда бы не подумала, что на Плоту есть терминалы Метавселенной, но на контейнеровозе их оказался целый этаж — чтобы пиджаки могли связаться с цивилизацией. Ей надо только добраться до терминала, не разбудив Ворона. Что может быть проблематично. Жаль, что она не может одурманить его чем-нибудь, как в кино про Плот.

И тут до нее доходит. Как кошмар всплывает из подсознания. Или словно выходишь из дому и только через полчаса вспоминаешь, что оставила чайник на включенной плите. Это холодная и липкая реальность, с которой она решительно ничего не может поделать.

Она наконец вспомнила, какая докучная мелочь уколола ее на мгновение, как раз перед тем, как они, собственно, стали трахаться.

Дело не в предохранении. И не в гигиене.

Это все ее дентата. Последняя линия личной самообороны. Помимо номерных знаков Дядюшки Энцо, единственное, что не отобрали у нее правосы. А не забрали они ее потому, что не верят в обыск полостей тела.

А значит, в тот самый момент, когда Ворон вошел в нее, совсем крохотная игла незаметно скользнула в набухшую фронтальную вену его пениса, автоматически вогнав ему крепкий коктейль из наркотиков и транквилизаторов.

Гарпун попал Ворону туда, куда он совсем не ждал. Теперь Ворон проспит как минимум четыре часа.

Ох и зол же он будет, когда проснется!

Глава 53

Хиро вспоминает предостережение Элиота: не идите на Плот без местного проводника. Брюс Ли, наверное, рекрутировал кока из какого-то филиппинского квартала. Зовут мальчишку Трансубстансиасьон. Транни для краткости.

Транни забирается в надувную моторку еще прежде, чем Хиро ему приказывает.