Эфиопские хроники XVI-XVII веков

Понедельник, с которого начался пост, провели мы там. И на следующий день, во вторник, встали мы и возвратились в Губаэ, где был чертог царский, избранный средь всех монастырей Эмфраза. И в эту неделю разослал [царь] вельмож назначенных: дамотского цахафалама, шоанского цахафалама, годжамского нагаша, амхарского цахафалама, гарада Гаиза, каца Ваджа и гарада Бали. Мы не стали упоминать других, таких, как нагаша Валака и каца Манзеха, и им подобных, не имеющих [права носить] барабаны. За-Микаэля же мы упоминаем ныне, ибо не упомянули мы его по забывчивости в подобающем месте. Тогда послал его [царь] с теми вельможами назначенными, о которых упомянули мы прежде, и сделал деджазмачем надо всеми цевами Арагуа, Арэня, Шарка и Ванаг-амбы. И всех разослал он с великой честью, дав [им] коней прекрасных видом, высоких ростом, бегом подобных полету птиц крылатых. И украшения дал он им с шэфшэфами [157] , кинжалами золотыми, золотыми мечами и золотыми обручьями.

157

Шэфшэфы — золотые и серебряные бляхи, которыми украшались ножны и щиты. Шэфшэфы, подобно золотому оружию, являлись воинскими отличиями, жалуемыми за храбрость.

Царь же завершил месяц поста в Губаэ и там справил пасху.

И была тогда радость великая, и радость была веселием мирным без раздоров и мятежа. И после сего поднялся он из Губаэ, свершив неделю веселия, и направил свой путь в сторону Халафа. Все это было по мягкосердию его к тем, кого обложили поборами азажи и вуст-бэлатены, чтобы не разорили они их взиманием податей. Цевов же, чтобы не печалились они, утешил он, сказав: “Приведу я вас туда, где захватите вы скот, рабов и рабынь”. И возрадовались они. Податные же [люди] остались в стране, воздавая благодарности благости сего царя, милостивого и мягкосердечного к бедным и убогим. И когда прибыл он в Ачнаф, дерзнули воевать с ним витязи [той] страны, пребывавшие на амбе. Дерзновение это подобно дерзновению коровы на льва и дерзновению дитяти малого на юношу могучего. Они же по неведению своему, подобно дитяти, осмелились сразиться с сим царем, победителем многих царей, восставших в свой черед и средь мусульман, и средь христиан. А дерзость такая обуяла их, ибо были они жестоковыйны потому, что не осмеливался никто воевать с ними, ни из царей, ни из князей. Он же пошел походами и прибыл к той горе, на которой укрепились они. И сразу же по приходу своему, не медля нимало, сорвал он их, как листья, и уничтожил всех: половина из них пала от копья и ружья, а половина была сброшена в пропасть. И исполнилась в тот день та надежда, которой обнадежил он цевов, ибо обрели они большую добычу.

И, свершив все это, устроил он там свое пребывание зимнее. И в этот месяц зимний поднялась в стане болезнь, и многие люди умерли от этой болезни. Прежде всего думал государь, перезимовав, идти воевать галласов от Ангота до Гэдэма, Ифата, Фатагара и Давара. И решение это принял он и утвердил со всеми [наместниками], назначенными в разные концы, когда разослал он их по областям их. Но кажется нам, что сказал бог в это время: “Не будет совет мой по совету вашему, и помышление мое будет не по вашему помышлению!”. Говорим мы это, ибо по его воле, управляющей событиями мира, было возвращение государево по прошествии зимы назад к фалаша [158] . И не стал он воевать галласов. Здесь мы поведаем причину того, что оставил он свое решение воевать галласов. Пришел гонец и сказал: “Не стал Радаи [159] присылать подать, о которой говорил он государю, когда был тот в Губаэ: „Пришлю я подать многую: хлеб и мед, коров и быков“. Так из всего этого не дал он ничего”.

158

Фалаша — часть народа агау, исповедующая иудаизм доталмудического толка. Будучи кушитоязычными, фалаша имели тем не менее священные книги и отправляли богослужение на языке геэз (эфиопском). Долгое время их считали потомками тех евреев, которые покинули свою страну после разрушения Иерусалима Титом, что, однако, не подтверждается ни лингвистическими, ни антропологическими доказательствами. Вероятнее всего, фалаша, подобно иудеям Южной Аравии, являлись автохтонным населением, сохранившим иудейскую религию в том виде, в каком она получила свое распространение по обе стороны южной оконечности Красного моря в IV в. до н.э. В Эфиопии фалаша населяли высокогорные области провинции Самен и занимались земледелием.

159

Радаи — один из местных правителей фалаша, отказавшийся платить подати еще во времена отца Сарца Денгеля, царя Мины [14, с. 181].

И, услышав это, распалилось сердце [царя], как огонь. И тотчас принял он решение воевать фалаша и не воевать галласов. И послал он ко всем цевам и к наместникам Тигрэ, чтобы пришли они в срок назначенный, и сказал при этом: “Лучше сразиться нам с мужами, [пролившими] кровь господа моего Иисуса Христа, нежели идти воевать галласов”. И укрепился он в решении этом в месяц зимы.

И еще напишем мы здесь историю веры сего царя, верующего в бога. Когда умерли многие домочадцы Асбе и За-Праклитоса от этой болезни, то охватил их страх и трепет. И тогда встали они пред сим царем и сказали ему: “Вот скончались домочадцы наши, ныне боимся мы за себя. О господине, выведи нас из стана сего и посели нас там, где нет болезни и мора!”. Отвечал им сей царь верующий и сказал им: “Вы же учены в Писании, как же стали вы подобны безумцам, не имеющим разумения? Ведь эта болезнь имеет силу не над учеными, а над безумцами, вадала [160] , и им подобными. Не подобает мысли этой входить в сердца ваши!”. И, сказав это, не стал он оставлять их в стане, но сжалился над трепетом их и отослал в Бад, приказав [дать им] все необходимое.

160

Вадала — одна из групп агау. Во второй половине XVI в. вадала стало словом нарицательным для обозначения людей глупых и грубых.

Сам же, сотворив память аввы Такла Хайманота [161] , встал с места зимнего пребывания своего и прибыл в Губаэ 5 маскарама [162] в день упокоения царя праведного Лебна Денгеля, да будет над ним мир. И в месте сём завершил он дни месяца маскарама. И восстал он оттуда в среду 17-го дня месяца тэкэмта [163] и обратил свой лик к Самену и отпраздновал субботу в Косоге. И в понедельник 22-го дня месяца тэкэмта восстал он оттуда, и, совершив четырехдневный поход, прибыли мы к пределам Вагара и Шэвада в четверг 25 тэкэмта. И там разбили мы стан и установили шатер [царский]. И в этот день спустились в Шэвада многие пешие и всадники и захватили много скота у мусульман и христиан из обратившихся из христианства в иудейство, ибо посылали они к государю, говоря: “Вот пришли мы к господину нашему, со скотом нашим, женщинами и детьми нашими”. Прежде же жили они в земле, которой правил Радаи. И по воле божией совпал приход их с нашествием этих витязей, чтобы благость господина нашего явлена была в возвращении имущества их, после того как захватили его [воины царя]. В этот день было награблено много всякого зерна. И не желали они брать дагусу [164] , а только пшеницу и подобное ей отборное зерно. И [царь] вернул ограбленным под клятвой все отнятое имущество. И не стал он отговариваться, говоря:

161

Имеется в виду св. Такла Хайманот, основатель Дабра-Либаносской конгреграции. О жизни и значении этого самого чтимого в Эфиопии национального святого см. [9, с. 81-100].

162

15 сентября 1579 г.

163

27 октября 1579 г.

164

Дагуса — разновидность проса.

“Что мне до того, если забрало войско мое христианское имущество, имущество мусульман и фалаша”. О благость сия, подобная благости господа нашего Иисуса Христа, что повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми (ср. Матф. 5, 45) и проливающего дожди праведным и грешным!

И следующий день, пятницу, провели мы там. И послал он азажа Халибо, чтобы приготовил тот ему дорогу и заполнил все рытвины, ибо фалаша в это время испортили и разорили дорогу, чтобы не прошли мулы и кони. В этот день исправил азаж Халибо все рытвины и ухабы и сделал [дорогу] ровной и прямой. И на следующий день, в субботу, восстал [царь] оттуда и направил свой путь в Ларва и расположился в Цароца. И в этот день никто не поскользнулся на дороге, ни люди, ни животные, ибо десница божия управила путь сего царя. И день воскресный провели мы там, где расположились в день субботний. Калеф [165] же, брат Радаи, начал жечь огнем дома вместе со всем, что в них было. И хлеб, который был по соседству, сжег он, ибо созрел [хлеб] в это время и настало время жатвы. И пожег он связанные снопы без пощады. И сделал он это, ибо полагал, что возвратятся они, когда недостанет им пищи, и не ведал он, что осудил его бог. Мы же, когда увидели [эту] страну, всю украшенную зеленью хлебов и плодов, то преисполнились любви к ней и пожелали остаться там, как сказал Петр господу нашему на горе Фаворской: “Хорошо нам здесь быть!” (Матф. 17, 4).

165

Калеф, брат Радаи — один из наследственных правителей фалаша.

Не забудем слова пророческие Радаи, которые провозгласил он, когда пришел к нему Харбо [166] . Когда тот был начальником войска, шедшего позади всех, то послал он своих воинов, искушенных в битве, к Шэвада, что пограбили люди государевы. И эту реку, что [протекала] посредине [области], никто не осмелился перейти. И тогда послал [Радаи] слово превозношения к Харбо, сказав: “О могучий азмач Харбо! Вот перед лицом твоим земля обетованная, текущая молоком и медом. Поспеши же с приходом и не поленись, чтобы унаследовать ее и поделить урожай ее!”. Харбо же промолчал и ничем не ответил, но обратил [против Радаи эти слова] судия праведный. Когда сразилось войско его, то в тот же день одолели фалаша и обратили в бегство войско Харбо и преследовали их до середины склон ч. Но из них не погиб никто, кроме двух старейшин народа. После всего этого возвратился Харбо в свою область в мире и здравии.

166

Харбо был одним из военачальников бахр-нагаша Исаака. Его поход на фалаша, о котором здесь упоминается, был совершен в царствование Мины, о чем говорит его “История”: “По прошествии времен дождей он отправил посланцев и собрал войско из всех местностей, послал и к Исааку со словами: „Собери войско и поскорее выступай, чтобы нам воевать с фалаша“. Затем, собрав войско, он пошел в Самен и встретился там с Исааком, сражался немного дней, и, когда он был готов к битве, встали его приближенные и посоветовали, говоря: „Оставим войну с фалаша, ибо не пришло ее время“” [14, с. 181]. Эти “немного дней” Харбо и воевал с Радаи.

И много лет спустя, чтобы воздать за это превозношение, пришел царь могучий Малак Сагад в Самен. И сей приход его словно говорил Радаи: “Ты посылал к Харбо, чтобы пришел он к тебе. Вот я пришел вместо него, чтобы поделить урожай твой! Ты найдешь то, чего не искал, и отвечу тебе я, которого ты не спрашивал!”. Вот чему подобен приход господина нашего к фалаша, ибо смутилась вся страна от грозного [вида] его, как сказано: “Потряс он землю и разбил ее” (Пс. 59, 4).

И, поднявшись в понедельник из Цароца, расположились мы во вторник близ амбы Калефа. И немногие люди спустились в долину без приказа. И тотчас показались многие щитоносцы и копейщики [Калефа], но не стали подходить к ним, и они не пошли к ним, побоявшись друг друга. И разбили они свои станы друг против друга, разорив посевы. И в эту ночь никто из людей фалаша не осмелился приблизиться к ним и причинить вред, ибо следовала за ними грозная благодать сего царя и ангел его ограждал их со всех сторон. Все это было 29 тэкэмта [167] . Стан же государя располагался в дега [168] , и было там очень холодно. И наутро спустился государь с вершины вниз, чтобы сразиться с Калефом. И оставил он в стане Доба Сэлтана и Севира со многими всадниками и стрельцами и со многими щитоносцами. Государь же, спустившись, разбил стан там, где расположились его люди днем раньше. Было это 30-го дня месяца тэкэмта. В тот день шло [войско] тремя дорогами. И на тех, кто шел по третьей дороге, восстали фалаша, ибо знали, что не было сего царя победоносного и что пошел он по другой дороге. И тотчас устремился на них Виктор, сын азажа Фануила, и убил многих из них и преподнес государю около 20 голов. И это была первая победа господина нашего и начало поражений фалаша.

167

9 ноября 1579 г.

168

В высокогорной Эфиопии климатические зоны располагаются по вертикали и зависят прежде всего от высоты над уровнем моря. Поэтому сами эфиопы делят их на область альпийских лугов (дега), где из культурных злаков произрастает лишь ячмень; область умеренного климата (воина-дега), где возделывают пшеницу и просо, и тропическую область (колла), которую они стараются избегать из-за распространенной там малярии.

И провел царь эту ночь до утра пятницы, не давая сна очам своим, ни веждам своим дремания (Пс. 131, 4), размышляя и решая, как воевать с Калефом и как заставить его спуститься с вершины горы, на которой укрепился он. И в этот день, в пятницу, отправился он на рассвете и пошел сражаться с Калефом, послав своих бойцов тремя дорогами. По нижней дороге пошел азаж Халибо вместе с [воинами] Бахр Амба. Пред ликом царя шел Дахарагот, годжамский нагаш, вместе с Вуран [169] , а по бокам шли Курбан, витязи сего царя, не отвращавшие лика своего перед летящими копьями, камнями брошенными, ружьями и стрелами. И всех их послал он со многими стрельцами по племенам их и народам. Сам же он встал напротив лика Калефова там, где расположился тот с войском своим, и разделяло их расстояние в семь поприщ и более. И вместе с тем была меж ними пропасть великая, которую невозможно перейти. И была в тот день битва великая меж войском сего царя и фалаша. И сражались люди Калефа камнями, скатывая на них [эти камни] и мешая им подняться снизу на вершину [горы]. И в таких деяниях тянулись долгие часы, и в 6-м часу приказал сей царь палить из пушек. И когда выпалила одна пушка, то упал знаменосец и одна женщина, которая спряталась под деревом. И тогда смутился Калеф и все войско его, и смешалось все его войско ратное, ибо показалось им, что ударила в них молния с неба. А Доба Сэлтан спустился на них сверху, ибо он оставался в верхнем стане для охраны перевала. И помогали они друг другу справа и слева, сверху и снизу. Калеф же утратил рассудок, ибо исчезло сердце его от великого страха. И когда окружила его беда со всех сторон, взошел он на вершину пропасти великой с немногими своими дружинниками. Никто не поднимался прежде на вершину той пропасти. Но вознес [туда] страх этого бахвала. А войско его ратное, которое разлучилось с ним из-за пушек грозных и из-за витязей сего царя, подобных витязям Давидовым, быстроту которых Писание уподобляет быстроте орлов, а силу-силе львов (ср. II Книга царств. 1, 23), а в это время половина из них пала от копья, а большая часть была сброшена в пропасть, когда убегали они. И из скота — коров, и быков, и мулов, и ослов — не оставили в живых никого, а всех погубили, как сказано: “И убил первенцев Египетских от человека до скота” (Исх. 12, 29). Ибо наказал авва Нэвай под страхом отлучения не щадить ни мужей, ни жен, ни стариков, ни младенцев и не оставлять никого из ходящих ногами.

169

Вуран (букв. “метатели”) — название полка Дахарагота.

Была дивная история в этот день. Захватили в полон одну женщину, и вел ее один человек, привязав ее руку к своей. И когда увидела она, что идет у края пропасти великой, то, вскричав: “Адонай, помоги мне!” — бросилась в пропасть и увлекла за собой, помимо его желания, того человека, который привязал ее руку к своей руке. Удивительна твердость этой женщины, которая и себя не пощадила вплоть до смерти, лишь бы не приобщаться к собору христианскому. И не одна она свершила это деяние удивительное, а многие последовали ее примеру, но она была первой. Сие подобно деянию тридцати мужей из [народа] еврейского, среди которых наибольшим был Иосиф, сын Кориона, и поклялись они и заключили завет убить друг друга. И все это ради того, чтобы не подпасть под власть римлян. И не погиб в этот день один Иосиф, уцелел он по мудрости своей. И уподобили мы смерть первых [смерти] последних потому, что они готовы были скорее умереть, нежели подчиниться чуждым по вере им, ибо не сходны евреи в обычаях с самаритянами и не согласны с христианами.

Авва же Нэвай подал в этот день совет твердый, сказав: “Проведите все эту ночь здесь, охраняя дороги во все стороны, дабы не ускользнул сей изменник, осужденный богом!”. Но не послушало его совета войско царское, и возвратились все в стан свой. Бахр Амба же, которые провели ночь близ дороги, [по которой ушел Калеф], не ведали, когда прошел он неподалеку от них, ибо не пришло еще время ни схватить его, равно как и Радаи, брата его, ни убить, как поубивали ближних их.

И после того как провели они воскресный день там, где расположились они в среду, в следующую среду выступил [царь] в поход из этого стана и расположился у подножия склона. Калеф же, ускользнув от смерти в этот день, смешался сердцем и стал как безумный, так что не знал, куда идти, как сказано о человеке, ходящем во тьме (Иоан. 12, 35). Государь же укреплял свой стан в этом месте две недели. И там встретился он с шумом Такла Гиоргисом, и с абетохуном Иоанном, и с шумом Сирэ Такла Сэлусом, и со всеми наместниками Тигрэ. И в день их прибытия в его стан приказал государь перерезать поджилки у коров и быков, которые были в стане, чтобы не мешали они бойцам и не препятствовали бы им во время битвы, если выступят фалаша в поход, ибо были узки и тесны дороги той страны. И в то время как вышел сей приказ, стали цевы и Вад Хадар [170] резать всех коров стана, от дойных коров до телят. Немного спустя вняло сердце [царя] жалости природной, и провозгласил он указ, чтобы перестали резать коров и быков, когда увидел он печаль людей стана. Но большая часть погибла, а уцелела меньшая, ибо поторопились резать [коров] глупцы, что были в стане и называемые вадала.

170

Вад Хадар — название полка (букв. “чада Хадар”). По тагрейской форме вад (вместо обычного вальда) видно, что воины этого полка были из области Тигрэ.