Эфиопские хроники XVII-XVIII веков

И поднялся царь из Мугальмора и расположился в Джаджаба. И там убили галласы черпальщиков воды, укрывшись во мраке. И поднялся [царь] из Джаджаба и расположился в Хоре Сайтане, что на берегу Абая. И там повелел он цахафаламу Тулу перейти реку Абай, взяв всех галласов с войском Дамота. А на рассвете поднялся он из Хора Сайтана, и перешел реку Абай, и расположился в Бидава у реки Нади. 27 миязия выстроил он полки по родам их, что [должны] идти впереди, в середине и сзади. И рано утром, еще во мраке, приблизился он к стану гудру. И тогда прибыл годжамский нагаш Анорий из области Годжам по дороге через Гозамен с людьми Годжама и Энабэсе и повстречался с царским станом в месте, называемом Балага Джаве. И там разослал царь [воинов] в набег, и захватили они людей и скот, и убили кого убили, начиная от этого места до подножия горы. А затем поднялись на нее с великим трудом, ибо она выше всех гор, а дорога извилистая и узкая, а подле дороги пропасть глубокая, и деревья [там] густые и высокие. И силою божией достигли они вершины просторной и ровной. И тогда состязались конные и пешие, стрельцы, и копейщики, и лучники. Царь же, юноша сильный и искушенный в битве и сражении, с душою во время боя свирепою, как голодный медведь в пустыне, и с сердцем, как у льва, распаленным и пылающим, и мышцею крепкою, как лук железный, воссел на коня могучего, шея коего облечена величием, который бежит, как вихрь и роет ногою землю (ср. Иов. 39, 19-21), взял ружье и копье, а в левую руку щит и меч, облекся бронею веры, препоясался поясом упования, покрыл [главу] шлемом молитвы, повстречал галласа, крепкого и могучего, [захватившего] много удов, убийцу тьмы тем, Голиафа, превозносившегося надо всеми бойцами галласкими [племен] меча, и либан, и гудру, и джави, и аболи, и гута, и жама, и вабо, и чалиха, который грабил страны царя, то бишь Дамот, и Годжам, и [страну] агау. Когда повстречал его [царь], то спешился быстро с коня, а этот галлас необрезанный, когда увидел царя, стал браниться на языке своей страны и проклинать его богами своими. И сказал царь этому необрезанному: «Ты пришел ко мне во имя богов своих окаянных, я же пришел к тебе во имя бога Саваофа, бога Израилева. Ныне предаст тебя господь в руку мою, и я убью тебя и отдам труп твой и трупы стана людей гудру птицам небесным и зверям земным, и узнают тут все народы, что бог со мною!» (ср. I Книга царств 17, 45-46). И когда говорил это царь, захотел этот необрезанный метнуть копье в него. Царь же, когда увидел и понял это, упредил его, взял в руку ружье и поразил его. И пал тот ниц наземь и умер, а [царь] отрезал мечом уды его. И тогда, когда увидели витязи гудру, что погибла опора их, то бежали. И возвратился царь в радости великой, славя бога, и встал станом посреди земли Вамбар, называемой Эмуга. Князья же и войско возвратились в стан с радостью и веселием, ибо убили и захватили [врагов] без числа.

В этот день поднялся пожар в Гондаре и сжег дом владычицы нашей Марии — [храм] ризницы царской, и дом царя нашего, называемый бета тазкаро [780] , и дом государыни, что был в руках фитаурари Иакова, и дома стана. А на следующий день устроил царь дневку и там повелел выходить войску правому и левому и следовать за Василием, главным военачальником. И вышли воины, искушенные в сражении копьями, которые [могли метать] они обеими руками, как правой, [так и левой], и искушенные в стрельбе из ружья и лука, которые попадали в волос и не промахивались. А за ними [шел] царь сокрыто. Это войско убило многих, и захватило, и пожгло всю страну огнем, так что издалека виден был дым пожарищ. И видевшие дым пожарищ стояли в отдалении, мучаясь страхом, и говорили: «Увы, увы стране гудру, крепкой и воинственной, искушенной в битвах и всегда побеждавшей любых витязей!». К вечеру возвратился царь и все войско его в Эмуга. Имена селений, которые повоевали они в понедельник и вторник, [таковы]: Балага Джаве, Губа Симала, Эмуга, Губа, Джарти (которые погубил царь), Эмбабо, Фалата, Баке, Хага, Хами, Муко, Дибо, Арадагало, Губа Йебарат, Какра Арба.

780

Бета тазкаро (букв. «дом поминок») — одно из дворцовых зданий царя Иясу, где устраивались пиры для ограниченного числа угощаемых. Для больших пиров использовался другой дом — дабаль бет; см. коммент. 471.

На следующий день в среду снова призвал царь князей на совет, и решили они возвратиться в свою страну. И тогда построил [царь] полки строем по родам их и назначил дадженом тыла бэлятеноч-гета Амонию, начальника [полков] Казаб, и Бурса, и Чафанта, и всех меченосцев [781] . И поднялись они, и отправились строем, и прибыли к склону. И тогда галласы, [дотоле] спрятавшиеся и рассеявшиеся, стали убивать людей, которые несли добро и вели коней и мулов и отнимать добро, коней и мулов, спрятавшись в чаще лесной, когда те спускались этой дорогой. Войско, которое спускалось, [следуя] за фитаурари, бежало, завидев трупы. А те, которые были с дадженом тыла, сражались весь день и убили много галласов: тех, кто был в отдалении, — из ружей, а тех, кто приблизился, — копьями. Так продвигались они, пока не дошли к месту тесному и узкому. И тогда поднялись галласы из засады, и вошли в их среду, ибо были они с боков, и насели на них [те галласы], которые преследовали их сзади, ибо были на возвышенности. И тогда укрепились [полки] Бурса и Чафанта и меченосцы, и сказали друг другу: «Пусть же выйдет душа наша [из тела] вместе с [душами] галласов!». И схватились они с ними, и пронзали друг друга остриями, и падали вместе с ними, и была тогда сеча крепкая. И витязей гудру, убитых тогда [воинами] Бурса и Чафанта в своей погибели, было больше, чем убили [воины] за всю свою жизнь.

781

Эфиопские кузнецы не умели закаливать сталь, и большинство воинов имели холодное оружие не стальное, а железное. Стальные мечи получали через Судан; они были редкостью, их ценили высоко и дорожили ими. Меченосцы получали мечи из царской казны и составляли привилегированную царскую гвардию.

А передние полки, когда увидели это, содрогнулись и убоялись, и охватили их трепет и болезнь, подобная болезни роженицы. И бежали они от шума листьев трепещущих и убегали, когда никто их не преследовал, как бегут от врага. Из них одни упали в пропасть великую, не уразумев, что это пропасть, а другие прибыли туда, где был царь, и проследовали мимо; ушли, видя его, и оставили его. Я же диву давался и поражался: как оставили они того, который не оставлял их, и как презрели того, который не презирал их? Не он ли взрастил их с собою вместе, вскормил пшеницей, и медом, и маслом вместе с туком тучных коров и овец, и не он ли назначал их на должности подобающие и одевал их в сини и кафави [782] , и украшал золотом и серебром, и давал им кольца на пальцы, и цепочки на шеи, и пояса на чресла? Не он ли дал им дворец великий, готовый и украшенный, устланный коврами, и покровами макмони, и кутни [783] , и бумажными [тканями], и пожаловал им изголовья и седалища, коих недостойны они? Памятуя все это, не подобало ли им пролить кровь свою вместо крови его и умереть пред ним? Они же и не помыслили о том, но оставили его, как будто не знали его прежде, презрели, как будто не видели [784] !

782

Сини — одеяние неизвестного характера, упоминаемое еще в «Истории царя Сарца Денгеля» [20, с. 46]. Судя по названию, можно предположить, что оно как-то связано с Китаем. Кафави — верхняя одежда, заимствованная эфиопами у арабов. Описание ее имеется у Р. Дози [37, с. 385].

783

Макмони и кутни — ткани неизвестного характера.

784

Это описание заставляет вспомнить аналогичный пассаж из «Сказания о походе царя Амда Сиона» (XIV в.): «Когда царь увидал, что они бегут, возгласил громогласно своим воинам и сказал им: «Куда? Думаете ли вы дойти до своих местностей? Разве вы не помните, что я воспитал вас и вскормил туком тельцов, медом и тучной пшеницей, что я украсил вас золотом, и серебром, и дорогими одеждами?» [16, с. 37].

Но был тогда весь этот страх и трепет от бога наведен им на это войско витязей, прославивших имя свое в битвах с валло, и [людьми] Гиса, и Дара, и Дубани, и Цада амба, и Куана, и Баткома, и Сэндэда, и им подобными, да не хвалятся силою своею, ибо гласит Писание: «Да не хвалится сильный силою своею» (Иер. 9, 23). А что не уверовали они в царя в день битвы и возложили упование лишь на бога, то было это, как гласит Писание: «Лучше уповать на господа, нежели надеяться на человека» (Пс. 117, 8), и еще потому, что таков уж обычай военный: раз побеждает [человек], а другой раз — побеждается, и не бывает так, чтобы побеждал он всегда. Как сказал Авенир Иоаву: «Вечно ли будет пожирать меч? Или ты не знаешь, что последствия будут горестные?» (II Книга царств 2, 26). И еще сказал Давид Иоаву, когда побежден был Израиль и погиб Урия: «Пусть не смущает тебя это дело; ибо меч поядает иногда того, иногда сего» (II Книга царств 11, 25). И когда таким образом покинули они его и бежали, не устрашилось сердце царя, но укрепился он, как скала, ибо положился на бога, как сказал Давид относительно Езекии: «Не убоится худой молвы; сердце его твердо, уповая на господа. Утверждено сердце его и не смутится вовеки» (Пс. 111, 7-8). И воззвал он к богу: «Сыновей родил я и воспитал, а они возмутились против меня (ср. Исайя 1, 2) и бросили меня, как труп нечистый. Ты же не покинь меня, господи боже мой, и не удались от меня! Воззри на помощь мне, господи боже, спаситель мой! Боже мой, боже, воззри на меня, для чего ты оставил меня (Пс. 21, 2) и презрел прошение мое? Призри, услышь меня, господи боже мой! Просвети очи мои, да не усну я сном смертным! (Пс. 12, 4)».

Таким и подобным образом молился он, стоя и держа щит и копье. И собралось на него много галласов, чтобы окружить его и убить. А бывшие с ним дружинники его и любимцы укрепились сердцем, чтобы умереть с ним: дедж-азмач Абетейо, Завальд, сын Ляко из Габарма, и другие, которые сказали царю: «Скорее спустимся из этого места узкого в место просторное, чтобы не погибнуть тебе, ибо ты для нас как тьмы тем, чтобы всем нам не погибнуть с тобою!». И отвечал царь и говорил: «Как же спускаться мне и бежать, оставляя народ мой, что вверил мне бог? Разве бежит страж имущества, оставляя имущество ворам, и пастырь оставляет ли стадо свое волкам? Лучше умереть мне, чем гибнуть всему народу!» [785] . И когда он отказался, они умолкли и оставили его, сказав: «Да будет воля божия». И когда увидел господь веру его и терпение, вложил он страх в сердце галласов, и бежали они, говоря на языке своей страны: «Сей — не человек, одетый плотью, но бог в образе человеческом сошел к нам» (ср. Деян. 14, 11).

785

А этот пассаж удивительно напоминает речь царя Клавдия (XVI в.), обращенную к придворным, как ее передает автор «Истории царя Клавдия»: «Не подобает пастырю оставлять овец своих и спасать свою душу. Пастырь, добрый душу свою полагает за овцы, а наемник, иже несть пастырь, оставляет овец волку и не радит об овцах (ср. Иоан. 10, 11-13). Как возможно, чтобы я спас себя от умерщвления и отдал народ мой на смерть, увидал рыдания жены о смерти мужа ее, плач сыновей о смерти отцов их, вопль братьев, у которых убиты братья? Лучше мне умереть за Христа и стадо, что под моим пастырством. Если же я умру и рассеется стадо, не спросит с меня господин пастырей ответа за рассеяние стада, если же я рассею их из-за страха смерти, подобает мне дать ответ» [16, с. 163].

А потом спустился царь с этого места, благословляя бога, и встретился с войском, и расположился в Хагуале. И провозгласил он указ, чтобы располагался каждый на месте палаток своих, но никто не послушался от сильного страха и трепета, и ночевали они, окружив палатку царя, без питья, без еды и без сна; носильщики не снимали ноши своей, а всадники оставались сидеть на конях своих и мулах. В день этот, среду, 29 миязия [786] , были убиты: Михей, наместник Макдалы, и Исайя, начальник барабанщиков, и Евстафий, наместник моря, и Тээмэрте, наместник Цагаде и брат царский по матери, и жан-церар Мадаре, и цехафе-тээзаз и написатель [этой] истории Хаварья Крестос, и много других, которых не исчислить. Когда же был убит Хаварья Крестос, перстень с царской печаткой был на пальце его. И тогда пошел писец, ему подчиненный, на то место, где убили его, и принес печать царскую. А из священников, чад отца нашего Такла Хайманота, любящих царя, Евсигний и Мазмура Денгель спаслись с трудом, а Завальда Марьям был пронзен в грудь и выжил от смерти силою божией. А на следующий день после среды, в четверг, построил царь тыл, отправился из Хагуаля и расположился в Бидава у реки Нади.

786

4 мая 1700 г.

Глава. Начался генбот. А после Бидава расположился [царь] у Абая, а после Абая расположился в Джаджаба, и Магальмуре, и Цедж Коцаре, и Кадамэне, и Димала. И там встретился с обозом. А на следующий день известили царя о смерти Ацма Гиоргиса, и рыдал он и плакал великим плачем, ибо любил его сугубо. И плакали все князья по шатрам о людях своих, убитых в битве. И устроил там [царь] дневку. [А потом] отправился из Димала, и расположился в Ванз Вадаб, в [местности], называемой Йешедэб, а после этого — в Бутла, и снова устроил там дневку. И отправился из Бутла и расположился в Гумбели, а из Гумбели [перешел] в Анбасит, [местность], называемую Загочге. И оттуда вошел в стан свой в Йебаба 13 генбота [787] . А на следующий день справил праздник вознесения. 17-го вышел царь один, и вошел на остров Антония, и пребывал там в посте и молитве, а князья пребывали в Йебаба.

787

18 мая 1700 г.

Тогда заболел абетохун Василид, сын царский, и раздал все имущество, что были при нем и что было в городе, и отдавал его бедным, и убогим, и церквам. И не осталось у него ни одежды, чтобы покрыться, ни ковра, ни меда, ни хлеба, [ничего], вплоть до утвари глиняной и деревянной. И царь, услышав [об этом], прибавил пост к посту и молитву к молитве и повелел прибегнуть к таботу святого Георгия, что был близ стана. И когда усилилась болезнь, сказал царь: «Принесите его ко мне», и вынесли его и понесли. А когда были они в дороге, еще больше усилилась болезнь, и не мог он передвигаться на носилках, и потому оставили его в селении Тагамбат и принесли к таботу владычицы нашей святой девы обоюду естеством Марии-богородицы, называемой Квесквамской [788] .

788

Имеется в виду табот богоматери из Квесквамского монастыря (Дабра Квесквам), близ Гондара, названного так в честь горы Квесквамской в Египте (Асьют), где, по преданию, нашла себе убежище дева Мария с младенцем Христом, бежавшая от Ирода в Египет.

Глава. Начался сане. 25 [789] повелел царь Василию, начальнику войска, поднять обоз из Йебаба. И поднялся обоз и расположился в Тамре, а оттуда — в Джафджафа, а оттуда — в Цеджуте, а оттуда — в Аба Гуанда, а оттуда — в Хамад Баре, а оттуда — в Карода. И следующий день провели там, ибо был то день субботний. И отправился [обоз] из Карода и расположился в Эмфразе. Возвратимся же к прежнему повествованию нашему, повествованию об абетохуне Василиде, сыне избранном и плоде прекрасном, обретенном от древа прекрасного, муже правом, и чистом, и праведном, и богобоязненном, юноше отважном, что преломил мышцу гудру и убивал юношей сильных во время битвы тогдашней. Он сражался со слонами и буйволами, носорогами и другими зверями и повергал их одним ударом копья. Когда был он назначен в землю Цагаде, его удел наследия отеческий, наказывал он татей и воров. 24 сане [790] , во вторник, упокоился он от трудов сего мира бренного 23 лет от роду. День упокоения его совпал с днем праздника отца нашего Такла Хайманота, ибо возрос он в его монастыре в Азазо [791] , обучаясь Писанию святому и веруя в силу молитвы его, как наставлен был от царя, отца своего, и желал, чтобы совпал день смерти его с упокоением [Такла Хайманота]. И тогда приготовили мирру и алоэ, и принесли пелены, и облекли его по чину [погребения] царевичей, и внесли на остров Кебран, и погребли в гробнице новой, что высек отец его внутри храма святого Гавриила. И плакал царь плачем великим и говорил: «О сын мой Василид, о сын мой Василид! Кто бы дал мне умереть вместо тебя, Василид, сын мой, первенец мой!» (ср. II Книга царств 18, 33).

789

27 июня 1700 г.

790

28 июня 1700 г.

791

См. коммент. 28 и 139 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».

Глава. Начался хамле. 1-го [792] услышали князья и войско о смерти абетохуна Василида, и плакали все по шатрам своим и стояли в Эмфразе. И отправился обоз оттуда и расположился в Вайнарабе, а оттуда — в Цада, и была там дневка, и встретился царь с обозом. 5 хамле, в день праздника Петра и Павла, светочей мира, вошел царь в Гондар по силе бога, который все может и для которого нет невозможного.

Глава. Начался нехасе. 1 нехасе [793] сокрылся царь и начал пост владычицы нашей Марии-богородицы по обыкновению своему.

792

5 июля 1700 г.

793

4 августа 1700 г.