Эфиопские хроники XVII-XVIII веков
Шрифт:
Глава 2. И когда начался месяц магабит, отправился царь, и прибыл к реке Абай, и пребывал на берегу ее, дабы спасать народ от потопления, ибо он в море бедствующих избавляет и в пустыне [страждущих] благодатью исцеляет [871] . И еще приведу я притчу истинную: вот Иисус [Навин] в Ханаане — это Иясу, Иордан — это сия река [Абай], большая [872] и широкая; Израиль же — это войско Иясу, порожденное от воды [крещения] и от святого духа. Он перенес [через реку] ковчег завета господа, то бишь табот [церкви] царской ризницы, что справа, и табот Иисуса, что слева, и образ в терновом венце, что помещается близ палатки его. И когда завершили люди переход Абая, перешел царь реку пешком, смеясь над грозным величием ее. И повелел он народу нести с собой воду, чтобы ночевать в Аромиджу, ибо там нет воды. А наутро сжалился царь над войском своим, чтобы не утомлялись они и не уставали дорогой, и привел их туда, где была вода, [в место], называемое Хагуаль, и приказал ночевать там. В этот день убили Дэбшена галласы, которые [потом] убежали. А 3 магабита [873] , в понедельник, поднялся царь на склон Вамбара, скача по горам, прыгая по холмам (ср. Песнь 2, 8), и похож был господин мой, Иясу, на серну или на молодого оленя (ср. Песнь 2, 9) в горах Вефиля. Тулу же он, приказал за три дня до того подняться и пребывать на Вамбаре. Но землю Вамбар мы нашли пустой, и никто не жил там, ибо стали господа ее рабами царя. Во вторник поднялся царь царей из Вамбара в величии грозном, как поднимался из своего стана гондарского, с соблюдением всего устава царского по обычаю, и ночевал в Дилало. А наутро 5 магабита сказал царь войску: «Выходите, и берите серпы и топоры, и угладьте дорогу царскую: все рытвины засыпьте и все горы и холмы сройте; да будет дорога прямой и ровной, а путь гладким!». И, сказав это, [царь] пошел в Туля и разбил там шатер. И сделало войско, что было приказано, и пожрало скалы Туля, как огонь. И туда пришли талата [племен] хоро и джема, пляша и говоря царю: «Господин! Слышали мы звук твой, и страшились, видя деяния твои, и поражались. Ныне пришли мы к тебе на поклон; но копье тоски вошло в сердца наши из-за того, что медлил ты!». И сказал им царь: «Посмотрите на множество войска моего, которое начало переправляться через реку Абай, [а кончило переправляться] на третий день,
871
Эта фраза представляет собой цитату из эфиопской утрени [35, с. 47].
872
Абай на языке геэз буквально означает «большая».
873
9 марта 1704 г.
874
Т.е. имеется в виду, что царь — тезка Иисуса Христа.
875
16 марта 1704 г.
Глава 3. В ночь с понедельника на утро вторника собрались на нас все меча, то бишь гудру и либан, джема и челеха, вабо, амору, хоро и другие амору. И был у них военачальником Диламо, аба гада [876] [племени] либан. Этот Диламо, гордый очами и надменный сердцем (Пс. 100, 5), превозношением паче Голиафа, а гордынею паче Сеннахирима, сказал, решившись на речь нечестивую, бичуя члены свои бичом и говоря: «О потомки меча! Смотрите этой ночью: не ищите ни удов, ни добычи до рассвета. А когда уничтожим мы всех без остатка, тогда разделим мы по степеням вашим уды, и добычу коней и мулов, золото и серебро, и всякое добро царское. А когда побегут немногие [уцелевшие], я буду преследовать их, схвачу, отниму их добычу и насыщу душу мою, убью мечом моим и накажу рукою своею. И царя возьму я в руки мои, и возложу венец царства его на главу мою, и воссяду на престол его, и буду подобен царю!». И произнес он на бога слова превозношения, которые исходили из уст его без меры, полагая уста свои на бога и говоря: «Коли возжелает спасти его от руки моей бог, на коего уповает он, то не возможет». И убедил он [всех] не вкушать ни хлеба, ни воды до времени.
876
Аба гада — предводитель правящей возрастной группировки в обществе оромо, построенном на системе возрастных групп, или классов. Подробнее об этой своеобразной системе возрастных групп у оромо см. [6].
И пришли лазутчики и поведали царю слова его речи нечестивой, на которую решился он, исполнившись помышления персидского [877] . Мучился тогда Иясу-царь из-за превозношений против бога; замыслил он по мудрости своей напасть на область, разодрал одежды свои, облачился во вретище и пошел в дом божий, заклиная об отвращении гнева божия и о том, что сам он чист от превозношений, что услышал, и воздалось ему за это милостью. Он возопил в сердце своем и сказал богу своему: «Виждь, господи, поношения сих! Не ты ли сказал устами Давида, раба твоего: зачем мятутся народы и племена замышляют тщетное? Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против господа и против помазанника его (Пс. 2, 1-2). Воистину мятутся в этой стране против святого сына твоего, коего ты помазал благодатью своей!». И еще молился помазанник наш Иясу молитвою Езекии-царя, ибо сей Иясу — новый Езекия по изрядствам своим, а супостат его Диламо — Рабсак по окаянству своему. А потом, когда настало время петушиного крика и взошла луна, пришли эти ассирийцы, вопя отчаянно. По множеству своему были они подобны тучам, и всадников число немалое, и никто не мог встретиться с ними, а пеших щитоносцев числом было как песку. Зашли они слева на [полки] Бельма, и Керо, и Майя. И когда укрепились эти войска царские, подобно столпам медным, пали [воины] меча от уст копья и прицела ружейного. А поперед всех пал с коня Диламо, губитель падающих, и было поношение округе тулама притча и посмешище родичам их. И схватил его Замбате из племени басо и отсек его уды. Видел я сраженного Диламо, его рост и длину, его ширину и толщину; а кто видел и слышал — тот свидетель, и истинно свидетельство его.
877
В тексте стоит именно «персидского», однако имеется в виду «ассирийского». Это аллюзия на ассирийскую угрозу ветхозаветному царю Езекии (IV Книга царств).
Тогда же убил одного исполина гра-азмач Гераклид, а аба гада [племени] вабо был убит Авади Тансо, и многие из войска царского убили [врагов]. На них же ни пес не пошевелил [языком своим] (Исх. 11, 7), ни шип не уколол, а из этих язычников не было никого, не пронзенного копьем. Уцелевшие же рассеялись, так что и двоих не было на одном месте. Услышали народы либан и трепещут; ужас объял жителей гудру. Тогда смутились князья вабо, трепет объял вождей челеха, уныли все жители джема; напал страх и ужас на хоро (ср. Исх. 15, 14-16). Так победила сила Клавдия-мученика и Василида, второго [мученика] [878] , в день праздника их: не направляя уздою коней в битву, не напрягая лука и не меча копья, но мыслию, еже от бога, в ночь единую навел он смерть на войско ассирийское. Таков плод почитания бога, и таков плод неприятия превозношения на бога, высокого памятью. Как же осмелился Диламо подъять руку на помазанника божия Иясу? Да исчезнет с земли память о Диламо, да будет смятение на детях его, да скитаются дети его и нищенствуют (Пс. 108, 10), а жена его будет вдовою (Пс. 108, 9). Блаженна ты, о земля Тулу Амара, отворившая свое сердце идолопоклонское и уклонившаяся от сражения с сыном чудес, Иясу, который убил убийцу твоего. Обычай твой всегдашний, земля Тулу Амара, помогать царю; не ты ли два года тому назад дала силу и победу сему царю? Да пребудет на тебе благословение обрезанных, и да созиждится на равнине твоей храм во имя святой троицы, единой славою и единой божеством, не постижимой ни разумом отшельников, ни разумом ученых, единой божеством и троичной лицами, в коей три лица троичны в единении и едины в троичности, разделены в соединении и едины в разделении. И нет различия между разумением, и вещанием, и жизнью. Ибо отец — бог, и сын — бог, и над ними нету бога, и дух святой — бог совершенный. И да проповедуют в тебе проповедники таинства [сего], дабы, когда придет время подачи щедрости божественной бренному [роду] Адамову и сойдет лицо вещающее, кое есть слово, что в начале, неотделимое от престола славы его, был бы [тебе] завет вместе с нами по благовестию Гавриила-архангела. Это слово стало плотью, а плоть обрела славу божественную, и божеством возвысилась плоть и стала единым существом, и назвалось воплощение Христом единым ради соединения со словом таинственным. Так же названо и слово первенцем среди многих братьев ради соединения с плотью, когда было помазано елеем радости, и не пребывало во плоти помазуемой, но по воплощении было помазано, как сказал Кирилл, гордость ученых [879] , в проповеди, где он упоминает епископа Феофила [880] : не без воплощения, но после того, как стал человеком, был помазан [Христос], как человек. И в первом свидетельстве своем из книги к евреям он сказал: «Если он сделал ангелов духовными и на нем престол божественный, зачем принял он помазание елеем радости?». Он сотворил ангелов, как бога, и помазался, как человек, но не сущность свою божественную, а воплотившись по своему желанию, принял помазание божественное и человеческое. Христос — бог по сущности своей и человек по желанию своему, ради нас родившийся от женщины во плоти.
878
Имеются в виду великомученики Клавдий и Василид Антиохийские.
879
Имеется в виду Кирилл Александрийский. См. коммент. 144.
880
Феофил, архиепископ Александрийский, был дядей и предшественником по кафедре Кирилла Александрийского. Упоминаемой проповедью Кирилла является его трактат «Объяснение учения о воплощении сына божия».
Глава 4. Помяну же о содеянном во дни сего царя. В этот день отправился царь из Чалалака и ночевал в Дангаго, а из Дангаго — в земле Кань, называемой Тука, а некоторые называют ее Седа. В этот день говорили мне люди: «Бог вознесся на небеса, загрохотал и убил молнией у язычников двух исполинов». И отправился [царь] из Тука и ночевал в Чара, и, устроив там дневку, повелел царь разграбить дом челеха. И когда грабили, то нашли много хлеба самого разного и насытились, голодные, а остальное раздали. А у тех, кто принял его [хорошо], не велел царь трогать даже соломы с [крыши] домов их. 15 магабита [881] прибыл царь в Камбольша. Тогда же пришли все талата либан со своей податью, пляша, и бросили ему под ноги. Царь же устроил для них в стане место для торговли скотом, и маслом, и медом, и каждый покупал что хотел. И адья послали царю подать шкурами леопардов и лошадей, хотя он не знал их, как сказал Давид: «[По одному слуху повинуются мне]; иноплеменники ласкательствуют предо мною» (Пс. 17, 45). В этот день раздал царь обручья златые весом по 10 сиклей, сиклей священных (Левит 5, 15), Замбате и Авади Тансо, которые убили могучих. И каждый день выходило войско воевать и возвращалось с удами. И Зара Бурук там убил [врага], и исполин бэлятен-гета Кидане, зять царя, из всего войска бился таким великим боем, что дивился ему всяк язык. Когда бы желал царь удов и добычи, ни один бы не уцелел до мочащегося к стене (III Книга царств 14, 10), но он желал наставить язычников, обратить их к покаянию, сделать их христианами и возвести церкви в каждой области.
881
21 марта 1704 г.
Царь, проживя пять дней, прибыл в Матарба, главу [страны] либан, на границе с Тэкур, близ Джебат, а гора называется Тулу Куба Луба. И туда пришли талата либан с податью; некоторые принесли одеяния, и царь одел домочадцев своих. Хлеба же было там словно жатвы новой филистимской, и служил он подстилкою ослам. И там справил [царь] праздник воплощения спаса нашего, благодарение имени его, с гимнами и трубными гласами. Но взволновался царь, и весь стан взволновался с ним, когда не вернулся Тулу оттуда, куда вышел. И не было вестников меж нами и меж Тулу. Когда посылал царь разведчиков, то возвращались они, не сыскав вестей.
И от этого возроптали все люди на него, говоря: «Вот привел нас сей царь в эту страну, чтобы погубить нас с чадами нашими, и рабами нашими, и рабынями, и добром нашим». И, услышав все это, царь возвел очи к богу, ему же слава, и сказал: «Что, господи, гневаешься ты на народ свой, который вывел ты из области Абая рукою крепкой и мышцей высокою (Втор. 5, 15)? Ты помог в день [битвы с] Диламо, чтобы не сказали язычники: где их бог? и явил пред очами нашими отмщение за пролитую кровь рабов твоих. Да придет пред лицо твое стенание узника (Пс. 78, 10-11). Будь милосерд к народу твоему, а если нет, то изгладь и меня из книги твоей (Исх. 32, 32). Я — пастырь их, отчего овцы творят сие?» — по словам Давида, отца своего. И еще сказал царь: «Разве без твоей воли, господи, пришел я сюда? Разве и преисподняя не обнажена пред тобою? Ничто не сокрыто от тебя, распростершего север, то бишь небо, над пустотою и повесившего землю ни на чем (Иов. 26, 7). Ты сокрыт ото всех, а тебе открыто все. Прежде две малые птицы продавались за ассарий, и ни одна из них не упала без ведома твоего (ср. Матф. 10, 29)». Воистину пришел сей царь по воле божией, а кабы не так, то не берег бы он как зеницу ока все пути его.Это мы знаем вполне по Александру, царю мира, из книги сына Корионова [882] , когда вошел он в страну Индийскую и спорил с мудрецами персидскими, нашедши их нагими, без одежд, прикрывающими только срам свой. Не было у них жилищ, кроме шалашей, и источников воды, что копали они; и называлась страна их страною блаженных. И понятно нам, что всякое деяние царское происходит по воле божией, доброе ли, злое ли. Сказано, что после того, как расспросил Александр мудрецов о многих вещах, а те ответили, сказал он им: «Поведайте, чего хотите?». И сказали они ему: «Хотим, чтобы дал ты нам жизнь вечную». И сказал он им: «Этого у меня нет, над этим я не властен». И сказали они ему: «Что же побуждает тебя труждаться и воевать, собирать всякое добро, когда знаешь ты, что не избежишь ты смерти, пропадешь и не ведаешь, кто будет царем после тебя?». И сказал царь Александр: «На то воля бога, пречестного и всевышнего. Он обращает царей куда захочет и делает их посланцами своими. Бог делает что пожелает: ставит царей и смещает царей, дабы было благо творящему благое и уничтожение творящему зло и беззаконие. Он царствует над царями, расширяет им мир и сбирает им добро. Вот и я растворил страны великие и города, покорил все царства мира, восток и запад, север и юг, и собрал добра. И я оставлю [все] тому, кто придет после меня, как получил сам от того, кто был до меня. Так судил бог, пречестный и всевышний, тварям своим, да будет воля его вовеки. Когда бы не воля божия и не помощь его, не сотворил бы я ничего. Сам я вижу, что душа моя любит кротость и покой, тишину и мир и не любит войны, где ее постигают труды и находят беда и погибель. Ищу я смерти, когда усиливаются муки мои, и не нахожу к ней дороги, и не по своей воле творю я то, на что подвигает меня бог. Если бы не бог, пречестный и всевышний, в сердцах людей подвигающий их на то, что творится в мире, если бы не вложил он им любви к стяжанию, надежды и потуги, никакое бы дело не делалось: ни посев, ни насаждение, ничего, что затрудняет и утомляет. [Люди] не захотели бы торговать, путешествуя усердно по морю и по суше. А кабы не делали они этого, то ни один из них не снискал бы ничего потребного себе, ни хлеба насущного, ни радостей житейских: мир бы разрушился и погиб, и прекратился бы род человеческий. И потому пожелал бог, чтобы делалась [всякая] работа в мире, и повелел сынам Адамовым трудиться для украшения жизни, и приносить пользу друг другу, и исполнять эту волю бога пречестного и всевышнего, в жизни мирской и уставе ее». Этими словами Александр заключил уста мудрецов персидских.
882
Источником подобных сведений об Александре Македонском явно послужила «Александрия» Псевдокаллисфена, с которой эфиопы были знакомы в переводе с арабской версии. Кроме того, существует и собственная, эфиопская версия «Александрии». Обе версии были изданы У. Баджем с довольно неуклюжим английским переводом [28].
Подобно сему говорил царь наш Иясу, мудрый советом, с народом своим и внушил, что был приход его по воле божией, да возвеличится имя его. Однажды испытал царь совет князей, и говорили они, что мыслили в сердце своем. И большинство говорило: «Как возвращаться нам в страну нашу, не узнав о приходе Тулу?». И понравился царю Иясу, мир ему, этот совет, и жил он там 11 дней. Закончился месяц магабит, благодарение богу, сподобившему нас быть в здравии и сохранившему во все эти дни.
Глава 5. Когда начался месяц миязия, в понедельник обратил царь лик свой к Гибе, а дорогу перед ним угладил фитаурари Игнатий. А за ним углаживали ее один день люди правого крыла, а другой день — люди левого крыла, а больше всех углаживал абето Вальда Гиоргис, дедж-азмач Бегамедра. Прежде же в походе на Хула [полк] Бегамедра стоял как стена. А в середине шел дедж-азмач Амсале, охраняя добро и всю казну стана. Бэлятен-гета Кидане же стерег проходы и говорил по приказу царя всем [проходящим]: «Живее, живее!». В этот день ночевал царь в Йентало, что на границе земель челеха и Гибе, а после Йентало ночевал в Бэсле. В этот день опробовал царь коня; о коне же я расскажу позже. А после Бэсля прибыл [царь] в Аланга, что посреди Гибе, и в этот день возрадовались мы и возвеселились за прежние дни печали, когда встретились мы с Тулу 3 миязия [883] , то бишь на 27-й день, как отделился он от нас 7 магабита, ибо до того не было у нас о нем вестей, и он про нас не слыхал. И вошел Тулу в царский шатер со многой радостью и удами без числа и поклонился ему [царю] в ноги. И сказал царь: «Здоров ли, раб мой, здоров ли ты?». И сказал Тулу: «Я здоров по молитве твоей, господин мой; и исполнил я дело, что дал ты мне, и дошел я до пределов Амуру». И сказал царь: «О раб добрый! В малом ты был верен, над многим тебя поставлю» (Матф. 25, 21). И жил там [царь] три дня.
883
8 апреля 1704 г.
А вечером в пятницу повелел царь бэлятен-гета Василию и дедж-азмачу Тулу со многим войском не ночевать, а выходить в поход; и пошли они. А наутро снялся царь и прибыл в Тита. Туда возвратились вышедшие в набег со многими удами и добычей скота без числа. И, пробыв [там] три дня, царь обратил свой лик к Эннарье и ночевал в Йебса. Туда прислали два мужа из гонга, то бишь из Эннарьи, своих посланцев. И говорил один: «Утверди должность [наместника Эннарьи] за мною», а второй говорил: «Меня назначь!». И, выслушав это, царь сместил первого и назначил второго. Вот и Эннарьи достигла власть сего царя. Ныне же подобает ему сказать, подобно отцу его, Давиду, мир над ним: «На Едома простру сапог мой. Восклицай мне, земля Филистимская! Кто введет меня в укрепленный город? Кто доведет меня до Едома?» (Пс. 59, 10-11). А наутро перешли мы великую реку Гибе силою бога, ему же поклонение, когда [это] было нелегко, и ночевали в Малька Чера, что на границе Эннарьи, а на следующий день — в Тулу Харе, и там видели мы селения, которые называются Эрман и Адаго. И, устроив там дневку, распустил [царь] свое войско в набег воевать, и воевали они до Ангари и базара Эннарьи, и некоторые видели там церковь. И возвратились они со многими удами и добычею без числа. И там убил [врага] тысяченачальник Завальд, сын Ляко.
Священству царской ризницы и [церкви] Иисуса, имени его слава, повелел Иясу, знаток тайного, завершить написанное, ибо был конец поста сорокадневного, и завершили они главы песнопений и всего, что написали. На следующий день ночевал царь в Кальба; горы ее называются Лагабко Тулу Лами. В день вербного воскресенья прибыл царь в Лага Джарти и завершил там страстную неделю, поминая страсти Христовы, ему сила, и молясь об овцах своих. Ибо он — пастырь добрый, который полагает жизнь свою за овец (ср. Иоан. 10, 12), а овцы за ним идут, потому что знают голос его; за чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса (Иоан. 10, 4-5). И собрались все талата и вабо и принесли подать: тельцов, мед и масло. И был знатный галлас, по имени Абко, и послал он коров и мед, рабов и рабынь без числа и всякие приправы, вплоть до пряностей, для царского дома, и все положил к его ногам: овец и коров. И во всякое время меду было как грязи у порога, а хлеба — как пыли дорожной, и называли лепешки «диламо» из-за большой их толщины. Царь, же послал этому Абко каллеча [884] [из племени] меча, который восседал в золотом седле на быстроногом муле, и украсил его посланцев, которые были его сыновьями, украшениями прекрасными. И еще послал царь царей Иясу, мир над ним, наместнику Эннарьи украшения прекрасные, восхищающие очи, то бишь [одеяния] с широкими рукавами и с узкими рукавами и нижнюю одежду, которую поддевают под верхнюю. Местные жители называли царем наместника Эннарьи, но нет царя, кроме царя нашего Иясу даже в Иудее, не говоря уже об Эфиопии. Израиль же, [то бишь] Иаков [885] , пророчествовал и говорил: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его» (Быт. 49, 10). И это — Иясу, который правит и господствует надо всеми.
884
Каллеча — языческий жрец оромо, предсказывавший будущее и пользовавшийся у оромо весьма высоким социальным статусом. Подробнее об институте каллеча см. [42].
885
После того как ветхозаветный Иаков победил бога потока он получил от него новое имя — Израиль, что означает «богоборец»: «Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль: ибо ты боролся с богом и человеков одолевать будешь» (Быт. 32, 28).
А затем завершил царь страстную неделю со многим воздыханием и справил праздник распятия господа славы, в ночь на страстную субботу бедствовал и прибыл в место, называемое Фэгуг. И пришли туда талата и вабо. Тэнт же, порождение змей ползучих, пришли потаенно с ними в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные (Матф. 7, 15). И отделил их царь, как пастырь отделяет овец от козлов (Матф. 25, 32); и заточил тэнт без числа. И справил там под звуки труб и песнопений, церковных барабанов [886] и систр праздник воскресения спаса нашего, что умер плотию, и ожил духом и сошел во ад, дабы освободить души, там пребывавшие [887] . А на рассвете вышел царь в церковь, то бишь палатку, где был табот Иисусов, по обычаю и, выслушав гимн «этана могер» [888] , возвратился торжественно в свой шатер, окруженный воинством: тысячами справа и тысячами слева, тьмами спереди и тьмами сзади; и был соблюден весь устав царских выходов, как свершаются они при дворе в Гондаре, Аринго и Йебаба. А вечером пришли иереи по обычаю своему с пением под барабан и систру, провозглашая: «Днесь, днесь пасха! Сотворим же праздник духовный, сотворим праздник! Обувшись в сандалии слова евангельского и опершись на крест!» [889] . И посреди песнопений велел царь принести уды необрезанных, ибо так заповедал ему дух святой. И пребывал с ними царь до полуночи, выслушивая сочинения иереев; а изукрасили их глава ученых Михаил, и Иоанн, глава клира царской ризницы, и Такла Хайманот из [церкви] Иисусовой, и Афа Крестос, и Асба Аб, иерей [церкви] отца нашего Такла Хайманота, и один из клириков [монастыря] Дабра Берхан, Синода, малосведущий, присный дома царского и писатель сей истории.
886
См. коммент. 75 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».
887
См. коммент. 74.
888
«Этана могер» (букв. «вознесение каждения») — духовный гимн, исполняемый сразу же после литургии перед причастием при каждении креста. Определенного установленного текста этот гимн не имеет, и каждый иерей волен исполнять собственную импровизацию на ту или иную тему. Обязательным в «этана могер» является упоминание, как и в литургии, имени царя и определенный размер строфы, состоящей из семи или одиннадцати строк с общей рифмой.
889
Этот гимн представляет собою начало пасхального песнопения.