Егерь

Я молчу и зажигаю сигарету, прикрывая огонёк ладонью, чтобы не отсвечивал в темноте.

— Дерьмовый характер — у моей семьи в крови. Сам понимаешь, какому-нибудь душке фамилию “Дурной Нрав” не дадут. Если проследить нашу родословную, там половина или прирезала кого, или ограбила, или закончила в овраге с пулей в затылке. Бабушка говорила, что наш предок польстился на сказки Иктоми и в обмен на мешок золота продал ему свою самую красивую дочь. Вот только в мешке оказалось золото дураков — пирит. С тех пор мы отмечены Иктоми за свою жадность и глупость. Отвечая же на твой вопрос, у народа Лакота — это национальный герой. Мифологический персонаж, который ходит по миру и ищет неприятности на свой зад. Паук-трикстер, который может быть хитрецом и обманщиком, а может — советчиком и учителем. Так вот, бабушка хотела, чтобы я вела себя, как Накомис — лунная дочь, но гораздо чаще ей доставалась своенравная упрямая коза Иктоми.

— И ты пошла в полицию, чтобы сломать устоявшийся порядок вещей? — негромко говорю я, выдыхая дым.

— Да. Кто-то же должен навести порядок. Начать я решила с себя. Стать движущей силой перемен, вместо того чтобы бухтеть, что федеральное правительство выделяет слишком мало бабок, и вообще проклятые белые дьяволы украли наши земли, — невесело хмыкает Накомис.

Мне хочется сказать что-то ободряющее, но перед глазами снова бежит текст, а в стороне ахает полицейская.

Самеди основал первый в этом секторе форпост “Фритаун”. Жителям форпоста открыт доступ к дополнительным возможностям Сопряжения.

Глава 31

— Так-так-так, — глубокомысленно выдаю я. — Самеди времени не теряет.

— Если ты такой всезнающий, — спрашивает Накомис, — знаешь, что такое форпост? И что там за новые возможности?

— Нет. Понятия не имею. Однако меня беспокоит, что этот зэк слишком деловитый. Ему бы положено саранчой мотаться по окрестным землям, грабя и убивая, а он занимается созиданием. Вон, форпост какой-то отгрохал. Для нас же было бы проще, если бы он оказался тупым агрессивным ушлёпком.

Индианка слушает и молчит, а потом трёт щёку и выдаёт:

— Не буду ручаться, но есть у меня одна мысль, кто это может быть такой.

— Я весь внимание.

— В общем, пару лет назад объявился в Небраске один чужак и сразу зарекомендовал себя отъявленным отморозком. Я расследованием не занималась, лишь слышала о нём от коллег. Говорили, что его выгнали из гаитянской мафии в Денвере и за прошлые заслуги позволили уйти живым.

Слушаю её рассказ, а сам отслеживаю окружающие запахи.

— Короче, этот тип заявился в логово единственной банды в Кимбале и сказал что-то в духе: «Теперь вы работаете на меня». Его подняли на смех. Тогда тот ублюдок настрогал там всех ровными ломтями. И когда я говорю «настрогал», я не преувеличиваю. Буквально расчленил всех, кто находился в здании.

— Однако.

— Во-во. Он не расставался со своим мачете. Любимая, мать его, игрушка. Нескольким мелким гопникам позволил сбежать, чтобы те разнесли о нём слухи. И поехал себе дальше — в Скотсблафф. Там всё снова повторилось, но в этот раз несколько людей слышали о бойне в Кимбале и сразу присягнули ему. Короче говоря, эта раковая опухоль начала разрастаться, подминая под себя города. Один за другим. Любая криминальная активность — наркотики, рэкет, ограбления, ну ты понимаешь — он хотел свой кусок пирога.

Я автоматически киваю.

— Прошёл год, и весь запад и север Небраски принадлежали этому типу. А количество тел росло. Им заинтересовались федералы. В итоге ублюдка арестовали, но прежде он много крови выпил у них. Потому что бойцы до дрожи боялись своего босса. Если что не так, их кишки развесят гирляндой на стене квартиры, а отрезанные яйца запихнут в живот. Такой у него был метод воспитания персонала. В общем, первое задержание провалилось. Отряд ФБР попал в засаду, их всех там положили. Лишь со второго раза этого типа взяли.

— И этот милейшей души человек отбывал наказание в тюрьме рядом с Рашвиллом?

— Верно. Франсуа Дювалье. Мясник из Кимбала. Почему я думаю, что он — это Самеди? Потому что Франсуа был повёрнут на всей это гаитянской мифологической херне. Всякие заговоры, колдовство, высушенные головы и жертвоприношения, особенно людские. У него конкретно так мозги набекрень были. При этом он выстроил весьма живучую систему, которая приносила ему кучу бабок и влияния.

— Ты права, похоже на стиль Самеди. Ребятки Карлоса ссались, когда о боссе говорили. Таким образом, можно ожидать, что он не остановится на достигнутом и примется подминать под себя окружающие территории.

— Железно, — кивает Накомис. — Но это проблема другого дня, пока надо что-то решать с жуками.

— Не скажи... — протягиваю я, туша сигарету о подошву ботинка. — Ладно, хватит сидеть на жопе ровно. До рассвета ещё несколько часов. Надо использовать их.

Охота продолжается практически без происшествий, если не считать попытки какой-то летающей гадины, похожей на зубастого ската, отожрать мне кусок черепа. Я присаживаюсь рядом с трупом очередного рачиоса, когда с небо абсолютно бесшумно и без малейшего запаха падает чёрная кожаная простыня.

Засекает её полицейская, подмечая пропавшие — закрытые телом противника — звёзды. Ничего не говоря, нет времени, она со всей дури шарашит топором снизу вверх, активируя свою вспышку. Белоснежный ослепительный импульс, и вслед за ним болезненное верещание твари. Реагирую рефлекторно, уходя под Спуртом в кувырок. В землю врезается трепыхающаяся туша.

Матёрый вругрик

Ранг: Ноль

РБМ: 99 единиц

Статус: Ослеплён

Забиваем её, не давая подняться. Накомис еле слышно ругается, как сапожник. Я чуть более сдержан, но мысленно визуализирую своё безголовое тело на земле, и это тоже поднимает со дна души ярость.

— Мы в расчёте, — утирая пот со лба говорю я.

— Я не веду счёт, — отмахивается она.

Когда из-за горизонта встаёт оранжевый диск солнца, я уже порядком умаялся, а девушка и вовсе пыхтит, как паровоз. Ничего, у неё будет время отдохнуть в пути. Итоги прошедшей ночи радуют: 14 978 единиц арканы у меня, 16 107 единиц у Накомис. Разница объясняется просто — хоть я набил почти в два раза больше тел, они все оказались слишком низкого рейтинга боевой мощи относительно меня. А вот для полицейской в самый раз, с них она получает арканы сполна.

Вернувшись в лагерь, мы заходим в мой трейлер. Спутница падает на стул и начинает растирать покрасневшие от недосыпа глаза. Я же заглядываю в кольцо и достаю из него пулемёт Карлоса.

— Когда-нибудь стреляла из него?

Накомис, моргнув, запоздало реагирует на голос и переводит взгляд.

— Даже трогать эту срань не хочу! От того ушлёпка мне ничего не надо, — с ненавистью выдыхает она.

— Я не об этом тебя спрашивал. Ты мне тут к совести взывала и всё такое. Поэтому, ещё раз, стреляла?