Эгле: Демон в наследство

– Заяр… – не знаю, что ещё сказать.

Он пристально смотрит на меня.

Облизываю губы.

– У меня нет подобных пристрастий. – Наконец, мне удаётся сформулировать продолжение. – Слушай, все, что тут происходит, вообще довольно ново для меня. Я только что стала Леди дома и просто абсолютно не хочу никаких проблем. Я не очень хорошо представляю, как изнутри устроена жизнь твоего народа… Но мне сейчас абсолютно не нужно, чтобы мой дом вообще хоть как-то связывали с кожнарами – ни в том смысле, что я увлекаюсь дрессировкой диких кожнаров, ни в том, что из моего дома только что сбежал и буйствует по всему побережью раб– кожнар.

– Мы не дикие.

– А мы не выделяем яд.

Воцаряется тишина. Мы пристально смотрим друг на друга.

– Что бы я тебе ни рассказал, ты мне не поверишь, – наконец, говорит он.

Задумавшись, понимаю, что, пожалуй, он прав. Кожнары не очень- то склонны ко лжи, но, вопервых, это кожнар, которого я нашла на территории жемчужниц, и аспиды знают, чему он научился в наших краях, во-вторых, он, конечно, хочет, чтобы я его отпустила.

А я могу?..

***

Боюсь, что нет. Не раньше, чем удостоверюсь, что он не опасен. И если отпускать, то только в Пограничье, а я никому не могу доверить доставить его туда.

– Если ты здесь два года, – говорю я, наконец, – то ты военнопленный. Пока нет договора о выдаче пленных, у меня нет особых оснований тебя отпускать. Но я и не знаю, зачем Аяна держала тебя… здесь.

– Для развлечений, – спокойно говорит кожнар, не отрывая от меня пристального взгляда. – Только не говори, что ты удивлена… госпожа.

Последнее слово – как плевок!

– Вообще-то, я знала Аяну с несколько другой стороны и никогда не интересовалась, как она развлекается в обществе рабов.

Молчит. Всё-таки мне кажется, что передо мной взрослый и разумный мужик. И своё положение он понимает достаточно хорошо. Понял бы ещё кто-то моё…

– Я не собираюсь надолго оставаться в этом доме, – продолжаю я вслух. – И, прямо скажем, шутка Аяны с этой печатью несколько осложнит мне жизнь. Можешь не верить, но я не знаю, как её снять –по крайней мере, пока.

Молчит. Внимательно смотрит на меня.

– Ты хочешь что-то предложить? – не выдерживаю я.

Кожнар берёт со стола бутыль с вином и наполняет пустой бокал. Его крупные пальцы странно смотрятся на тонком хрустале, но выглядят довольно ловкими. Ранки от когтей на костяшках пальцев совсем не видны – видимо, он давно не применял их для боя.

– Если хочешь оставить меня здесь, лучше сразу убей.

Я вздрагиваю. Пытаюсь понять причины его слов по выражению лица, но кожнар выглядит абсолютно спокойным, когда говорит это.

– Да не собираюсь я тебя оставлять, – бормочу я и снова делаю глубокий вдох. – Но если ты поедешь со мной в турне по владениям Кобр, то мне нужно точно знать, что ты будешь мне подчиняться и ничего не учинишь.

Заяр некоторое время молчит.

– Я клянусь, что не причиню тебе вреда.

Я вздрагиваю. От его слов мурашки бегут по спине. И я ведь знаю, что такое клятва кожнаров. Она даётся на века.

***

Заяр Зайн

Когда Леди, наконец, покидает комнату я остаюсь в одиночестве. Хотя бы не в темноте.

Сижу за столом, смотрю на свои переплетённые пальцы и пытаюсь сложить по кусочкам то, что произошло.

Змея не спешит откровенничать. Ещё бы, боится меня! Старается скрыть это за своей напускной похвальбой, но я чувствую, как трепещет её сердце. Мы оба знаем, один на один в замкнутом пространстве… Меня сдерживает только печать.

Печать…

Зажмуриваюсь, пытаясь прогнать воспоминания о прошедшей неделе, от начала до конца превратившейся в бесконечную боль. Нет, не в первый раз, но всё равно…

Если Аяна… мертва, не думаю, что кто-нибудь станет об этом сожалеть.

Два года назад она увидела меня в первый раз. А я – её. Два года, которые превратились в кромешный ад.

Сейчас, когда мы проговорили несколько часов, мне трудно поверить, что я перепутал этих двоих. Леди Эгле даже говорит иначе. Но… Её лицо… Один в один.

И она – змея.

Рассуждаю о её страхе, а у самого пальцы дрожат. Да, в бою один на один у неё шансов нет, но у змей гораздо больше способов уничтожить и растоптать, чем сумеет за всю жизнь изобрести любой из нас.

Эгле запретила выходить, но показала печать для связи.

Жест доброй воли… Излюбленный змеями ход. И всё же это лучше, чем ничего. Хоть и не знаю, зачем бы мне её звать.

Провожу руками по волосам, пытаясь привести мысли в порядок. Ещё раз глубоко вдыхаю и встаю, чтобы переместиться на кровать.

Святые тотемы, не помню точно, когда в последний раз спал в горизонтальном положении!

Укладываюсь и всё никак не могу привыкнуть. Кровать маловата, но чёрт бы с ней! Закрываю глаза и пытаюсь погрузиться в сон.

Не знаю, сколько времени лежу так, не в состоянии думать ни о чём. Мне кажется, обо всём, о чём можно, я уже передумал за те два года, что не видел никого, кроме Аяны да парочки её служанок.

Из полудрёмы меня вырывает мерцание магической печати. Несколько секунд в недоумении смотрю на неё. Потом, как показала Эгле, касаюсь пальцем светящегося края.

Вздрагиваю, увидев до боли знакомое лицо.

– Привет.

У них обеих светло-голубые глаза. И волосы тоже светлые, почти платиновые, как бывают у наших женщин только в самых северных племенах.

Наверное, для жемчужниц это не редкость. У них тут каких только не встретишь цветов – всё пестрит: и платья, и украшения, и волосы, и глаза! Но хотя у обеих сестёр одинаковая расцветка, одинаково маленькие стройные тела, одинаковые высокие скулы и маленький подбородок, от Аяны всегда исходил неуловимый запаха перезрелых фруктов и пожухлых цветов.

Печать, конечно, не может передать запах, но сейчас, когда я вижу Эгле перед собой, сразу же вспоминаю другие запахи – хвои и мяты, исходившие от неё.

Я несколько секунд размышляю, какого ответа она ждёт и должен ли я сесть. Потом так же ровно отвечаю:

– Привет.

Очень странное слово, которое Аяна никогда не позволила бы использовать в отношении себя.

Вспоминаю, как губы жемчужницы прикасались к моим рукам, и тело пробивает дрожь… Вот уж чего Аяна не допустила бы никогда!