Его бывшая слабость

По ходу, я опять в больнице.

Перевожу взгляд на окно, за которым виднеются звезды. Очевидно, я целый день провела в отключке. Вот блин! Значит, Глеб полдня мог вволю фантазировать над моими вырезками из журналов.

Пытаюсь поднять руку, чтобы потереть глаза, но не могу, будто меня придавило чем-то тяжелым. Взгляд лениво сползает к руке. И правда придавило. Огромной лапищей, рядом с которой покоится мохнатая голова.

Глеб. Даже стриженый, а все равно как медведь. Осторожно поворачиваюсь набок и трепетно зарываюсь пальцами в его густую шевелюру. Снова будет злиться?

— Я люблю тебя, — шепчу.

Едва не вздрагиваю, когда голова под моей рукой приходит в движение. Глеб резко выпрямляется и, едва продрав глаза, вперивает в меня болезненный взгляд.

— Аня? — выдыхает он, пытаясь проморгаться.

Вот черт, разбудила все же. А ведь можно было отложить оправдания.

— Глеб, я должна объясниться насчет той папки, — сбивчиво начинаю я, — но это прозвучит глупо и, наверно… не совсем убедительно.

Замолкаю, когда он резко поднимается со стула, едва не роняя его.

— Глеб, умоляю, — прошу я, надеясь, что он позволит мне закончить. — Хотя бы выслушай сначала…

— Не хочу больше, — устало выдыхает он, почему-то опускаясь на кровать рядом со мной, а не бросая меня в палате в одиночестве, как я того ожидаю. — Больше не хочу ничего слушать. И знать мне тоже больше ничего не надо…

В глазах встают слезы, когда я вижу, как его брови болезненно вздрагивают от одного лишь взгляда на меня. Больше не поверит. Не станет слушать. Я снова его потеряла…

Из легких вырывается невольный всхлип, когда мое тело вдруг обвивают крепкие руки, притягивая к широкой груди.

— Моя девочка, — шепчет Глеб, зарываясь пальцами в мои волосы, бережно обхватывая мой затылок своей огромной ладонью. — Как же ты меня напугала.

Он целует мою шею, а я понять не могу: это какой-то новый изощренный способ мести? Сейчас приласкает, наговорит нежностей, а потом скажет, что, пока я спала, он оформил развод и единоличную опеку над Златкой ввиду моей невменяемости?

Меня начинает колотить от паники, когда я осознаю, что организовать нечто подобное вполне во власти этого мужчины.

— Глеб, позволь мне объяснить все, — снова пытаюсь я, чувствуя, как зубы выбивают нервную чечетку. — Эти вырезки…

— Плевать я хотел на эти вырезки, — перебивает он, теснее прижимая меня. — Будь ты хоть шпионом, хоть самим дьяволом. Главное, чтобы живая. Я чуть с ума не сошел, пока ты в себя не приходила.

— Долго? — удивляюсь я.

— Пару дней.

— Ой, а как же Златка?!

— С ней все в порядке, не волнуйся. — Он гладит мои волосы. — И тебе провели полное обследование. Утром доктор придет, расскажет, что к чему. И раз уж мы тут оказались, сразу будем решать вопрос с операцией.

— Глеб, ты правда не злишься? — Отстраняясь, заглядываю ему в глаза. — Или ты просто пьян?

— Когда мне пить, если моя беременная жена лежит без сознания под капельницами? — хмурится он. — Шутишь?

— Значит, я все еще твоя жена? — Снова собираются предательские слезы, мешая говорить спокойно.

— Эй-эй… — Он ловит мой подбородок, не позволяя спрятаться. — Почему плачешь? Больше не хочешь быть моей женой?

— Глеб, эти вырезки… — всхлипываю я вместо ответа, желая все же объясниться, — я их еще в школе собирала. Хотела в твой клуб устроиться, чтобы петь, и сама не заметила, как…

Не могу унять рыданий. Глеб обхватывает ладонями мое лицо, смахивая со щек неуемные слезы.

— Ну не плачь, маленькая. — Он целует мое мокрое от слез лицо. — Я чувствую себя слишком беспомощным, когда вижу твои слезы.

Несмотря ни на что, я продолжаю. Глеб должен знать правду. Не хочу, чтобы он боролся со своими предположениями в одиночку.

— Сама не заметила, как влюбилась в хмурого мужчину с обложки бизнес-журнала.

— Я знаю. — Он коротко целует меня в губы, выдыхая утешающий ответ в мой рот. — Я так и подумал. Ты же глупая такая. Зачем так нервничала, что аж в обморок грохнулась, если не виновата?

— Испугалась, что ты не поверишь моим оправданиям.

— Верю я. Верю, только не волнуйся больше, — отвечает он, упираясь в мой лоб своим.

— Я не хочу, чтобы ты так говорил только для того, чтобы меня не беспокоить, — ворчу я. — Когда там уже Витин информатор пожалует? Я бы этому мерзавцу в глаза взглянула!

— Тише-тише, маленькая воительница, — усмехается он и, опустив меня на подушку, нависает сверху, поглаживая мою голову. — Не пристало птичкам водиться с шакалами. Так что с этим я сам буду разбираться.

— Когда? — настаиваю я, чувствуя, что терпение на исходе. Больше не выдержу этой неопределенности.

Глеб хмурится.

— Витя сказал, что на днях.

— Это ведь хорошо? — неуверенно переспрашиваю я, сомневаясь из-за его реакции. — Чем быстрее придет, тем быстрее разберемся.

Глава 35.АНЯ: Подозрения

Вижу, его что-то беспокоит. Ловлю его руку в своих волосах и подтягиваю к губам.

— Расскажи?

Целую его пальцы. Глеб шумно выдыхает и проводит пятерней по волосам.

— Пока ты спала, у меня было время пораскинуть мозгами. И теперь меня волнует кое-что посерьезней, чем доказательства твоей невиновности.

Открываю рот, чтобы спросить, что он имеет в виду, но тут же закрываю. Ничего не понимаю. Его больше не волнует моя причастность? Но как же так? Прикажете мне теперь вечно ходить виноватой?!

— Спокойно, — видимо, оценив мое замешательство, останавливает Глеб мою зарождающуюся истерику. — С этим я тоже разберусь. Просто думаю, стоит решать проблемы по мере их поступления. И для начала надо устранить гнилье.

— О чем ты?

— Как ты там говорила? Если информатор не ты, то он все еще поблизости, — напоминает Глеб наш недавний разговор.