Его единственная

— Конечно, сейчас! — азартно кивнула она. И Дима заметил, как в глазах любимой появился огонек. — Достань из шкафа белье. На голое тело не комильфо мерить… — попросила она, прикладывая к себе платье и восхищенно глядя на Крепса.

— А по-моему, в самый раз, Юль, — улыбнулся он. — Платье в обтяжку. Как раз все формы облепит. На люди так выходить, конечно, нельзя, но передо мной покрасоваться можно. Я, правда, дурак, забыл тебе новый комплект белья купить. Совсем из головы вылетело. И еще синнабоны в машине оставил. Теще передала. Говорит, Настя специально за ними ходила.

— Странно, — пожала плечами Юлька и еще раз погладила платье. — Помоги мне, — скомандовала бодро и внезапно замерла на месте.

— Ты чего? Где-то болит? Юль! Я сейчас Виленскому позвоню…

— Димочка, — прошептала Юлька и глянула на него широко распахнутыми глазищами. — А если за нападением на меня стоят мама и Настя? Или кто-то из них? Они же мои наследники… понимаешь? Мама вообще первой очереди. Ей часть бизнеса и так полагается, как Валериной вдове. Плюс моя часть. Даже если она поделит ее с Сашкой и Димулькой, в накладе явно не останется.

— Родная мать, Юль? — с сомнением бросил Крепс. — Люся, конечно, стервозная дамочка. Но вот так заказать родную дочку…

— Деньги, Дима. Большие деньги. От них, бывает, и крышу сносит. Лично я не удивлюсь, если выяснится мамина причастность, — пробормотала Юлька и с наигранным весельем попросила. — Господин полковник, не поможете ли даме одеться?

— Сам одену и любоваться буду, — хрипло бросил он, аккуратно стаскивая с ее плеч простыню. И одев на Юльку платье, бережно провел обеими ладонями по груди, обтянутой тонким трикотажем, а потом и по бедрам. — Какая же ты красивая, Юльчона, — прошептал он, засовывая палец в одно из золотых широких колец. Погладил кусочек обнаженного тела и даже умудрился туда чмокнуть. — Я знаю, для чего такие дырки наделаны, — расхохотался весело. — Места для поцелуев, Юлька! Только в таком наряде от меня ни на шаг, — велел он нарочито строго. — А то тут шнурочек поддеть одним пальцем, и вся конструкция рассыплется.

— Зато очень красиво, — прошептала она. — Отнеси меня к зеркалу, я посмотрю, — попросила довольно.

Крепс кивнул.

Они долго стояли около большого зеркала. Крепкий высокий мужчина и маленькая хрупкая женщина. Он прижимал ее к себе, чуть сминая трикотаж от дорогущего бренда. А она, взгромоздившись ногами на его босые ступни, снова обрела дополнительную опору. И разглядывая собственное отражение, видела счастливую и красивую женщину. И самой с трудом верилось, как же ей повезло. С мужем, сыном и друзьями.

— Теперь я до утра глаз не сомкну, — усмехнулась Юлька.

— Уснешь, — строго пробурчал Крепс, — я тебе спою колыбельную.

А уложив жену в постель, позвонил Филимонову.

— Завтра с утра отвези Люсины булки в судмедэкспертизу. Я позвоню туда, договорюсь. Пусть проверят, съедобные они, или их кто по доброте душевной ядом присыпал? — велел он и в глубине души взмолился, чтобы теща оказалась непричастной к покушению на Юльку.

«Знать, что мать хотела тебя убить, и жить с этим, — в сердцах подумал он, устраиваясь рядом с Юлькой и обнимая ее. — Даже врагу не пожелаю!»

Сашка Яныч мучился от безысходности, голода и стояка. Он метался по своей московской квартире, проклиная отца, Юльку, всех соратников и конкурентов.

— Даже баб не привести, — раздраженно кудахтал Сашка, хлопая себя руками по ляжкам. — Домашний арест! Вот придумали, суки! — ругнулся он, ударив по стене кулаком. Конечно, сейчас, когда избирательная кампания провалилась с громким свистом, появилось время задуматься о смысле жизни и кое-что уяснить для себя.

«Во-первых, нужно в ближайшее время развестись с Юлькой, — скривился Яныч, почесывая через майку пузо. — А то как со своим полковником заделают еще спиногрызов, а мне алименты плати. Во-вторых, при разводе нужно забрать весь папин бизнес. Теперь лучше вернуться в офис и там грести деньги совковой лопатой, коли экскаватором не вышло. Главное, решить вопрос с Юлькой. Может, оставить ее исполнительным директором, или погнать вон. Время покажет, — печально вздохнул Сашка. — Тут главное — снять с себя подозрения в покушении на нее и повесить их на кого попало. Хоть на ее гребаря», — кисло усмехнулся Яныч, в глубине души ругаясь почем зря, что перевести стрелки на Блинникова вряд ли удастся. Немного подумав, он позвонил Коле Будкину.

— Слышь, братан, — требовательно пробурчал в трубку. — Привези что-нибудь пожрать и какую-нибудь шалаву. А то меня тут голод замучил, — заржал в трубку.

— Да не вопрос, — хмыкнул Коля. — Сейчас приеду, бро. Жди.

Найти еду, выпивку и женщину в столь поздний час Будкину труда не составило.

— Я сейчас сигарет куплю, — бросил он, тормозя близ станции метро. Глянул в сторону захудалого ларька, примыкавшего к круглосуточной аптеке. Работает или нет? И неожиданно напрягся, заметив возле крыльца знакомую фигуру.

— Марат! — гаркнул Коля, все еще помня, что Лесовой ходил под его началом. — А ну, иди сюда.

Но бывший подчиненный, увидев, кто его зовет, поспешил удрать. Будкин ринулся следом.

— Сиди тихо, не рыпайся — вылезая из машины, велел он девчонке и поспешил наперерез убегающему Лесовому.

— Привет, Марат, — рыкнул, сваливая на землю бывшего подчиненного. — Тебя с собаками по всей Москве ищут. Пойдешь со мной, гнида! — прошипел он, ухватив за грудки невысокого, но жилистого парня. Тот даже не думал сопротивляться. Конечно, в весовой категории выигрывал Будкин со своими ста пятнадцатью килограммами, вот только он не учел, что у Лесового хватит наглости оказать сопротивление. И что маленький черный «Макаров» запросто перевесит соотношение сил в пользу противника. Раздался глухой выстрел. Почти в упор. Затем еще один, и Коля Будкин грузной тушей осел на газон. Наблюдавшая из машины девица упала на пол, закрыв рот ладонью и молясь всем святым, чтобы убийца ее не обнаружил.

Но он поспешил прочь, даже не догадавшись, что оставил свидетеля.

Она подождала еще немного и, когда никто не вышел на шум, поняла, что нужно уходить. Деловито собрав с заднего сиденья пакеты, спустилась в метро. До закрытия оставалось еще полчаса.

«Повезло, — подумала девица, быстро шагая на высоких каблуках по перрону. — Во всех смыслах, повезло». И уже дома, рассовав продукты по холодильнику, неслышно вошла в спальню, поцеловала спящую дочку.

— Клиенты серьезные попались? — спросила шепотом мать.

— Ой, и не говори, — отмахнулась девица, стараясь забыть Колино убийство как страшный сон.

«Не помню, значит, не было», — вздохнула она, выход в маленькую кухоньку.

— Давай чаю попьем, мамуль, — предложила, поежившись. — Я там кое-что из продуктов принесла. Вкуснятки разные…

«Вот же паскуда, — ругнулся Сашка Яныч, доставая из пустого бара последнюю бутылку водки. Открыв, хлебнул из горла, и, разозлившись на весь мир, снова позвонил Будкину. Трубку никто не взял.

— Пренебрегает, — зло фыркнул он, поморщившись. — Наверняка на Юлькину сторону перебежал, — решил Сашка и, негодуя на вероломную жену, позвонил ей.

— Ты! Сволочь! — заорал в трубку, услышав сонный голос супруги. — Это ты все подстроила, чтобы меня выбить из губернаторской гонки! Это все ты! Сколько тебе заплатили Андросовы? Или с кем ты там спуталась?

— Рот закрой и быстро в койку, — услышал он рык Блинникова. — Еще раз позвонишь, рассвет встретишь в Матросской тишине. Завтра приеду, обсудим условия развода. Иди, проспись, Саня. И кстати, ничего не ешь на халяву. Понял? Ну, там, если пиццу доставят от друзей или синнабоны принесут.