Его Кукла

Поднимаю глаза на двуликого. И мой взгляд снова задерживается на его губах.

Чёрт! Наверное, я об этом ещё пожалею.

Но сил сопротивляться притяжению у меня больше не остаётся.

Рывком наклоняюсь и касаюсь губ Рисая своими губами. Первым неловким поцелуем.

Мне кажется, двуликий от неожиданности на миг теряется. Мычит что-то нечленораздельное, пытаясь говорить и одновременно оттолкнуть меня.

Я ни разу ещё не влюблялась, и у меня никогда не было романов. Всего дважды за мою жизнь парень пытался поцеловать меня. На следующий день после выпускного вечера и потом ещё один раз, через несколько дней.

Тогда я просто влепила парню пощёчину и пообещала себе, что это никогда больше не повторится. С тех пор и до сегодняшнего дня я ни разу не целовалась с мужчиной по-настоящему.

Рисаю, наконец, удаётся увернуться и разорвать наш целомудренный поцелуй. Но я не сдаюсь и в очередной раз тянусь к двуликому.

— Дарья, что ты делаешь?

А я понятия не имею, что такое со мной сегодня творится. И не хочу даже знать.

— Пожалуйста, — на глаза наворачиваются слёзы. — Пожалуйста, просто поцелуй меня. Всего один раз.

Я сама вновь прижимаюсь губами к губам Рисая. Слышу, как его сердце, что бьётся рядом с моим, ускоряет бег.

Двуликий тяжело выдыхает и закрывает глаза. Его веки едва заметно подрагивают. Наверное, в этот момент он мысленно перечисляет причины, по которым ему не стоит уступать моим просьбам.

Зажмуриваюсь и осторожно опускаю руку на грудь Рисая. Сердцебиение под моей ладонью учащается.

Мало что понимая в тонком искусстве соблазнительных поцелуев, высовываю кончик языка и легонько провожу по губам двуликого. Как будто пробую их на вкус.

Рисай резко хватает меня за волосы. Зарывается в них пальцами, путаясь и причиняя боль. Сильно тянет вниз, вынуждая запрокинуть голову и открыть глаза.

Он разворачивается всем корпусом и нависает надо мной, как зверь над пойманной в ловушку добычей.

— Хочешь мой поцелуй, да, куколка?

Голос двуликого звучит тихо и сипло. От него в животе появляется какая-то странная пульсация. И она нарастает с каждым ударом сердца Рисая.

Киваю, насколько позволяет удерживающая голову мужская рука. И вмиг оказываюсь вжата в сидение.

— Я дам тебе то, чего ты так хочешь. — Рисай наклоняется прямо к моему уху. — Но потом ты сделаешь всё, о чём попрошу тебя я. Согласна?

Мне хватает сил лишь на то, чтобы кивнуть во второй раз.

Двуликий нарочно задевает моё ухо губами и скользит наискосок по щеке.

— Хорошая… Послушная куколка.

Он без предупреждения впивается в мои губы голодным поцелуем. Жадно сминает их и, раздвигая, проникает в рот языком.

Рисай накрывает мою грудь горячей ладонью, и начинает медленно поглаживать её, лаская кончиками пальцев.

Меня тотчас бросает в жар, а по телу разливается слабость. Я и подумать никогда не могла бы, что целоваться по-взрослому настолько волнительно и приятно.

И когда мы с Рисаем уже окончательно растворяемся в поцелуях, друг в друге и готовы шагнуть на следующую ступень отношений, нас прерывает звонок.

Глава 8. Свидание не по плану

Дарья

Отвратительный звук звонка, вынудившего нас прекратить поцелуй, звучит всё громче и настойчивее. Только двуликий по какой-то необъяснимой причине не спешит отвечать.

Вместо этого Рисай пристально меня разглядывает. Изучает глаза в глаза.

Такое ощущение, будто он всматривается в моё лицо, исследуя и запоминая каждую чёрточку на нём.

Взгляд Рисая проникает глубоко под кожу. От нашего недавнего поцелуя всё ещё жжёт губы.

— Тебе звонят, Рисай, — опускаю я глаза, делая вид, что смотрю на браслет на запястье двуликого. На самом же деле просто прячу смущение.

Не знаю, не понимаю, что со мной случилось. Почему я вдруг полезла к двуликому с поцелуями. Понимала ведь, что провоцирую его. И что за этот поступок придётся заплатить.

— Пр-роклятье! — словно выйдя из ступора, рычит Рисай. Он убирает прочь от меня руки и рывком отстраняется. — Ну, почему в этой жизни всё так не вовремя?

Рисай дышит часто и возбуждённо. И косится на свой браслет и поджимает губы, искривляя идеальную линию подбородка.

— Твою ж… — ругается он, едва ли не скрипя зубами.

Двуликий тянется к запястью, и в его взгляде, устремлённом на маленький экран, отчётливо читается нежелание отвечать. Он уже почти касается браслета, но звонок неожиданно замолкает.

Рисай выдыхает, не скрывая облегчения. И несколько следующих мгновений мы вдвоём сидим в салоне аэромобиля в тишине. Абсолютной и раздражающей.

И я лишь сейчас осознаю, что не только двуликого взбудоражил наш поцелуй. Моё собственное сердце тоже пустилось в какие-то безумные пляски. Того и гляди, выскочит из груди наружу.

А ещё я ловлю себя на мысли, что мне неприятен этот звонок. Как и тот факт, что из-за него пришлось разорвать такое сладкое слияние губ с губами двуликого.

— Кто звонил? — в растрёпанных чувствах с колотящимся сердцем спрашиваю с таким видом, будто Рисай мне муж. А я его ревнивая жёнушка.

— Да так… Одна ведьма. Пророчица чёртова, — совсем неохотно отвечает Рисай и выглядит при этом очень недовольным.

Он бубнит себе под нос что-то ещё, но я не слышу и не понимаю большую часть этих слов.

— Кто? — удивлённо переспрашиваю я у двуликого.

— Тётушка Марта, — ухмыляется он, произнося имя с какой-то непонятной для меня злостью.

Мне кажется, странным, что Рисай так остро реагирует на звонок своей знакомой, у которой недавно был в гостях.

Если она ему так неприятна, зачем он потащился в её дом? Зачем взял с собой меня? Почему меня не покидает ощущение, что мы улетали оттуда в спешке? И почему я помню этот странный визит лишь урывками?

Двуликий явно за что-то злится на Марту. Наверняка именно этим и объясняется наш поспешный отъезд.

— Что было нужно твоей знакомой? — продолжаю я свой допрос.

— Это исключительно наши с ней дела, — отвечает он раздражённо. — Просто забудь. Не думай больше о ней.