Его маленькая предательница

— Ему все можно, — с отчаяньем крикнула Маша, и, глянув на часы, добавила: — И я больше не хочу рисковать.

— Тогда нужны новый паспорт и свидетельство, чтобы вы могли жить нормально.

Она кивнула и, вновь посмотрев на часы, стоявшие на холодильнике, проговорила:

— А где твоя деревня? Ир, я боюсь… что он уже здесь. Ферзь опасный и выполняет свои обещания.

— Думаешь, он уже здесь?

Подруга повернулась в сторону балкона и прошептала:

— Не знаю. Мне страшно.

Решив, что ничего ужасного не будет, вышла на балкон, внимательно поглядывая по сторонам, но ничего странного не увидела. Как обычно. Пожав плечами, подошла к ней и сказала:

— Знаешь, а давай мы на всякий случай… проведем хитрый маневр? — она нахмурилась, а я продолжала: — У меня остались парики от сестры. Оденешься так, чтобы никто не узнал, и я… тоже. Алина будет со мной, — понимая, что передо мной блондинка, я задумалась и сказала: — Парик брюнетки, и как спортсменка одна выйдешь. С моим ростом даже не подумают на тебя, и я уведу Соню. Ей волосы зачешем и кепку на голову, а одежда… джинсовый костюм. Уже вечер. Никто не поймет.

— Думаешь? А если он уже рядом?

— Тогда нужно поторапливаться, — сказала я и начала собираться, быстро управляясь с париком, вспоминая, как сестра делала.

Через пятнадцать минут мы были готовы. Я с пепельными волосами в джинсах и легкой кофте с длинными рукавами. Уверена была, что не буду бросаться в глаза. С собой только взяла сумочку, и пакет, куда положила самое необходимое. Так неприметней. Соньку нарядили в джинсовый костюм, волосы убрали под кепку. На мальчика не была похожа, но на улице уже не светло и все же девочка немного изменилась.

Марии помогла, сделав брюнеткой, и заставила натянуть спортивный костюм, который она не любила. Но зато это был повод взять спортивную сумку. Полностью в одежде сестры она отправилась первая, а мы следом через некоторое время.

После того, как я убедилась, что подруга без проблем покинула территорию двора, выглядывая в окно, наблюдая чуть в стороне, чтобы никто не увидел и не заметил моего пристального внимания, а потом мы с Аленой вышли из квартиры. Так сильно сжимала ее маленькую ручку, переживая, что только хныканье вернуло в пугающую действительность.

Дверь лифта открылась на первом этаже, и я на секунду застыла, замечая высокого крупного мужчину в черных джинсах и водолазке. Пугающий и серьезный. Возможно даже отталкивающий, глаза парализовали и настораживали. Решив отвлечь внимание от ребенка, которого он внимательно принялся изучать, я произнесла:

— Лучше на том поднимайтесь. В этом не стоит. Лужа. Животные видно.

Мужчина нахмурился и нажал кнопку вызова второго лифта, а мы пошли, стараясь никак не реагировать.

Переживала, ощущая, как от страха сжимаются внутренности. На улице уже стало темно, дождь собирался. Поэтому я с чистой совестью натянула капюшон Алене, и мы пошли вперед.

До остановки шла, стараясь не оглядываться. Алена молчала. Когда увидели первый автобус сразу же сели в него, а через две остановки, заметив, что вроде как не следят, вышли и пересели в нужную газельку.

Через час остановились у автовокзала на территории, где стояли частные маршрутки, направляющиеся в районы, спросили про места, но нас не взяли, потому что все забито было. Расстроились и пошли на место стоянки автобуса, надеясь на чудо. Там увидели Машу. Она пугливо смотрела по сторонам, а когда увидела нас, с облегчением выдохнула.

Алена побежала к ней, тут же оказавшись на руках у матери, закружившей ее. Потом Мария подошла и спросила:

— Все нормально?

— Ммм… да, — произнесла, считая, что лучше нормально поговорить в автобусе, когда билеты купим. Вдруг тот мужчина не по ее душу, а я только напугаю подругу. Спрошу про его внешность, а потом расскажу. Сейчас нужно было поторопиться.

Нам повезло и через десять минут мы уже отправлялись в автобусе, улыбаясь и радуясь, что все у нас получилось, и Машу с дочкой не найдут. А дальше что-нибудь придумаем. Ведь не бывает безвыходных ситуаций. Всегда есть решение. Главное, не отчаиваться, верить и делать все, двигаясь к своей цели.

* * *

Четыре дня спустя

Сидела в старенькой беседке в саду и смотрела на Марию, улыбающуюся и сверкающую от счастья. Сонька сидела на теплом покрывале и играла, а мы пили чай, беседуя на разные темы. Аромат стол божественный. Тягучий и приятный. Недавно свежую заварку заварила из шиповника и веток малины. Бабушка не вышла с нами, сказала, что желает отдохнуть от нас.

Странно, сейчас она стала другой. Даже выходила к нам поговорить, правда, надолго ее не хватало, быстро уставала, и шла к себе. Постарела сильно, состарилась. А ведь в последний раз видела ее полтора года назад. В доме Клавдия Егоровна все запустила. Поэтому по приезду мы с Машей все отмыли, чтобы можно было жить. Сегодня пололи и сейчас вот отдыхали.

Когда приехали, первая пошла в дом, чтобы поговорить с бабушкой. Она никак не отреагировала на мой приезд и просьбу, лишь безразлично пожала плечами, а потом… когда я направилась к двери, желая успокоить Машу, заплакала. Со всех ног бросилась к ней, обняла, удивляясь, почему раньше такого не было. Возможно, тяжело ей было, такая ответственность за двух девочек. Раньше я так не понимала, а сейчас пыталась понять и простить. Бабушка вспомнила и про Аллу, ни о чем не спрашивая, лишь сетуя, что головой дуреха не думала. Я ей не говорила, дядя, как я поняла. Не имела представления, когда он рассказал, ведь после случившегося мы не общались. Единственно, когда Богомолин привез меня с больницы, то рявкнул, чтобы не думала глупостей, он сделал все возможное, а в том, что случилось с Аллой нет ничего удивительного. Чего хотела, то и получила. Приказал, чтобы молчала, и нигде не распространялась, что произошло. Поэтому больше с ним не беседовала и не общалась.

— Знаешь, я бы хотела нарисовать Аленку… на этом стареньком покрывале, среди зеленых деревьев в солнечных лучах, такую нежную и счастливую, — прошептала Мария, даже не притрагиваясь к сладкому хворосту, который мы вместе нажарили. Если быть честной, она вообще ничего не ела. Только дочь кормила, а сама ничего, и это при такой красивой фигуре.

Недовольно покачала головой, считая, что ее нужно успокоить и напомнить, что она здоровая нужна своей дочери, а, значит, нужно хорошо питаться. Улыбнулась и спокойно выдала:

— Идея классная, только в деревенских магазинах ничего подобного нет. Нужно съездить в район. Может, там будет.

— Да нет… не нужно, — поспешно добавила она. Поникла как-то и прошептала: — Я боюсь…

— Надеюсь, все будет хорошо. И Маш, ты должна нормально есть. Это не дело. Ты посмотри на себя, худенькая как тростинка. Болезни пойдут.

— Я ем, но от нервов не могу… Надеюсь, что скоро все будет хорошо.

Улыбнулась и начала важную тему:

— Мне нужно завтра уезжать… работа. Сможешь с моей бабушкой жить?