Его маленькая предательница

Ира с испугом посмотрела по сторонам, а потом прошла внутрь.

Глава 10

Ирина

Не верила, что я здесь. Еле стояла на ватных ногах и пыталась дышать, хотя кислорода катастрофически не хватало. Медведев с такой свирепостью смотрел на меня, что сомнений не было в его ненависти. Понимала его чувства, но вместе с тем, было обидно, что он даже не захотел выслушать меня. К сожалению, тогда мне казалось, что Олег испытывал нечто большее ко мне, чем страсть и похоть, ведь любимые прощают… пытаются понять, а здесь… все не так.

Прошла в зал и села на кожаный диван, понимая, что иначе упаду. Против воли вспомнила нашу первую встречу здесь: разговор и страстную ночь. Стало не по себе, и я сцепила пальцы в замок, стараясь сконцентрироваться на чем угодно, только бы не думать о мужчине, который как хищник наблюдал за мной. Вспоминая, что он дал пять минут, и, вероятно, три уже прошли, я проглотила слюну и прошептала:

— Несколько месяцев назад я познакомилась с одной доброй девушкой, Марией, и ее маленькой доченькой, Аленушкой. Замечательные, что не смогла пройти мимо… — отмечая с каким недовольством мужчина смотрит на меня, очнулась и пообещала себе не отступать от главного. — Сразу поняла, что она пряталась от кого-то, и вот недавно стало понятно, почему и от кого. Оказывается, она была любовницей богатого человека, который называл ее женой, перевез к себе и убеждал, что печати в паспорте не нужны. Хотел ребенка. И когда родила… Высоков изменился: стал ругать, убеждать, что она вредит дочери, а в день, когда она узнала, что у него есть жена и она не может иметь детей, мужчина пришел с врачами, обвиняя ее в краже его дочери. Марию поселили в больнице, но потом она сбежала и нашла возможность забрать Соню. Он искал ее и вчера…

Голос сел, не могла говорить, тем более, когда тебя уничтожают прожигающим взглядом. На секунду растерялась, было совсем плохо и страшно. Мужчина ничего не говорил, и, переживая, что он выкинет меня, если не продолжу, поспешно выдала:

— В среду пришла домой после работы и увидела, что Маша собирает вещи. Спросила и она рассказала, что за ней охотятся люди любовника, желая забрать ребенка. Никто ей помочь не мог, поэтому она не видела решения, кроме как, прятаться и вновь убегать. Я предложила ей поехать в деревню к моей бабушке и она согласилась. Мы сразу собрались и отправились в путь. Все было хорошо. Но вчера, когда мы после прогулки возвращались по полю домой, увидели два джипа, мчавшиеся в нашу сторону. Они нас поймали в лесу, и по фразам я поняла, что это конкуренты Высокова. Они требовали, чтобы Маша передала любовнику, что ребенка увидит отец, если он выполнит то, что они от него хотят. А если нет, то мы Соню по кусочкам в лесу будем искать, — еле слышно проговорила, всхлипнув на последней фразе, тут же добавляя: — А потом почувствовала руки на шее… стало нечем дышать, меня душили.

На секунду застыла, вспоминая тот момент, и продолжила:

— Когда я очнулась, уже никого не было. И я не знаю, что делать. В отчаянии, — посмотрела на мужчину и умоляюще выдохнула: — Помоги мне найти Соню и Машу. Пожалуйста.

Мужчина только тяжело смотрел, а потом спросил:

— Фамилии еще упоминались помимо тех, что ты озвучила?

Пыталась вспомнить, но не могла… лишь обрывки. Прокручивала разговор, повторяя про себя слова мужчины, раз за разом, пока не зацепилась за нужное.

— Коханов, — по слогам произнесла, надеясь, что я правильно расслышала.

Медведев нахмурился и медленно направился к окну. Стоял и ничего не говорил, а я переживала, надеясь, что он согласится.

Он продолжал смотреть, а я все больше накаляла себя, переживая и все больше убеждаясь, что Олег выгонит меня. Не зная, как реагировать, поднялась и обхватила себя за плечи. Было страшно услышать отказ, жестокое «нет», когда возлагала столько надежд. Не знала, что делать. Была растеряна. Хотелось закрыть глаза и уснуть, а проснуться совсем в другом времени. Например: когда была маленькой, а рядом родители. И почему так? Почему такое несчастье случилось с моей семьей? Почему мир так жесток? Всегда стараюсь как лучше, а вечно получается ужасно…

— Почему я должен верить тебе? А если это вновь подстава и ты решила сдать меня очередному Тикенову?

Грубые слова убивали надежду. Я повернулась к мужчине, который пронзал своим свирепым взглядом, и не могла сказать даже слова, не то что оправдаться… Разве Медведеву докажешь, почему и как так вышло? Нет. У него свое мнение.

— Я… говорю правду. Тогда я не хотела…

— Что не хотела? Или ты не познакомилась со мной, чтобы соблазнить и привести к нему?

Закусила губу и, не отводя глаз, честно прошептала:

— Познакомилась.

Тишина. Повисла оглушающая тишина. Олег с ненавистью смотрел на меня, а я не могла вымолвить и слова, понимая, что пришла зря. Он не поможет… Понимала, осознавала, но душа разрывалась от разочарования.

Сдерживая слезы, стараясь держать мышцы лица, чтобы не зареветь, быть безразличной, я выдавила улыбку и кивнула. Слов не нужно было. Ни ему, ни мне. Зачем еще больше кромсать маленькую надежду на лучшее?

Боже, но почему так паршиво? Ведь глупо… глупо было приходить к нему. И кому? Мне — предательнице.

Медленно пошла вперед. Сердце стучало с огромной силой, руки дрожали, ноги заставляла себя передвигать. Старалась сконцентрироваться на том, что делать дальше. К Высокову? Он спасет, а потом на него подать в суд? А если ему плевать на Машу. Может случиться так, что ему выгодно, чтобы бывшей любовнице и матери его ребенка не было на свете. Никто не расскажет правду.

С каждым шагом что-то обрывалось во мне, и когда дотронулась до ручки двери, замерла, на секунду закрывая глаза.

— Я помогу… Только я хочу знать, на что ты готова, чтобы помочь им?

Какой жестокий вопрос. Сколько презрения, ненависти и гнева. Не поворачивалась. Меня трясло крупной дрожью от напряжения.

Не желая отвечать на вопрос, я прошептала:

— Там ребенок… И Маше некому помочь. Она одна.

— Ты не ответила, — грубо выдал он, следом уточняя: — На что ты готова, чтобы я вытащил их, и помог женщине обрести законные права матери?

Такая искрящаяся надежда появилась, что не могла поверить, что это правда. Перестала дышать… Очень хотелось, чтобы Мария была со своей дочерью, чтобы они жили, а не существовали, убегая и прячась.

Облизнула сухие губы и, не поворачиваясь, произнесла:

— На все.

Повисла тишина, а потом шаги. Мужчина двигался ко мне, отчего по коже пошли мурашки. Олег подошел вплотную, но не прикасался. Слышала его тяжелое дыхание и чувствовала, что он сдерживает себя.

— На все? И такие жертвы ради тех, кого знаешь всего несколько месяцев? Готова жертвовать собой?

— Мне нужно будет жертвовать собой?

— А если я хочу, чтобы ты была моей любовницей, всегда готовой на все, что я ни попрошу, и пока мне не надоест наша связь?

Закрыла глаза и прошептала:

— Это твое условие?

Не услышала ответа. Мужчина думал некоторое время.

— Да. Чтобы без чувств и эмоций, просто секс на моих условиях. Ты согласна? — ледяным тоном спросил он.

Чувствовала себя продажной и грязной, но я сама дала ему добро и, вероятно, виновата в жестокости и таком отношении ко мне. Внутри все пылало от боли и ярости. Хотелось послать его к черту, но не могла. Вдруг вспомнив ту женщину, я поинтересовалась:

— А как же та женщина, с которой ты был в парке?