Его нельзя любить. Сводные

Я понимаю причины их ненависти друг к другу, но здесь явно есть что-то еще. Что-то, о чем я не в курсе…

На втором этаже расположен большой бар. Ресторан арендован полностью, поэтому людей тут нет. Даже свет горит не везде. Медленно пересекаю пустой зал, ступаю лишь на носочки. Стук каблуков мне сейчас ни к чему.

Я выясню, какая собака между ними пробежала. Выясню!

— …он перепишет завещание, не сомневайся.

Мамин ледяной тон вызывает волну мурашек по всему телу. Замираю, прилипая спиной к стене. Судя по звукам, они с Яном как раз за ней.

— А ты больше не смей приближаться к моей дочери!

Какого черта? Что она вообще себе…

— Я уже трахаю твою дочь, и отказывать себе в удовольствии не собираюсь. Она моя, и она сделает все, что я ей скажу.

Они что-то еще говорят на повышенных тонах, но я особо не разбираю. Глохну от волны накативших эмоций.

Мое сердце пронзает иголкой. Острой. Тонкой. Она медленно убивает. Его слова меня убивают.

Размеренно, но очень жестоко. Сама не замечаю, как делаю шаг, еще один. Меня так и тянет посмотреть на Яна. С каким лицом он это говорит, а главное — почему?

За что он так со мной? Снова…

Мама ловит мой взгляд и меняется в лице. Ян это замечает. Оборачивается.

— Ника, — выдает полушепотом и делает шаг мне навстречу. Он растерян. Не ожидал…

Отскакиваю назад и выставляю перед собой руки. Пусть не трогает меня.

Не хочу, чтобы прикасался. Мне противно. Как он мог?

— Я предупреждала, дочка, — влезает мама, но сейчас я ненавижу ее не меньше, чем Гирша.

Даже если он сказал все это назло ей…

Даже если так, я не хочу слышать оправданий. Разве он не понимает, что сделал? Как далеко зашел в своей ненависти?!

— Не нужно ко мне прикасаться.

Отшатываюсь. Ян хмурится, его рука зависает в воздухе, а лицо приобретает болезненное выражение, словно я оскорбляю его своими действиями. Но кто кого? Кто кого, Ян?!

— Давай поговорим.

Он сует руки в карманы и снова начинает приближаться. Шаг за шагом.

Если я решу убежать, он догонит. А я не хочу его видеть. Не хочу оставаться сейчас с ним наедине.

— Да не подходи ты ко мне! — срываюсь на крик, и Гирш тут же замирает. — Я не хочу тебя видеть.

Пустота в груди лишь разрастается.

Зачем он это сказал? Почему?

Я думала, что у нас все взаимно. Что наши чувства…

И пусть он ни разу не сказал, что любит, я все равно знала, что это так. Знала, что небезразлична ему. Была уверена в его любви.

Но разве человек, которому ты по-настоящему дорога, может сказать такое? Даже со злости?

Может?

Слезы собираются в уголках глаз. Тело предает. Я дрожу. Смотрю на Яна и не знаю, что мне со всем этим делать.

— Я поеду домой, — тянусь к клатчу за телефоном.

Сейчас мне лучше вызвать такси и побыть одной. Подумать обо всем, что произошло. Нельзя рубить с плеча, ведь правда? Нельзя.

Открываю приложение и заказываю машину.

Мама с Яном все это время стоят молча. Мне тошно. Не хочу их видеть.

Я осталась все той же наивной дурой. Каждый, просто каждый человек рядом со мной считает, что я в его жизни не больше чем вещь, которой можно распоряжаться. О которой можно сказать все что угодно, которой можно манипулировать.

— Никуша, — мамин голос звучит обеспокоенно. — Давай я вызову водителя.

— Не надо. Такси будет через восемь минут.

Отрезаю резко. Громко. Вложив в интонацию максимум злобы.

Ян молчит. Только смотрит, причем так, что мое сердце на куски разорваться готово. Я вижу, что он жалеет о сказанных словах. Но разве это важно сейчас?

??????????????????????????Во мне слишком много обиды. Он снова меня предал.

Телефон вибрирует в руке, сообщая о подъезжающей машине. Прячу его в клатч и направляюсь к лестнице. Слышу шаги за спиной, но не оборачиваюсь.

Судя по звукам — это Ян.

Гирш следует за мной тенью, не прикасается. Но это только в ресторане, стоит нам оказаться на улице, Ян хватает меня за руку и прижимает к стене. Вдавливает в холодную поверхность, крепко переплетая ниши пальцы у моей груди.

Нас обдувает ветром, пока Ян снова переходит границы дозволенного.

Сглатываю вставший в горле ком.

Смотрю ему в глаза. Там буря эмоций, которые он не может обуздать. Океан. Он разливается, топит нас обоих.

— Ник, — прижимает ладонь к моей шее там, где бьется жилка, — Давай поговорим. Ты не так поняла.

— А как? Твои слова имели какой-то другой смысл? Разве не ты меня… Во всех позах, — начинаю смеяться, потому что нервы сдают.

Ян впивается пальцами мне в плечи. Встряхивает, но, быстро осознав, что делает этим только хуже, крепко прижимает меня к своей груди.

Всхлипываю. Он слишком близко. Слишком родной.

— Я сказал ей назло. Ты не имеешь к этому отношения.

— В этом и проблема. — Чувствую скользящие по щекам слезы. — Ты вечно делаешь что-то кому-то назло. Твоя ненависть отравляет не только тебя самого, но и меня. Мне больно. Снова. Мне не нужны такие отношения. Я не хочу так…

— Ты меня бросаешь?

Ян сильнее стискивает мои плечи. Мне кажется, что еще чуть-чуть, и начнет трясти как куклу.

— Ответь! — цедит зло.

Киваю. Мне так страшно. Страшно представить, что будет дальше, страшно видеть в его глазах разъедающий нас обоих огонь.

— Да? Уверена?

— Не знаю, я не знаю! Оставь меня. Пожалуйста. Я хочу побыть одна. Прости, но сегодня я точно не сделаю все, что ты скажешь, — всхлипываю.

Закрываю глаза. Не дышу.

Ян скользит кончиками пальцев по моим щекам. Чувствую, что касается кожи губами, и умираю.

Зачем он это все делает? Так только хуже. Только больнее.

— Ник…

У меня начинает звонить телефон. Это таксист. Отвечаю, что уже подхожу, и упираюсь Яну в грудь ладонью.

— Пропусти, иначе я закричу.

Он ухмыляется. Такая гадкая улыбка, как будто я что-то смешное говорю.

— Пусти.

Ян делает шаг назад, но его руки до сих пор на моих плечах. Он нехотя отрывает ладони и сует их в карманы брюк.

— Завтра поговорим? — обжигает мой затылок дыханием.

Киваю и срываюсь к машине.