Его одержимость

Обезьяны — вездесущие твари, но они уж точно особо не бегают по пустым крышам домов.

Так что я честно смотрел на него, как на дебила. Но виски почти не пил и ничего не ляпнул.

Когда я накопаю достаточно доказательств, урою его. А пока что открытая война с их кланом мне не нужна. Я сильнее, зато их больше.

Теперь Раулито, наконец, убрался, и я смогу навестить свою чику. Примерить на нее все, что купила Франциска.

У сестры Рамоса неплохой вкус. Я приплатил ей за услугу, а в следующий раз думаю сам свозить ангелочка в магазины.

Если этот раз, конечно, будет.

Смирная и послушная Анхела Рубио — совсем не то, что мне нужно. Она — лишь тень дьяволицы, царящей у меня в голове и вызывающей адский стояк. Той, от кого я хочу избавиться.

Сраная жизнь. Она как-то совершенно блядски устроена. Только любовь вечна, а любимые всегда уходят слишком рано.

Не хочу думать о том, что мои — особенно.

Это последствия пьянства. Я становлюсь сентиментальным и думаю, что я, наверное, какой-то особенный урод, раз в моей жизни все повернулось вот так.

Братьев нет, сестер нет. Я — единственный поздний ребенок. Отец очень любил маму. Если у него и бывали шлюхи, ублюдков не завел.

Родителей тоже теперь нет, светлая им память.

Клары нет.

Никого и ничего нет. Только хозяйство, люди и бляди.

Никто меня не любит, да и не за что. Я не девка, чтобы любить за смазливую рожу. Да и она-то не особо красивая. Так, сойдет.

Сейчас у меня есть только долбаный порочный ангелочек. И для нее я — воплощение мирового зла.

Так какого хера я ее держу? А сладкая потому что. Как представлю, что ее отпущу и не буду больше видеть эти бесстыжие голубые глаза, так в сердце что-то щемит, и тошно становится.

И ебать пока больше никого не хочется. Только ее одну, пусть нельзя.

Блять. Надо спросить у Хименеса, чего так долго. Может, мазь какую ей выпишет или не знаю там, что.

Я же изведусь иначе.

Ладно. Сегодня как-нибудь потерплю. Или не потерплю, если она меня заведет и сама напросится. Я ее дико хочу даже такую, какая она сейчас, когда притворяется послушной.

А уж о той, которая кусает меня за губу и размазывает мою кровь по своим, и говорить нечего.

Это проклятие какое-то.

Блять. А ведь она говорила. А я не поверил.

Но теперь уже насрать.

Я захотел ее себе сразу, как увидел, а остальное — херня.

Правда, есть одна существенная проблема. Клара.

Я не хочу путать мысли о любимой с похотью к этой девке.

Никто не заслуживает смерти в пятнадцать, в самом расцвете. А Клара… Мы только поцеловались пару раз. Я боялся оскорбить ее хоть чем и думал, что у нас вся жизнь впереди.

Хер там. Хер.

Ненавижу себя таким сопливым, но это надо пережить. Скоро пройдет.

Есть два способа справиться с искушением. Первый — держаться от него подальше.

Не могу.

Второй — прожить его. Пропустить через себя и освободиться.

Херня в том, что нужно делать это от всей души. С полной самоотдачей.

Если хоть где-то дать слабину, станешь рабом гребаного искушения.

А Клара меня останавливает. Если бы она была жива, я не завел бы ни одной левой девки.

Зачем мне все эти бляди?

У одних в глазах пустота. У других ненависть. У третьих похоть. И почти у всех алчность. Сучки сами текут, поскольку знают, что я заплачу. Я всегда плачу и перед людьми я чист.

А высших сил нет. Они не ответили мне ни разу за всю мою гребаную жизнь.

Они молчали, когда я хоронил любимую. Они игнорировали меня, когда я хоронил родителей.

Так с чего мне в них верить?

Есть только блядский человеческий цирк. И блядские иллюзии.

Кому, как не мне знать об этом. Я как раз продаю дурь и глюки. И много чего еще продаю.

Даже бордели держу, хотя эта срань меня бесит больше всего. Из-за Клары. Из-за того, что моя девочка невинная умерла, а эти порочные продажные насквозь твари живы.

Смеются. Поют песни. Танцуют. Ебутся.

Есть только ад. И я буду в нем главным демоном.

Тут или ты всех имеешь, или имеют тебя. Причем всякие сраные ублюдки, которым даже руку подавать мерзко.

А вот Анхелита Рубио меня зацепила. Она честная.

Она открыто меня ненавидит, но при этом не врет, что мои деньги ей противны и не нужны. Деньги всем нужны.

Она лучше всех отрабатывает сумму, которую получила и еще получит ее семья. К тому же у нее охеренное тело.

Ну вот. Вроде я успокоился от соплей.

Я беру несколько коробок с комплектами белья и отправляюсь к чике.

Она сидит вся такая серьезная — прямо министр на работе.

Опять для вида послушная, только белья на чике нет, и кровь ударяет мне в голову.

Хитрая сучка. Непонятная сучка. Вообще не ебу, чего она мне этим хочет сказать. Предлагает взять ее немедленно?

Ну не настолько же она чокнутая. Даже от лизания толком не возбудилась. Или она правда любит пожестче, но из-за неопытности не очень это понимает?

Ладно. Пусть снимет свою тряпку, и будем примерять белье.

Но нет. Ангелок спрашивает:

— Когда ты меня отпустишь?

— Не знаю, чика. Когда ты мне надоешь. Ты же меня прокляла. Приворожила, как ведьма. Теперь я хочу тебя.

Она сверлит меня своими пронзительными глазищами, а я умудряюсь смотреть в них, а не на ее роскошную грудь.

— Я тебе не чика, Рейес. И я тебя не привораживала.

— А кто, мучача? Раздевайся и примерь то, что я для тебя купил.

Она мотает головой.

— Сеньорита, Рейес. Или Анхела.

От «сеньориты Рейес» меня нехило шибает. Нет уж, блять.

Анхела. Дерзкая чертовка, которая прекрасно знает себе цену.

И я не стану ее сбивать.

— Хорошо, чика. Я знаю, что ты Анхела. Не трать мое терпение.

Я хочу, чтобы она сама открыла коробку. Жду ее взгляд. Ее эмоции. Она удивится, обрадуется или оттолкнет мой подарок?