Его огонь горит для меня. Том 2
Шрифт:
— Доброе утро. Мне велено сообщить господину Хашшалю, когда проснётся Его Величество.
— Он пока спит. Сколько времени сейчас?
— Семь сорок утра.
— Через час мы будем готовы, я схожу за завтраком, а вы можете передать Шалю, что император пока спит.
Молодой человек кивнул и скрылся в недрах коридора, а я отправилась в столовую, чтобы принести завтрак в постель. Шальная улыбка не сходила с лица, и я с трудом вспомнила зачем мне вообще был нужен Ринар и какие вопросы меня волновали.
Набрав целый поднос, я вернулась в комнату, где ещё размеренно сопел мой будущий супруг.
— Ринар? Пора вставать.
— Ммм.
— Эй, амбидекстр, тебя ждут дела. И завтрак.
— А ты?
— И я жду. Я скучала, — признание далось неожиданно легко, слова сами сорвались с губ.
— Я тоже скучал, — мой мужчина приоткрыл глаза и озорно улыбнулся, затем перехватил руку и утащил меня в постель, мгновенно прижав к кровати своим весом. Несколько минут мы самозабвенно целовались, мои руки сами скользили по упругой гладкой коже его плеч и спины, и останавливаться не хотелось совершенно.
— Нас ждут.
— Значит без нас не начнут.
— Бессовестный амбидекстр.
— Совесть — это роскошь, доступная немногим. Я на свою пока не накопил.
Ринар усилил напор, и мне стало не до разговоров. Кровь в венах вспенилась, как шампанское, разнося по телу ощущение хмельной радости. Одна рука зарылась в густые чёрные волосы на затылке, а вторая добралась до кромки белья и нырнула под тонкую ткань, чтобы наконец добраться до недоступной вчера части тела. И Ринар не разочаровал, задница у него была крепкой и подтянутой, я не удержалась и хорошенько сжала.
— Ринар…
Его губы спустились вниз по шее, прокладывая дорожку из поцелуев к груди, а Ованес ретировался в браслет, оставив меня в одной тонкой сорочке.
— Ты обещал не приставать. Месяц.
— А я разве пристаю? Мне кажется, что это ты пристаёшь, — зашептал он мне на ухо, вызывая волну сладких мурашек.
— Ты же сверху!
Он мгновенно перевернул нас так, что уже я лежала у него на груди во полной мере ощущая, насколько он возбуждён. Растерявшись, я не знала, стоит ли мне смутиться или погладить вздыбленную плоть.
— Это ты сверху. Хочешь воспользоваться моей беспомощностью? — провокационно улыбнулся этот искуситель.
— Хочу… но не сейчас, — я с сожалением отстранилась и погладила его по плоскому тренированному животу.
— А когда?
— Когда ты не будешь падать от усталости вечером, а утром под дверью не будет караулить кто-то жаждущий твоего внимания.
— Это может случиться нескоро.
— Я подожду.
— А я нет, — он шумно выдохнул и накрыл ладонью руку, которой я всё ещё гладила его живот, — но ты права. Сейчас не время и не место. Спасибо за вчерашнее, я даже представить не мог, что ты сможешь поставить меня на ноги за несколько часов.
— Пожалуйста. Я была бы рада, если бы ты чаще ночевал тут, — только сказав это, я поняла, насколько двусмысленно это прозвучало, и улыбнулась, раскрасневшись.
— Поверь мне, я тоже предпочёл бы спать в твоих объятиях, а не в казарме, полной храпящих и смердящих солдат. Не мог вырваться раньше.
— Всё очень плохо? — я с тревогой
всмотрелась в его красивое лицо и непроизвольно погладила по щеке.— Есть сложности.
— Расскажешь?
— Нет. У тебя полно своих проблем, я и так взвалил на тебя целую клинику.
— Я могу просто выслушать. И чем больше я знаю, тем лучше готова к тому, что последует.
— Ягодка моя, всё будет хорошо. Я позабочусь о том, чтобы удержать горожан от бунта и справиться с ситуацией. У меня есть доверенные люди, а ещё мне придаёт сил знание, что ты ждёшь и скучаешь. Только очень тебя прошу, не стоит искать утешения в объятиях других мужчин. Я, оказывается, очень ревнив.
— Не было никаких объятий, просто руки тряслись. Но я тебя услышала. Ешь, тебе нужны силы. Я ждала тебя, чтобы попросить выделить сопровождающего и деньги. Клинике нужны продукты и постельное бельё. А ещё нужна годжика. Я хочу съездить к купцам и узнать, как и что покупать.
— Я выделю тебе вексельную книжку, сможешь давать расписки. Казначей их погасит. Мы вчера выковыряли его из усадьбы, где он делал вид, что происходящее в столице — это не его проблемы. Кого ты хочешь в сопровождающие? Хаша?
— Нет, лучше Сарлема или Аркая.
— Сарлема так Сарлема, — Ринар доел остатки каши с мясом и осушил кружку с горячим отваром.
— Или Итана, тогда я с собой Тамилу возьму.
— Если ты возьмёшь Тамилу, то в случае проблем Итан будет защищать Тамилу. А выделить тебе двоих я не смогу.
— В городе опасно?
— Если бы было опасно, то я бы не отпустил или поехал с тобой сам. Пока ситуацию удаётся сдерживать. Я уже придумал, как избежать голодного бунта. То, что вы возвращаете в семьи выздоровевших детей мне сильно помогает. С мародёрами тоже удаётся справляться. По уверениям гарнизонного лекаря сегодня можно будет рассчитывать на возвращение части стражников. Столичный корпус пока держится, к счастью, там достаточно много магов. Завтра я планирую рейд по домам, готовься принимать новых пациентов. Часть жителей боятся везти детей в клинику, сегодня я выпущу предписание, а завтра буду действовать, как раз будет достаточно личного состава.
— Ты вернёшься сегодня?
— А ты обещаешь мне массаж?
— Нахал, я вообще-то тоже устаю, — с улыбкой прикусила нижнюю губу я.
— Тогда массаж сделаю я. От такого приглашения я точно не смогу отказаться.
— Хорошо, — румянец проступил на щеках и согрел лицо, — я согласна.
Ринар притянул меня к себе на колени так, что наши лица оказались близко-близко друг к другу.
— Повтори.
— Я согласна.
— Мне очень нравится, как это звучит.
— Нам пора.
— Нет, предыдущая реплика подходит тебе намного больше.
Я улыбнулась и прижалась лбом к его щеке. Нежность затопила, расплескалась по телу, протекла сквозь кожу и выплеснулась наружу несколькими короткими прикосновениями. Мысли растворились в ней, и я осталась беспомощной, не в состоянии разомкнуть объятие, не в силах оторваться от него. Несколько коротких минут мы сидели, молча прижавшись друг к другу, пережидая волну щемящего чувства единения. Физически ощущая, как крепнет наша связь, я полностью отдалась эмоциям, позволив себе не сдерживаться в желании быть ближе.