Его огонь горит для меня. Том 2

— И никто из кандидатов тебе не нравился? Наверняка же отец тебя знакомил.

— Кто-то нравился, с кем-то я даже заводила связь. Но детей не хотелось. А последний год я и рада была, что не успела.

Следующие дни были похожи на предыдущие, Вельма иногда охотилась, иногда мы собирали ягоды или съедобные грибы, но в конце весны большого изобилия не было. Продвижение по лесу давалось мне непросто, физически было тяжело, я то мёрзла, то потела. К счастью, у нас был приличный запас одежды. Спали мы прижавшись друг к другу, постелив на землю брезент и одеяло и укрывшись тюремными пледами.

Иногда мы видели кого-то из мелких кошачьих хищников, порой встречали стайки разноцветных птичек или бабочек. Лес был потрясающе хорош тревожной, кровавой красотой. Я вздрагивала от каждого шороха, боялась каждого насекомого, а местные рептилии и вовсе вызывали панику.

Радует, что в своих реакциях я была не одинока, Лисса тоже привыкла к другой природе. Вельме постоянно приходилось что-то объяснять и показывать нам двоим.

К середине пятого дня мы наконец вышли за пределы влияния Ковена, а к концу дня подошли к горам, где у подножья нам нереально повезло — мы нашли горячие источники.

Пар поднимался высоко над лесом, так что мы целенаправленно шли в ту сторону. Все мечтали о том, чтобы хорошенько искупаться. Да, на третий день мы смогли ополоснуться в ручье, но он был мелким и холодным, а здесь мы набрели на природные ванны, созданные горячими ключами, бьющими из-под гор. Разбив лагерь, мы кинулись в воду, которая маленьким водопадом стекала из естественного бассейна на возвышении метров трёх.

Плескаться в горячих источниках было изумительно приятно. Впервые за долгое время я смогла нормально вымыть волосы, постирать одежду, да просто отдохнуть и понежиться. А ещё я уговорила Лиссу отрезать прямую чёлку и накрасила её на манер египтянки, благо у Вельмы был чёрный карандаш. Получилось просто изумительно.

Лисса долго разглядывала себя в зеркальце, а затем твёрдо решила вводить новую моду по возвращении в Минхатеп. Я ей показала ещё несколько образов, знакомых из книжек по истории древнего мира и фильмов про фараонов, что привело её в совершеннейший восторг. Купались мы до самой темноты.

Вот таких разомлевших, отмытых, постриженных и накрашенных, нас и нашли. Расслабившись, мы лежали в одном из природных углублений, откинувшись на сглаженные водой камни по краям естественного резервуара. Мы настолько потеряли счёт времени и бдительность, что взяли нас тёпленьких и мокреньких.

— Ого, да Алина тут не одна. Лунного вечера вам, барышни, — раздался знакомый насмешливый голос.

На талирах прямо у нашего лагеря стояли знакомые фигуры. Десятка Ринара в полном составе, Шаритон, Синнай и Эддар. Всадники спешились, когда мы их заметили. К счастью, бассейн был на возвышении, так что лицезреть наши обнажённые тела им не пришлось.

— А мы тебя искали, — добавил Сарлем.

— Если бы знали, что ты проводишь время в компании таких красавиц, то утроили бы усилия, — усмехнулся Эддар.

— И так не спали толком, не ели, даже с Ковеном повоевали немного, куда уж больше-то, — пробурчал Синнай. — Тебе от Яны привет. Они с Касом в клинике, всё хорошо.

— Здравствуйте, — я нашла глазами Ринара. — Поклянись, что моим спутницам вы не причините вреда и не будете ограничивать их свободу. Или проваливай.

— И тебе лунного вечера, любимая, — ядовито ответил он. — Я смотрю, ты рада меня видеть. Даю слово, что не причиню вреда твоим спутницам и не буду ограничивать их свободу, если они не будут опасны для меня или моих людей. Кто они?

Вельма кивнула, Лисса подмигнула, и я как смогла их представила. Этикету меня не обучали, так что не знаю, насколько правильно получилось. Лица у альмендрийцев вытянулись, когда они осознали, что перед ними та самая царевна Минхатепа, из-за пропажи которой едва не разразилась межконтинентальная война.

Меня же при виде Ринара жаркой волной накрыл стыд. Щёки горели, кожа стала чувствительной до боли, а сердце просто вырывалось из груди. Услужливый разум подкидывал новые и новые картинки того, что я делала с ним ночами. Вот я выгибаюсь в его руках и прижимаюсь как можно теснее, вот я ласкаю его губами и языком, вот глажу и сжимаю его плечи, нашёптывая слова любви. Какая же я дура! Лежала бы как брёвнышко, как скрепная русская берёзка, — хоть не так мерзко было бы сейчас!

Следом пришла злость, сначала на себя, за глупость, потом на него — за подлость. Сосредоточившись на этом чувстве, вызвав в памяти картину Ринара в окружении трёх полуголых любовниц, я нашла опору в этом яростном гневе, поднимающемся из глубины души.

— Амбидекстр, у тебя с головой всё в порядке? — глаза у окружающих слегка расширились после моего вопроса, А’лисса понимающе хмыкнула. — Какую часть информации о том, что между нами всё кончено, и я больше никогда не хочу тебя видеть, ты не смог усвоить?

— Алина, нам нужно поговорить, — внешне он оставался спокойным, но я видела, как пальцы рук дрогнули, сжимаясь в кулаки и вспыхивая маленькими огоньками.

— Почему бы тебе не пойти поговорить со своими любовницами? — ядовито поинтересовалась я. — Мне кажется, что мы вас прошлый раз прервали на самом интересном месте.

— Алина, так это тот самый Эринар, который предпочёл компанию шлюх-отравительниц, а не истинной пары? — А’лисса вмешалась в разговор и перегнулась через каменный бортик, разглядывая его с презрительным любопытством. — Странно, ты не говорила, что он такой невзрачненький. А где подарки?

— Какие подарки? — прорычал Ринар.

— Торманс, ты шоркался со шлюхами, сейчас явно объявился тут, чтобы задвинуть нам сказочку о том, как ты шёл мимо, поскользнулся, упал прямо на них и так пятнадцать раз. Обычно к таким историям присовокупляют что-нибудь очень дорогое и очень блестящее, чтобы легче верилось. Давай, показывай, оценим глубину твоего раскаяния, — А’лисса даже руку протянула, роняя капли воды на камни вокруг. Ринар как-то странно замер, а потом перевёл ставший вдруг виноватым взгляд на меня. Лисса всплеснула руками. — Ты что, серьёзно с пустыми руками?

Вельма притянула меня к себе и, обняв, шепнула вроде бы на ухо, но так, чтобы услышали все:

— Хуже бабников только жадные бабники. Поверь моим двум векам опыта, Алина.

— Блудливый скупердяй, — вынесла приговор А’лисса и повернулась ко мне. — Девочки, от такого воды у реки не дождёшься. Алина, я познакомлю тебя с двоюродным братом, он гораздо интереснее, щедрее уж точно.

— Погоди, Лисса, у меня тоже братья есть! Ты знаешь, какие у нас в клане мужчины? Сильные, верные, благородные, за такую красавицу луну с неба достанут. Я весточку уже послала, думаю, нам навстречу движется помощь.