Его огонь горит для меня. Том 2

Кассиль осмотрелся и, не найдя наших спутников, наклонился ко мне.

— Алина, нам стоит разделиться с караваном. Осталось всего две ночи, послезавтра вечером мы должны быть в Саркане, но я чувствую опасность, исходящую от Расима.

— Да брось, Кассиль, тебе только кажется, — возразила я.

— Нет, Алина, я вижу какими глазами он на тебя смотрит, и всем понятно, что его интерес не взаимен. Я могу ошибаться, но считаю, что он может решиться на грубые действия, — Кассиль помолчал, всматриваясь в моё лицо. — Здесь много повозок, активное сообщение, да и пешком мы доберёмся если не за два дня, то за три. Понятненько?

— Кассиль, ты преувеличиваешь. Да, я симпатична Расиму, но не более того, не станет он нападать на меня.

— Ты слишком наивна! Поверь, за год бродяжничества я видел всякое, сейчас в нём борются низменные инстинкты и воспитание, и я совсем не хочу проверять, что же одержит верх. Риск слишком высок.

— Кассиль, здесь же цивилизованное общество со своими правилами и законами. Мы даже драки ни одной не видели за всё путешествие.

— Драк было две, просто мне каждый раз удавалось увести тебя наверх раньше, чем они начинались. Алина, просто доверься мне, я знаю, о чём говорю, — нахмурился он, и стало ясно, что от своего не отступится.

— Хорошо. Какие наши действия в таком случае?

— Комнату не снимай, рядом есть ещё три постоялых двора. Переночуем в одном из них, а утром скажем нашим спутникам, что решили остаться тут ещё на пару дней. Главное, сделать это так, чтобы телеги уже были готовы к выезду, тогда у Расима не останется вариантов, кроме как продолжить путь. А мы отстанем от них на день.

— Если ты считаешь, что это необходимо, то хорошо, — я глубоко вздохнула и смирилась. Доверие — это тоже выбор, иногда приходится его делать.

— Пошли, тут должен быть ещё один выход.

Мы выскользнули из-за стола и направились вглубь помещения. Ещё один выход обнаружился у лестницы на второй этаж и вёл к загону с талирами. Кассиль тянул меня за руку, и под прикрытием разных построек мы удалялись от сопровождающих. Выбранный им постоялый двор был сильно меньше и тише, а ещё чище. С удовольствием разместившись, мы искупались, постирали вещи и легли спать. Комната была оплачена до обеда завтрашнего дня, так что времени для отдыха было достаточно.

Засыпала я в хорошем настроении, но сон приснился тревожный. В нём Ринар метался и не находил себе места, а также чувствовалось касание Шаритона. Проснулась я от того, что подаренная мне заколка больно впилась в бок. На ночь я закалывала ею косу, снимать совсем почему-то не хотелось, но и спать с заколкой на голове было неудобно. За окном было совсем темно, Кассиль мирно сопел на соседней койке, а я задумалась о Ринаре.

Забота о бывшем беспризорнике занимала слишком много мыслей, Кас почти всегда требовал моего внимания, словно проверяя — укажу ли я ему на дверь? Смогу ли посвятить ему действительно много времени? Несмотря на рост и комплекцию, в душе он ещё был ребёнком, даже не подростком, и требовал любви, которую не смогла дать ему мачеха. Для спокойствия ему требовался постоянный физический контакт, иногда он брал меня за руку даже если мы просто болтали рядом, лёжа на телеге. Я была нужна ему, и это ощущение нужности помогало справляться с обидой предательства Ринара.

Редкие мысли о красавце бывшем женихе я гнала подальше. Обиднее всего было то, что злиться на него по-настоящему по-прежнему не получалось. В глубине души я уже признала его своей парой, а дальнейшее воспринимала как препятствия на пути к взаимопониманию. И даже сейчас мне казалось, что если бы Ринар знал меня, если бы у нас была возможность познакомиться по-настоящему, то ничего из этого бы не случилось. Кроме того, мысли раз за разом возвращались к кинжалу, который я с такой лёгкостью в него метнула.

Никогда раньше мне не доводилось ранить живое существо, а в него кинула не задумываясь. И за это было стыдно.

Хоть с самого начала и было понятно, что император мне не партия, слишком мы разные, но наша связь была яркой, хоть и болезненной, и я летела на этот огонь с упорством самого глупого мотылька. Верить в то, что он хотел моей казни, было обидно и больно, но других трактовок ситуация не имела. В зал нарочно не пустили свидетелей, меня подставили, а жених предпочёл убрать меня чужими руками вместо того, чтобы защитить. И он знал, что я невиновна. Никаких оправданий придумать было невозможно. Навязанная Советом жена мешала, и он решил устранить её таким способом. Это называется большая политика, ставки слишком высоки, чтобы позволить себе быть порядочным.

Однако в глубине души было горько и досадно именно от того, что я не была равнодушна к Ринару. Я позволила себе романтические мечты, считать его женихом и будущем мужем, поэтому его поступок царапал особенно сильно. Это была не просто попытка убийства или покушения, за которой стояли неизвестные или неприятные люди. Это было предательство человека, которого я зачем-то мысленно подпустила к себе.

Сейчас я была свободна от его влияния и опасности меня ожидали другие, кроме того, у меня появился друг, а это гораздо важнее, чем неудавшаяся первая влюблённость. С этими мыслями я и заснула, чтобы вскинуться на кровати через короткое время, когда в дверь постучали. Вопреки страхам, это были не Ринар и Шаритон, а сынишка хозяйки, прибежавший разбудить нас перед отправлением. Позавтракать не успели, пошли объясняться с Расимом на голодный желудок.

Крики с соседнего двора доносились даже до нас, приблизившись, мы даже узнали голоса.

— Пора ехать, Расим. Тебе сказали, что девчонка здесь комнату не брала, либо малец её впутал в неприятности, либо она сама спуталась с каким-нибудь даем и ночевала у него. Зря ты слюни пускал, не твоего полёта птичка.

— Подождём ещё десять минут, может птичка и прилетит, — хохотнул самый старший.

— Доброе утро, господа. У нас с Кассилем возникли срочные дела, и мы вынуждены отстать от каравана. Спасибо вам большое за угощения, компанию и внимание. Дальше мы сами.

Расим скрежетнул зубами и злобно покидал какие-то вещи в телегу. Не говоря ни слова, он запрыгнул на козлы и со всей силы хлестнул запряжённых животных по серым лоснящимся бокам. Такой жестокости я не ожидала и вздрогнула всем телом, когда несчастный буйвол взревел и рысцой потрусил в предрассветную темноту. Остальные возницы вежливо попрощались и двинулись следом.

Кассиль выразительно посмотрел на меня, а я пожала плечами. Вернувшись, мы завалились спать и провалялись в постели до середины дня. Еду подавали в общем зале, где после сытного обеда мы столкнулись с небольшой группой хорошо одетых обеспокоенных людей. Худенькая невысокая брюнетка держала на руках спящего мальчишку.

Компания взяла еду на вынос, размяла ноги и начала загружаться в свой экипаж. Путешествовали они на небольшом дилижансе, запряжённом двумя массивными талирами под управлением двух всадников. Кассиль смотрел на дилижанс с таким детским восторгом, что я не удержалась и спросила:

— Извините, не найдётся ли у вас двух свободных мест для нас?

Измождённая брюнетка мазнула по мне взглядом и кивнула.

— Солнечного дня. Места есть, но дальнейшем мы планируем двигаться практически без остановок до самой Сарканы.