Его сбежавшая Принцесса
Шрифт:
Когда под ногами мы ощутили твердую поверхность сил радоваться не осталось. Мы оба просто повалились на белый песок, готовые пролежать так целую вечность.
— Живые, — выдохнула я, — уже не чаяла выбраться, — выдохнула снова, — ты как, Эд?
Эд не отвечал. Я подползла ближе. Он потерял сознание. Рубашка в крови. Он весь в крови. Горло сжалось. Он ведь не умер? Не умер же? Это Эд! Он не из тех, кто умирает! Превозмогая окутывающую меня панику, я приложила ухо к его груди. Тук — тук, тук — тук. Бьется. Хорошо. Главное, что бьется. Дрожащими пальцами я начала расстегивать его рубашку. Пуговицы
Я словно передала себя кому-то другому. Уверенному. Хладнокровному. Умному. И этот кто-то набрал сухих ветвей, сложил их в кучу в ямку, вырытую в песке. Этот кто-то порылся в карманах Эда и достал оттуда огниво. Этот кто-то разжег костер, потом достал из моего потайного кармана нож. В бою не пригодился, пусть хоть принесет пользу здесь. Этот кто — то держал нож на огне, дожидаясь пока метал раскалится докрасна. И я бы ни в жизни не поверила, что этот кто-то — это я. Сердце колотилось, а руки делали. Душа кричала, а голова была холодна. Я положила Эду между зубов палку. Возможно будет так больно, что он закричит. Я погладила его по лбу. Осмотрела рану. И приложила раскаленный нож.
— Прости, прости меня, — шептала я ему, — но так надо.
Эд содрогнулся всем телом, и я содрогнулась вместе с ним. Мне стало страшно. Дико страшно.
— Я рядом, — продолжала шептать я, — я рядом.
Эд завыл. А я сглотнула. Потом выдохнула. Кровь остановилась. На месте раны след от прижигания. Обессилев, я выронила нож из дрожащих рук и упала на песок рядом с Эдом. Вытащила ему из зубов деревяшку, и снова смогла дышать. Эда знобило. Я знала, что его знобило. Чувствовала жар. Ничего, это пройдет. Кровь больше не вытекает, а значит рана быстро заживет. Наверное? Заживет же?
Я заставила себя сесть и раздеться. Сначала разделать сама. К сожалению, платье пришлось разорвать, чтобы из него вылезти. А такое красивое было. Жаль, жаль… Соорудила из веток сушилки, и повесила ткань сохнуть. Оставшись в одной нижней сорочке, я раздела и Эда.
— Да уж, милый жених, не таким я представляла этот момент, — сказала я, — точно не таким.
Повесила и его одежду. Самого Эда перетащила ближе к костру.
— Проснись уже, — продолжала я разговор, — как — то это безответственно сваливать это все на меня.
Эд все еще лежал без сознания, но для меня было достаточно и того, что поднималась его грудь. Красивая грудь. Сильная. Я горько усмехнулась.
— Эд, я тут рассматриваю, какой ты красавчик, так что просыпайся быстрее, а то я там всякого насмотреться могу.
Снова погладила его по голове, по мокрым спутанным волосам.
— Эд, ну как это называется?
Я поворошила угольки в костре и легла на песок.
— И все — таки, как мы танцевали, — мечтательно сказала я, — как мы кружились. Эд, ты не поверишь, но в те мгновения, я чувствовала тебя. Тебя всего. Я словно сливалась с тобой.
— Я верю, — послышался шепот.
—
Эд! — я наклонилась над ним.Эд чуть приоткрыл глаза и тут же скривился от боли.
— Мы выжили? — спросил он.
— Выжили.
— Хорошо… — снова зажмурился от боли.
— Это пройдет.
— Когда — нибудь.
Эд сделал глубокий вдох и снова открыл глаза, попытался приподняться на локтях.
— Очаровательная сорочка, — сказал он, когда взгляд наконец сфокусировался.
— Благодарю.
Эд осмотрелся. Позади река. Впереди лес. Сами мы на белом песке у костра.
— Ты умница, — выдохнул он, — умница.
— Я прижгла рану.
Эд тронул бок и тут же скривился от боли.
— Спасибо.
— Останется шрам.
Эд криво улыбнулся и протянул руку к моему лицу. Коснулся щеки.
— Ты умница, — повторил он.
Теперь улыбнулась я и повалилась обратно на песок.
— Нам надо отдохнуть. Слишком много впечатлений для одного дня.
— Да, много.
— Эд, — позвала я.
— Мм?
— Мы ведь выжили. Сделали невозможное.
— Ты сделала невозможное. Вспомнила про своего змея, полетела. Это ты, Донна.
— Давай не будем все сваливать на меня, мы оба были молодцами.
— Что — то сегодня мои планы не срабатывают, — усмехнулся Эд, — ни один не сработал.
Глава 35: Ложись ко мне
Проснулась к вечеру. Проснулась выспавшейся. Я потянулась. Осмотрелась. Эд забавно сидел на корточках и жарил мясо. Одежда уже высохла, и он надел на себя штаны, торс оставил открытым. Правильно, так рана лучше заживет.
— Какая прелесть, неужели это королевский завтрак? — спросила я.
— Ваше Высочество, Вы уже проснулись?
Я видела, что Эду больно. И мне было больно. Мы оба знали, что не на летнем отдыхе парочки влюбленных. Мы оба знали, что наши друзья в беде. Знали, что в беде и моя семья. Сидят там в королевском подземелье… Но мы не могли себе позволить сокрушаться и винить себя. Надо быть сильными и барахтаться, чтобы не уйти на дно. Поэтому я попыталась улыбнуться и подползла ближе к Эду.
— Мой милый приготовил белку на завтрак?
— Да, белку, — махнул рукой Эд, — ее легче всех заманить в ловушку.
Я подобрала ноги под себя и села.
— Как себя чувствуешь?
— Лучше, — ответил Эд.
— Дай-ка лоб.
Я потрогала его лоб. Температура спала. Хорошо.
— Я должен был все понять, когда впервые увидел тебя, — сказал Эд.
— Сбегающей с нашей свадьбы?
Эд улыбнулся:
— Забавно получилось, что тогда ты наткнулась именно на меня, — протянул мне мясо, — готово.
Я попробовала. Вкусно. Похоже на курицу. Очень вкусно.
— Как так вышло, что принц оказался главой лесной шайки?
— Значит так ты нас зовешь? Лесной шайкой?
— Ну так что?
— Мне было девять, когда мама умерла, — сказал Эд, — и семнадцать, когда я узнал, что это убийство. Тогда мы поссорились с отцом, из — за несовпадения во взглядах. Тогда была пара лет, когда я скитался по свету, искал себе применение, искал убийцу матери… тогда и встретил ребят. Мы стали кем — то вроде подпольной стражи. Вершителями справедливости, о которых никто не знает.