Его сокровище

А потом я бы проснулся и трахнул ее пару раз.

Но между мной и этой фантазией стояло слишком много препятствий.

Я вышел из лифта и обнаружил Анджело, стоящего возле квартиры. На его лице была маска ярости, и он не смотрел на меня. Я стиснул челюсти от неповиновения, но он был охранником Софии, и я понимал, почему он на меня злится. Я разберусь с ним позже.

— Хочешь, я помогу тебе? — спросил Ромео.

Вероятно, ему следовало бы, хотя бы для того, чтобы София не обвела меня вокруг пальца. Мне нужно было допросить ее, чтобы разобраться во всем, что происходит. Я кивнул и прошел мимо Анджело в квартиру.

Нудл встретил меня у двери, энергично подпрыгивая. Я погладил его по голове, и он убежал в спальню.

Блять, даже собаке я сейчас не нравился.

— София? — позвал я.

Она, должно быть, в нашей комнате.

Мои шаги были тяжелыми от усталости. Прежде чем я успел добраться до комнаты, Нудл выбежал обратно, бросив в меня сумку с лекарствами Софии. У меня в груди образовалось чувство паники. София ранена?

Я бросился в спальню, но она была пуста. Я снова позвал ее и проверил ванную. Я побежал обратно в гостиную.

— Ее здесь нет, — сказал я Ромео, который что-то доставал из холодильника.

Он сразу же поставил контейнер обратно и, как мой заместитель, мгновенно принялся за дело. Он опередил меня, бросился к входной двери и распахнул ее.

— Анджело, где София? — спросил он.

Анжело обернулся, глядя на нас обоих с недоумением.

— Она там, где ты велел ее оставить.

Говоря это, он смотрел прямо на меня, его глаза горели яростью.

Потребовалось время, чтобы его слова обрели смысл.

Где я ее велел ее оставить?

— Она все еще в чертовом подвале? — взревел я.

Ромео выругался позади меня. Мои руки дрожали, когда я прижал палец к кнопке вызова лифта. Он открылся сразу.

— Заходи, — сказал я Анджело. — И, черт возьми, объясни, что произошло.

— Ты сказал, что миссис Росси должна оставаться в подвале и что никто, кроме тебя, не должен ее выпускать, — сказал Анджело.

Я ударил кулаком по стене лифта.

— И никто не подумал что-то предпринять, когда я не вернулся через несколько часов?

— Когда ты не вернулся, я пытался вытащить ее. Доменико сказал, что позвонил Ромео, который подтвердил, что она должна оставаться там до твоего возвращения.

Я повернулся к своему брату, который поднял руки.

— Он мне не звонил. Я никогда такого не говорил. Я предполагал, что она тоже вернулась в квартиру.

Доменико мертвец.

Мое сердце бешено колотилось, и мне хотелось кричать от того, насколько медленным был лифт. Как только двери открылись, я помчался через подвал к камере, в которой находилась София. На улице никого не было, и ключей нигде не было.

— Принеси запасные ключи из моего офиса, — крикнул я Ромео.

Я повернулся к двери.

— София, tesoro, ты меня слышишь?

Я знал, что нет. Это была камера, которую мы использовали для пыток. Она был звуконепроницаемой.

Но это не помешало мне звать ее сквозь металл, давая ей понять, что я здесь и что я освобожу ее в считанные секунды.

Ромео вернулся запыхавшимся, но с ключом.

Дрожащими руками я открыл дверь и распахнул ее.

Ничто не могло подготовить меня к тому, что я увидел.

Свет проникал в комнату, освещая мою жену, скорчившуюся на полу и в луже своей мочи.

Я упал на колени и осторожно перевернул ее на спину. Ее глаза были закрыты, а кожа была холодной.

— Нет, любовь моя, пожалуйста, приди в себя, — умолял я, сжимая ее в своих объятиях.

— Ромео! Немедленно приведи Арию сюда!

Я побежал обратно к лифту так быстро, как только мог, держа Софию на руках.

— Не покидай меня, — умолял я ее все еще находящуюся в бессознательном состоянии.

Анджело сорвал с себя куртку и обернул вокруг нее, пока мы все заходили в лифт.

— София, ты меня слышишь? Пожалуйста, милая, пожалуйста, скажи что-нибудь.

Она всхлипнула, и этот звук был одновременно облегчением и пыткой.

Двери лифта открылись на верхнем этаже, и я вбежал в квартиру.

— Мы собираемся согреть тебя.

Я старался, чтобы мой голос звучал успокаивающе, но это было безнадежно. Ничто не могло успокоить или утешить меня, пока моя жена почти без сознания была в моих руках.

Ее глаза приоткрылись.

— Вот ты где.

Мой голос дрожал от облегчения.

— Давай отнесем тебя в ванну. Теплая вода поможет тебе.

Выражение ужаса исказило ее лицо.

— Нет, пожалуйста, не нужно воды. Я обещаю, что буду в порядке. Пожалуйста, не делай этого.

Она боролась в моих объятиях, но движения ее были слабыми и вялыми. Тем не менее, я держал ее крепче, чтобы она не упала и не травмировалась еще больше.

— София, любимая, в чем дело?

Мое сердце бешено колотилось, когда она продолжала бороться и кричать, каждый звук, который она издавала, вгонял мне в грудь еще один кинжал.

— Пожалуйста, не надо. Только не вода. Пожалуйста, я буду в порядке, обещаю.

Ее слова были невнятными, а глаза снова закрылись.

Ромео вбежал в комнату.

— Ария уже в пути. Она сказала, что сначала нам нужно согреть ее грудную клетку. Сними с нее мокрую одежду и накрой ее одеялами.

Анжело вбежал в комнату с охапкой одеял.

Уложить Софию на кровать было одной из самых трудных вещей, которые мне приходилось делать.

Остальные вышли из комнаты, пока я снимал с нее одежду. Я провел теплой тряпкой по ее коже, вытирая ее, прежде чем накрыть одеялами.

Я вздрогнул, когда дверь спальни открылась. Это была Ария. Она быстро подошла к Софии, вытащив из медицинской сумки теплый компресс. Мне хотелось крикнуть ей, чтобы она поторопилась, пока она молча забирала жизненно важные органы Софии, но я придержал язык.

— Ее показатели в норме, — сказала она наконец. — И температура ее тела поднимается.

Я не мог перестать смотреть на жену.

— Как это произошло, Маттео? — спросила она.

Слов было недостаточно, чтобы описать все то, что я натворил. Как я опозорился.