Его вторая семья

Матвей подбежал вприпрыжку. С опаской покосился на здание больницы, но уверенно шагнул вперёд.

— А папа с нами домой поедет? — спросил он у меня, когда мы зашли в холл.

— Папа пока болеет. Он ради нас победил. И устал. Теперь доктор его немного полечит. А потом папа вернётся к нам.

Свекор слушает меня с непроницаемым лицом. Но ничего не говорит — одобряет.

К палате подошли втроём, и я внутренне собралась. Если Сонька здесь — она, может, и драку устроить, я ее до такого состояния довела, что любое неосторожное слово — и она на меня сорвется.

А вот мне надо держаться, из нас двоих я добрая и ласковая, а она — неуравновешенная истеричка.

Бывшей подруги поблизости нет — я тихонько перевела дух. Андрей Валерьевич первым скрылся в палате, а мы с Матвеем в нетерпении уселись на кушетку возле стены.

По коридору скользят врачи в белых халатах, встречаются редкие посетители. Все с шуршащими пакетами, а мы Денису никакие гостинцы не купили.

Андрей Валерьевич приехал за нами и даже времени собраться не дал. Только это неважно, ведь мы уже здесь.

Дверь скрипнула, и я первая подскочила с кушетки.

— Как он? — шепнула. — Готов нас видеть?

— Я не сказал, сами заходите, — отступил с прохода свекор.

— Малыш, вперёд, — подтолкнула Матвея в палату.

Шагнула следом.

Денис больше гостей не ждал, спать собирался. На звук шагов открыл глаза.

— Папочка, — Матвей бросился к нему и остановился. Присмотрелся к Денису и сам понял, что нельзя на него прыгать. Двинулся шагом, размахивая руками. — Папа, ты победил. Я хотел смотреть по телевизору, а мне не дали. Мама сказала, что тебя побили, но ты все равно был первый. И самый лучший.

Сын остановился перед кроватью Дениса. Дэн выпростал руку из-под одеяла, протянул для рукопожатия.

Какой бледный. Слабый. Не верится, что этот мужчина несколько дней назад уложил на лопатки того огромного соперника.

Но это так.

И я места себе не нахожу от гордости.

— Здравствуй, — улыбнулся и остановилась за спиной сына. — Как ты?

— Как видишь, — Денис усмехнулся разбитыми губами. Задумчиво потеребил руку сына, его тоненькие пальчики. Посмотрел на меня. — Вы с отцом приехали? Пусть Матвей в коридоре побудет. Хочу тебе что-то сказать.

Внутри все похолодело.

Его отец не постеснялся при ребенке выяснять мою причастность к похищению, к угону, а здесь тогда что за страшный разговор?

Оставила сына с дедом у дверей палаты и обратно вернулась, словно на казнь пришла. Приблизилась к его постели и рассеянно огляделась, не найдя, куда присесть.

— Садиться не надо, всего пара слов, — остановил меня Денис. — В общем, Полина. Приходить больше не надо. Ни ко мне, ни к Соне. Как только я выйду из больницы — сразу займусь вашим с Матвеем переездом. Вы летите обратно в Испанию. И это не обсуждается.

Глава 49

СОНЯ

Кажется, машина заглохла. Я ведь ещё вчера хотела в сервис заехать, и все откладывала, не до того. Сейчас в аккурат успела доехать до отделения полиции. А на обратной дороге придется позвонить кому-нибудь, чтобы дотащили до сервиса?

Ладно, потом с этим разберусь.

— Да, я уже на месте, — ответила на очередной звонок Родиона и застучала каблуками к зданию. Получила пропуск, дошла до знакомого кабинета.

— Добрый день, Софья, — Самсонов аж из-за стола галантно привстал при виде меня.

Он чем-то доволен настолько, что даже не скрывает, широко улыбается.

Смутившись, кивнула. Присела на стул напротив и сжала сумочку на коленях.

— Что-то выяснили? — перешла сразу к делу.

— Да, — Родион поворошил бумаги на столе. И сцепил руки замком перед собой. — Нашли угонщика. Того, который человека сбил на твоей машине.

— Да вы что? — поразилась. Быстро заморгала, переваривая. Казалось, эта история никогда не закончится.

— Твой муж подсуетился, нашел записи с камер. Там видно, что за рулём не ты. Парень с утра у нас, уже раскололся. Тут кое-какие бумаги осталось подписать, и ты свободна. Вот, ознакомься, — он придвинул ко мне документы.

Взяла ручку, пробежалась глазами по строчкам. И подняла взгляд.

— Значит, просто совпало? Я в тот вечер ключи оставила в салоне, даже дверь, кажется, не закрыла. Там, у подъезда, компания студентов стояли. Кто-то из них?

— Полина Ризова, — сказал вдруг Родион имя бывшей подруги, от которого меня передёрнуло. — Парень сдал ее, как заказчицу.

— Полину? — рассеянно повертела ручку в пальцах. Наморщила лоб, вспоминая.

Сначала я написала заявление об угоне. А после Родион вызывал меня сюда. Со мной Денис был.

И я тогда хорошо запомнила часики, которые в моей машине нашли. Золотые и маленькие, на детскую руку.

— Те часы Полине принадлежат? — откинулась на сиденье.

— Отпечатки мы сняли, — Родион кивнул. — Как только Ризова будет здесь — сможем сравнить.

Вот как.

Замерла.

Полину скоро привезут сюда. А часики…

Дэн же их видел в тот день, они лежали в пластиковом мешке прямо у нас под носом. Муж на что-то психанул и из кабинета вышел, дожидался меня в коридоре. Получается, он сразу узнал часы? Понял, кому они принадлежат.

И промолчал?

— Софья, читаешь? — вернул меня из мыслей низких голос Самсонова.

Я снова уткнулась в бумаги. Надо что-то подписать, а у меня строчки перед глазами плывут.

Денис защищал эту дрянь. И не просто на словах, он скрыл, что улику узнал.

И зачем тогда суетился потом, искал угонщика? Как он может. О чем мой муж думал, когда это началось?

Но самое страшное — глаза у него открылись слишком поздно. Теперь Дэн в больнице, а я развожусь.

Пальцами потерла висок. Подмахнула документы и отодвинула от себя.

— Полину арестуют? — посмотрела на Родиона.

— Пока просто побеседуем, — он пожал плечами. — Улик нет, только слова угонщика.

— А если на часах будут ее отпечатки?

Самсонов не ответил, зашуршал бумагами, проверяя мои подписи.

— Я могу идти? — поднялась.

— Да. Стой, — он тоже встал. Закатал рукава белоснежного свитера. И глянул на меня исподлобья. — Ты куда сейчас?