Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Меня отправляют в кабинет начальника изолятора и поручают очень важную работу – вносить данные из архивных документов в программу для оцифровки. Пять лет вуза, пять лет ожиданий ворваться в профессию, пять лет романтики – и вот. Вбивай циферки с пожелтевших документов.

Но делать нечего. Сижу и выполняю то, что поручили. Говорить с начальником и с куратором практики в универе о переводе не спешу. В конце дня сделаю это. А пока пытаюсь эмоционально проглотить это соглашение с отцом.

Начальник занимается своими делами. В кабинете бывает редко, так что я тут практически

одна постоянно сижу. Часа два точно. А потом он врывается злой и возмущённый, разговаривая по телефону. Меня, сидящую в углу за столом с дополнительным компьютером, игнорирует.

– Ляна Борисовна, какого хрена? – Кажется, гнев его обращён на штатную психологиню СИЗО. – Ты сказала, что всё сделано, поэтому тебе нужен отгул! Ни хера не сделано! С меня прокурор результаты психологического тестирования Шторма трясёт уже сутки. Ему срочно! Дело громкое! Пресса и вся прочая фигня как собаки голодные.

Я перестаю печатать и прислушиваюсь.

– Да какие практиканты, блять, они желторотые! Давай езжай. Мне плевать, что ты там занята. Свадьба не свадьба там у твоих родственников – с меня прокурор штаны снимет и поимеет, если я не предоставлю документы!

Он швыряет выключенный телефон на стол, обозвав сквозь зубы психологиню козой.

– Нахера я вообще держу эту бабищу, – бубнит под нос. – Только и знает, свои дела решать. Работать не хочет.

Меня он замечает будто случайно. Хмурится сначала – видно, что не особенно рад, что у его эмоций есть свидетель.

– Извини, девочка, – говорит негромко. – Бесят эти тунеядцы.

Мысль о возможности простреливает резко. Откашливаюсь, встаю и со всей серьёзностью профессионала смотрю на начальника.

– Лев Вениаминович, я могу взять на себя обязанности Ляны Борисовны сегодня. Я завершаю обучение на практического психолога и как раз прохожу у вас практику. И, в принципе, собираюсь связать свою профессиональную деятельность с пенитенциарной системой.

Ладно, последнее уже я придумала прямо сейчас.

Он смотрит внимательно, поставив руки в бока, а я с достоинством выдерживаю его взгляд, приняв деловой вид.

– Там ничего сложного, – пожимаю плечами, показывая, что справлюсь с лёгкостью. – У Ляны Борисовны есть стандартизированные формы опросников, есть инструкция. Я проведу тестирование подозреваемого и потом обработаю результаты. Всё займёт не более двух часов.

Он думает. Решается. Но я уже вижу, что «снятые прокурором штаны» не сильно прельщают Льва Вениаминовича.

– Девочка, а ты вообще в курсе, какая статья у Руслана Шторма?

– Да, – киваю, стараясь не выказывать заинтересованности больше, чем должно быть у горящего энтузиазмом молодого специалиста. – Я изучала его дело.

– Не боишься?

– Я осознанно шла в профессию, Лев Вениаминович, – отвечаю важно.

– Ладно. Готовься. Возьми на вахте ключ от кабинета Ляны Борисовны, посмотри, где там эти бумажки. Через двадцать минут тебя будет ждать конвоир у ворот в режимный корпус, чтобы сопроводить на встречу с заключённым.

Сил приходится приложить немало, чтобы не взвизгнуть от представившейся возможности и пройти к выходу степенно и важно. Пока спускаюсь

к вахте, меня едва ли не лихорадить начинает.

Да, папочка, я переведусь. Прямо сегодня, как и обещала. Но сначала сделаю хоть что-то из задуманного – я встречусь со Штормом.

Глава 5

У Ляны Борисовны действительно в кабинете чёрт ногу сломит. Не знаю, как она находит нужное. Журналы учёта и регистрации стоят в разных местах, бланки для опросников просто вперемешку навалены в лотки, на столе под стеклом бессчётное множество всяких разноцветных заметок с настолько старыми датами, что уверена, если я сейчас выброшу большую часть этих листочков – Ляна Борисовна и не заметит. Приходится хорошенько постараться, чтобы найти нужные бланки.

Плюс я ещё жутко нервничаю. Пытаюсь успокоиться, ведь именно к этому моменту я и стремилась. Даже с отцом на конфликт пошла! А теперь руки дрожат и кожа на ладонях влажная. Не хватало ещё, чтобы это сочли за неуверенность.

– Нашла! – Вытаскиваю файл с распечатанными первичными личностными опросниками.

Но это оказывается настоящий «винегрет». Один лист от опросника на диагностику депрессии по шкале Бекка, другой по Спилбергу на тревожность, по Томасу на конфликтность. А комплексного первичного нет!

Приходится включить компьютер и хорошенько поискать, чтобы найти стандартизованный первичный. В компьютере, к слову, ситуация ещё хуже. Абсолютно все файлы и папки разбросаны на рабочем столе. Они такие мелкие, что приходится на каждый наводить курсор, чтобы выпало название.

Наконец, нахожу нужный файл, распечатываю и всё складываю в стопку. Смотрю на себя в большое зеркало, что висит возле двери. Боже, у меня глаза сверкают, словно я температурю. Хотя, может, так и есть.

Сколько мы не виделись? Лет десять. Это ведь я наблюдала за ним со зрительских трибун и с экрана телевизора. А он меня в последний раз видел ещё подростком, когда после его первой победы мама настояла на праздничном ужине у нас дома.

Я тогда сидела почти всё время молча и едва дышала. Даже есть не могла. Мне казалось, что Шторм тогда собой занял всю нашу огромную гостиную, вытеснив всё остальное и все мои мысли из головы. И, конечно же, он не отнёсся тогда ко мне серьёзно. Да и как бы это могло быть? Мне было тринадцать… Заметил ли вообще?

Переплетаю пучок на голове и поправляю жакет. Не сдерживаюсь и немного покусываю губы, чтобы выглядели слегка припухшими. Ох, видел бы меня сейчас папа… Но лучше, конечно, не надо.

Беру документы и иду к воротам в режимный корпус, где меня уже ждёт сопровождающий. Он даёт короткие инструкции, а потом велит следовать за ним.

Иду уверенно, чеканя шаги. Но сердце грохочет в груди так, что мне кажется, его бой слышен на весь коридор.

Шторм уже в допросной. Руки скованы наручниками. Сердце ёкает, когда вижу его таким. Не на ринге в лучах славы, а вот так… В клетке, словно он зверь, а не человек. Но тем не менее он не выглядит удручённым или унылым. Всё такой же прямой твёрдый взгляд, всё так же гордо поднята голова и расправлены плечи.

Поделиться с друзьями: