Его заложница

– Я туда не полезу, – упираюсь, пытаясь высвободить запястье.

– Темноты, что ли, боишься? – спрашивает с сарказмом.

– Вообще-то да, – отвечаю серьёзно. – И замкнутого пространства тоже.

И не просто боюсь, а до паники. Я и сейчас сплю с ночником, а уж в детстве, помню, до истерики доходило, когда нужно было ночью в туалет встать и идти самой по темноте. Поэтому у нас в доме всегда ночные лампы в коридоре горели.

– Не бойся, детка, ты со мной, – Руслан иронично выгибает бровь, а потом тащит в эту жуткую тёмную нору. – Тем более у нас есть фонарик.

Я предполагала, что он может быть засранцем, но, признаться, не думала, что таким.

Пока мы пробираемся в этой шахте, я считаю шаги, чтобы хоть как-то отвлечься от грохочущего пульса и нарастающей паники. Уже не только Шторм крепко сжимает мою руку, но и я вцепляюсь в его. Кажется, что воздух вот-вот закончится, и я попросту задохнусь.

– Долго ещё? – шепчу, ощущая, как под волосами выступает испарина.

– Нет, – негромко отвечает.

– А что ты дальше со мной собираешься делать? Кино насмотрелся и думаешь обменять на вертолёт и сто тысяч долларов?

Шторм негромко смеётся. Надо же, в такой ситуации он ещё и смеётся!

– Могу отпустить. Хочешь?

– Правда?

– Да. Но только здесь и сейчас. Потом – нет.

По рукам мурашки бегут, стоит представить, что он тут сейчас бросит меня. И даже если найдут скоро, я быстрее с ума сойду. Тут же сыро, темно, душно и, думаю, крысы водятся.

О господи, ну зачем я об этом подумала?

– Нет-нет, тут не надо.

– Я так и думал, – снова ржёт, и мне хочется его стукнуть.

Вообще, ситуация странная. Он – беглый заключённый, преступник для всех, насильник, хотя его вина ещё не доказана. Но обществу ведь не всегда нужны доказательства. Хватит и громких фраз и лозунгов, чтобы человека на всю жизнь заклеймить.

А ещё он взял меня в заложницы при побеге и тащит по какой-то шахте. Но при этом мы беседуем и смеёмся.

Что может быть ещё более странным?

– Ты же не собираешься меня убивать? – спрашиваю его, сама не понимая, в шутку или всерьёз. – Отпустишь потом?

– Отпущу, конечно. Когда гарантии получу. Но если будешь много болтать, то кто знает.

– Поняла. Молчу, – пищу в ответ.

По шахте мы идём долго. Минут через тридцать этого жуткого кошмара мы, наконец, выбираемся наружу и выходим из двери какой-то небольшой кирпичной будки. И стоит она прямо в поле… Ну то есть не то чтобы совсем в бескрайнем, а скорее в пустыре. Достаточно далеко виднеются высотки в процессе стройки. Один из новых районов растёт, что в нашем городе происходит со скоростью света.

А возле будки стоит машина. Без водителя и, как оказывается, с ключами в замке зажигания. Кто-то помогает Шторму бежать, явно же он не сам всё это провернул. Открытые замки, отсутствие тревоги, машина… У меня даже возникает мысль, а не мой ли отец к этому руку приложил?

Но я тут же её отметаю. Папа всегда был на стороне закона, он бы не позволил Шторму так себя запятнать. Особенно если тот невиновен.

– Садись, – тащит меня к тачке и заталкивает в неё. – И смотри, чтобы без фокусов, поняла меня?

– Поняла, – закатываю глаза, за что получаю в ответ убийственный взгляд.

Ну прости, друг, ты меня похитил, а я ещё что, радоваться и мило улыбаться тебе должна?

Сам он плюхается на водительское и заводит мотор, а потом направляет машину на грунтовку вдоль реки.

– Слушай, как там тебя зовут, ты сказала?

– Алиса.

– Алиса, ты уж прости, ничего личного, ладно? – Мне кажется, или я различаю едва уловимые виноватые нотки? – Меня подставили, потому что я мешал кое-кому дотянуться до звезды. А точнее, до чемпионского пояса. Попытались грязно слить, но не всё у них вышло гладко. Поэтому решили шлёпнуть прямо в СИЗО. Мне пришлось дёргать оттуда, чтобы выжить. А разбираться, что к чему, буду позже.

В ответ я лишь качаю головой. Не знаю, что ему ответить. Если всё так, как он говорит, – а зная Шторма, я не вижу причин не верить ему, – то выбора у него особенно и не было. А может, и был – расскажи он всё моему отцу.

Хотя, может, папа этим и занимался? В курсе был, что Руслану угрожает смертельная опасность. Не просто же так он сказал мне всё это сегодня в машине.

В кармане джинсов вибрирует телефон. Достаю и вижу на экране, что звонит отец. Лёгок на помине.

На часах двенадцать. Он как раз ждёт меня у входа, вот и звонит.

Внутри поселяется дрожь, стоит только представить, как его тряхнёт, когда он узнает, что меня похитили.

Ой, кстати, теперь Шторму не надо будет бояться тех, кто хочет его убить. Мой отец сделает это первым.

– Эй! – возмущённо вскрикиваю, когда Руслан выдёргивает у меня из рук телефон.

– Папочка… – Он поднимает брови, глядя на экран. – Отец или папик?

– Отец, конечно! – пытаюсь выхватить телефон. – Отдай!

– Прости, детка, но я не могу себе позволить, чтобы нас срисовали.

А потом он открывает окно и выбрасывает мой смартфон прямо в мутную зеленоватую воду Кубани.

– Ты вообще нормальный? – сердито всплёскиваю руками.

– Потише тут, – рявкает на меня, напоминая, что мы не развлекаться едем и что мне отведена определённая роль. – Потом извинишься перед папочкой за меня, что заставил поволноваться.

Засранец. Сам потом и извинишься. А я на это посмотрю.

– Куда мы вообще едем? – спрашиваю, глядя, как он сворачивает под мост.

– В лес.

В лес?! Ну вообще супер.

Глава 7

– Я не хочу в лес, – складываю руки на груди.

– А я и не спрашиваю, чего ты там хочешь, – отмахивается Руслан, как от надоедливой собачонки. – Мы не на прогулку едем.

– Знаешь, а через экран ты другим казался, – отворачиваюсь и смотрю в окно. Наблюдать, как машина несётся прямо у обрывистого берега, как-то жутковато. Шторм сейчас ведёт совсем не мягко.

– Добро пожаловать в реальный мир, детка, – отвечает холодно.