Его запретная малышка

Самый дорогой в нашем городе бутик женской одежды встретил меня бокалом шампанского и последней коллекцией вечерних нарядов. Надо выбрать такое, чтоб все попадали с ног: Анри, Дашка и вообще все мужики.

Повышение самооценки путем покупки сексуального белья и шикарного платья — чем не терапия? А потом уже в офис.

Глава 19 Денис

Это несносная девчонка снова не пришла на мои пары. И кому что хочет доказать, не понимаю?

Стучу карандашом по столу, одним глазом наблюдаю, как студенты пишут контрольный срез. Все считают, что я не вижу, как они списывают. Особенно Серафима, вывалив свой бюст на второй парте, считает, что он получит за нее зачет за семестр.

Листаю ленту инстаграм, нашел профиль Маши, но он закрыт, просьбу добавить меня она так и не одобрила. Ну что за детский сад, ей-богу?

Нет, я, конечно, сам виноват, а не девушка, самого повело от нее, накрыло так, что и сейчас не отпускает. Если признаться самому себе и честно, боялся, вот реально — тридцатипятилетний мужик боялся встретить ее снова.

Я еще не разгреб все то, что осталось от наших отношений с Евой. Не поставил точку, и начинать что-то новое — это совсем быть без головы. Хотя я и так без нее.

Отцу в Сочи звоню по три раза на дню, спрашиваю, как здоровье, вроде все хорошо, пьет таблетки, дышит морским воздухом. Управляющий мини-гостиницей, которой владеет отец, докладывает о работе, толковый парень.

В обед восьмого июля я еще спал после волшебной ночи Ивана Купалы, проведенной с Машей, и меня разбудил телефонный звонок, звонила Ева, кричала и плакала в трубку, ничего толком понять не мог.

Потом она сбросила звонок, я стал набирать, но она уже не отвечала, а потом сообщила, что у моего отца сердечный приступ, ей кто-то сказал. Мне тогда некогда было разбираться, что да как, отец не отвечал, управляющий тоже, я собрал сумку, взял белый «Мерседес» Казанцева, погнал прямиком в аэропорт.

А вот сейчас вопрос. Почему о приступе отца мне сообщила Ева, но я ее не видел все те полтора месяца, что был в Сочи и помогал с управлением гостиницы в самый разгар сезона?

— Денис Олегович, а можно выйти?

— Серафима, я вижу, как ты пытаешься засунуть тетрадь Крыловой себе под юбку. Тут или надо было готовиться к срезу или надевать юбку длиннее. Но ты не воспользовалась ни одним из вариантов, поэтому сиди и пиши, потерпишь, не маленькая.

— Ну, Денис Олегович, будьте человеком, мне очень надо, и я не стану брать тетрадь. А я вам дам то, что вы у меня просите со вчерашнего дня.

По аудитории пошел гул, смешки и свист одногруппников, Серафима Леманн могла скомпрометировать кого угодно.

— Уже не надо, я все нашел в учебной части. Прекрати вот так смотреть, сядь и пиши.

— Сима, а, ну колись, что обещала?

— Самарин, отстань, ты такой испорченный, фу. — Серафима сморщила носик, я закатил глаза в потолок. Забавные они, молодые, глупые, но хорошие.

— Так, все замолчали и пишем дальше, двадцать минут осталось. Иди, Серафима, а то мало ли что там у тебя, потом греха не оберешься.

Леманн говорила о номере телефона Маши, который я просил у нее, вот дернул же меня черт, нет, чтоб у Веры Крыловой спросить, та бы не выпендривалась.

Забил номер Маши с утра в телефон, но так и не позвонил, как школьник минут пять просто смотрел на него, пока не началась пара. Странное что-то со мной, фантазия работает на пределе, вчера в душе вспоминал нашу ночь, как девочка брала в ротик мой член, как облизывала ствол, посасывала головку.

Чтоб меня!

Голова тогда шла кругом, прикрыл глаза, а там она на коленях, соски торчат, губы влажные, язычком дразнит, массирует яйца, помогает себе руками. И откуда она только всего этого нахваталась, ведь девственницей была точно.

Или так уже кому делала?

В тот момент, когда вспыхнула ревность, начал кончать, смотря на то, как сперма остается на ее лице, шее, груди. Как она продолжает выдаивать ее из меня руками.

Также и вчера в душе кончил, как озабоченный двухмесячным воздержанием маньяк. У меня такого перерыва в сексе не было с восемнадцати лет. Но теперь практически каждый вечер я наяриваю своего дружка и не на порно из интернета. А стоит лишь вспомнить вкус этой девочки, стоны, изгибы тела, как она билась в оргазме на моем языке.

Твою мать! Ну вот, снова. Член налился кровью, начал выделять смазку, так что я чувствовал уже влагу.

Надо успокоиться, а лучше трахнуться, а самый шикарный вариант — это Машка. Потому что не уверен, что какая-то другая женщина меня удовлетворит. Да я и не такой, что кидаться со стояком на баб.

Иди уже такой?

Но стояк — это теперь мой неотъемлемый характерный признак. Все скоро будут видеть сначала его, а уже потом Дениса Олеговича.

Откладываю телефон, ерзаю на стуле, так, надо собраться: в три часа у меня важное мероприятие — собеседование в одной престижной финансовой компании. Не хватало там светить своими причиндалами.

Серафима вернулась из уборной, сверкнула глазками, вильнула попкой. Ой, девочка, я тебя умоляю, вот не работает твое все это. Сколько было вас таких, на работе я кремень, глыба, скала.

Но видимо, эта глыба даст огромную, как мой стояк, трещину, если вот здесь также будет сидеть Маша, кусать карандашик, облизывать губки, мне пиздец.

Хорошо, что ее нет сейчас. Иначе я выпровожу всех, разложу ее на парте, и никакая Юлия Витальевна мне не помешает, а ей не помешает ничего уволить за аморальное поведение.

Звонок, студенты засуетились.

— Работы на край стола, все свободны.

— Денис Олегович…

— Серафима, мне некогда, давай все вопросы потом.

— Но я хотела поговорить о дополнительных занятиях.

— Для чего?

— Ну как, ваш предмет такой интересный и очень важный.

— Самое интересное и важное в твоей жизни будет то, какого мужа тебе найдет папа.

— У меня не такой папа, а замуж я пойду за того, кого полюблю, — Сима фыркает, отворачивается и уходит.