Его запретная пара

Я взяла букет в руки и прижала к себе, оказалась будто в невесомости.

Так вот каково это — чувствовать себя молодой девушкой?

Игорь даже попытался меня поцеловать, но я дернулась от страха, и поцелуй достался не моим губам, а щеке.

Честно говоря, я испугалась. Не Игоря, а того, что его разочарую. Я никогда не целовалась и боялась, что это будет сразу понятно. Если так, то я хочу еще немного растянуть этот прекрасный момент, когда Игорь смотрит на меня как на лучшую девушку на земле.

— Для вас доставка. — Еще один курьер появился перед столом и протянул мне небольшую прямоугольную коробку.

Я окончательно засмущалась. Что там еще? Игорь настолько потерял от меня голову, что хочет завалить подарками при первой встрече? Я ему так понравилась?

Это серьги? Колье?

Может, он влюбился в меня до безумия и сразу заказал помолвочное кольцо?

Ну нет, нет-нет, конечно!

Нет. Ну… А вдруг?

Я бросила быстрый взгляд на парня и поняла, что он сам немного растерян.

— Вот здесь для вас сообщение. — Курьер указал на ту сторону упаковки, которая была отвернута от меня.

Я нервно выдохнула и перевернула посылку обращением к себе.

«Эта штука откроет тебе глаза на наши отношения. Если примешь три раза за день вместе с едой или питьем и после этого скажешь, что не хочешь меня видеть, то я больше не появлюсь в твоей жизни. Обещаю. Тень»

Невесомость резко схлопнулась, я словно оказалась в вакууме, прижатой к стенке. Посылка выпала из моих рук.

Тень. Снова он. Снова!

— Насть, у тебя кровь! — Игорь потянулся к моему подбородку.

Оказалось, что я слишком сильно закусила нижнюю губу, и несколько капель алой струйкой стекали вниз.

Тень.

Я люблю его как брата, но он будто перекрывает мне кислород. Мне дышать тяжело!

Токсик.

Не могу больше. Это надо прекратить.

Чего в нем не занимать — так это умения держать слово.

Вот пусть и держит!

Я подняла коробку с пола.

* * *

Аэропорт

— Пап, ты же уже имел дело с младенцами. Мне очень скоро пригодится твоя помощь! — Жанна так крепко держала руку отца, что его пальцы посинели, но девушка этого не замечала.

Раны на ее лице уже затянулись, коричневая корочка на глазах отваливалась, оголяя новую кожу на посветлевшем лице. Степан и раньше поражался регенерации оборотней, но сейчас она казалась настоящим волшебством. Будто на свет рождалась совсем другая Жанна, которую он никогда не видел. Словно скорлупка злости отлетала, открывая девочку, которая до сих пор страстно желала родительской любви.

Глаза Жанны становились в два раза больше, когда она смотрела на отца. Казалось, в эти мгновения она даже не моргала. Будто боялась, что если она сомкнет веки хоть на миг, то он исчезнет.

— Ты выберешь нам дом, пап? Не переживай о деньгах, у меня есть кругленькая сумма на счету, так что смотри то, что по душе. Я не привередлива. Ты же это знаешь, правда, да? — Жанна с мольбой заглянула отцу в глаза, и тот заторможенно кивнул.

Изменения девушки вводили Степана в ступор. Вся ситуация заставляла его мозг и сердце заклинить — он не знал, как поступить. Только в одно он верил: даже если Диана покалечила Жанну, то точно не со зла. У его девочки было золотое сердце.

Но может ли он сейчас попытаться выяснить правду, рискуя свободой и жизнью Жанны и еще не рожденного малыша?

Все эти годы Степан изо всех сил старался не делать различий между девочками, деля свободное время между ними в равной степени. Но если признаться самому себе, то он всегда контролировал себя с Жанной, а с Дианой — никогда, просто наслаждался улыбкой дочери и ее смехом. Любое незапланированное мероприятие обязательно повторял со второй близняшкой, но под четким контролем разума. Надо сделать так и так, и то потому, что делал то же и с Ди. Одни и те же подарки, одни и те же места для путешествий. Степан старался изо всех сил, считал себя человеком широкой души. Он не отвернулся от Жанны, несмотря на все ее фокусы и выходки. Про себя Степан сваливал вину на биологического отца девочки, когда та отчебучивала что-то из ряда вон выходящее.

Степан всегда отдавал себе отчет в том, что ребенок ни в чем не виноват. Но как быть с чувствами? Как быть с тем, что желание защитить от бед родного ребенка перекрывало все остальные чувства?

Посадка на рейс начнется через двадцать минут. И чем меньше времени оставалось до вылета, тем страшнее становилось Степану.

— Папа, ты ведь знаешь, что я никогда не искала другого отца? — вдруг спросила девушка, и мужчина вздрогнул.

Взгляды встретились.

— Я иногда думал об этом.

— И ты боялся меня потерять?

Степан сглотнул. На самом деле у него иногда закрадывались мысли, что если бы настоящий отец Жанны объявился, то все стало бы намного проще. Тогда он узнал бы, почему его любимая так поступила с ним. Это было изнасилование? Во время оборота? Да какая только чушь не лезла Степану в голову за эти долгие годы!

И лишь потом он думал о Жанне.

Он всегда вспоминал о ней во вторую очередь. Но разве кто-то может его винить в этом? Или может?

Степан испытывал к Жанне слишком сложные чувства. Но боялся ли он ее потерять?

Никогда.

Может, дело в том, что она никогда не болела, казалась поразительно здоровой? Может, потому, что никогда не висела на волосок от смерти? Может, потому, что всегда была слишком агрессивной по отношению к Диане и слишком прилипчивой к нему?

Прилипчивой. Имеет ли Степан право так говорить, когда он, кажется, даже для повзрослевшей Жанны весь мир?

Темные глаза девушки наполнились слезами, и Степан сообразил, что не сказал ни слова.

— Боялся.

Соврал. Вкус лжи горчил на языке.

Жанна сжала кисть Степана двумя руками, вдруг притянула ее к себе и поцеловала тыльную сторону, глядя в глаза, как преданный пес.

Степана бросило в пот. Он часто-часто заморгал, отводя взгляд.

— Я выберу нам жилье, не переживай. Наверное, у тебя в этом мало опыта. Твой муж занимался подбором вашего с ним семейного гнездышка? — спросил Степан, а сам замер в ожидании реакции.

Вопрос с подковыркой.

Его очень смущало, что Андрея не было рядом с Жанной в этот критический момент. Насколько Степан понял парня, тот души не чаял в жене. Неужели ее страх за жизнь так силен, а любовь к Андрею так слаба? Может, ситуация действительно так страшна, что парню пришлось остаться на родине, чтобы отвести глаза?