Его зовут Ангел

– А сейчас?
– я перевожу на него растерянный взгляд.
– Сейчас ты думаешь о… том, что хочешь умереть?

– Нет, - сразу отвечает он, и я верю ему.
– Все стало налаживаться. Мысли о смерти посещали меня тогда, когда я не видел ни в чем смысла, когда все отвернулись от меня, и я думал, что все навсегда останется таким, каким оно было тогда. Но время залечило раны. Время изменило мой мир, оно изменило меня и привело туда, где я сейчас. Ты понимаешь? Сейчас все иначе. Я знаю, что все налаживается. Я начинаю снова видеть смысл. У меня есть друзья, - уголки его губ, подрагивая, приподнимаются.
– Все по-другому.

Боль в сердце постепенно уходит, и я облегченно выдыхаю.

– Тебя это пугает?
– спрашивает он неуверенно.

Я вопросительно смотрю на него.

– Смерть, - поясняет он.

– Конечно, - не раздумывая, отзываюсь я.
– Кого она не пугает?

– Наверно, - Ангел пожимает плечами, - того, кто уже встречался с нею.

Я понимаю, что он говорит о себе.

– Ты не боишься ее?
– спрашиваю я.

– Нет… да… не знаю, - бормочет он.
– Тогда не боялся, а сейчас… - Ангел вздыхает и прижимается спиной к валуну.
– Я думаю, когда есть, что терять, нужно бояться смерти. И сейчас я боюсь, потому что жизнь обретает новые краски, и я не хочу, чтобы это исчезло. Все исчезло, - Ангел печально улыбается.
– На самом деле, если присмотреться, то можно увидеть, что мир не так уж и плох, - говорит он приободрившимся голосом.
– Что есть на свете что-то хорошее.

Я хмыкаю, потому что напряжение начинает уходить.

– Что, к примеру?
– спрашиваю я и заставляю себя расслабиться.

– Природа, - сразу бросает он.

– И все. На этом список прекрасных вещей заканчивается, - усмехаюсь я.

– Нет, почему же. Еще есть пластинки.

Я удивленно смотрю на него.

– Пластинки?

Он кивает.

– Ну да. Музыкальные пластинки.

Я смотрю на Ангела еще какое-то время и начинаю смеяться. Громко. Ну все, сейчас он подумает, что я точно сумасшедшая.

– Что смешного?
– немного обижено спрашивает Ангел.

– Пластинки, - отвечаю я, все еще смеясь.

– И что?

Я успокаиваюсь и спрашиваю:

– Что прекрасного в музыкальных пластинках?

– Музыка, - Ангел улыбается.

– Ну, музыка еще есть на кассетах, дисках. И, вообще-то, сейчас все люди слушают музыку в интернете.

– Ну, вот тебе и ответ. Они не видят красоты в пластинках. И я не как все, забыла?

Я вздыхаю и криво улыбаюсь.

– Точно. Чудик.

– Как и ты, - он шутливо пихает меня в бок локтем.

– Да. Как и я. Но… почему пластинки? Никогда бы не подумала, что они могут кому-то нравиться. Ну, в смысле, я думала, что они есть только у стариков, дедушек и бабушек, - я закатываю глаза, чувствуя себя идиоткой.

– Я коллекционирую их, - признается Ангел.

– О. Ого.

– Ты обязательно должна увидеть и послушать их. Я покажу тебе как-нибудь.

– Договорились, - улыбаюсь я, напоминая себе, что теперь мне не нужно бояться его. Он мой друг. И я хочу, чтобы так было всегда. С ним я чувствую себя легко, и мне нравится это ощущение. Я не знаю, каково это - потерять друзей, и знаю, что Ангел сталкивался с этим. Я могу лишь предположить, как это больно. По-настоящему больно.

***

У Ангела Самарского заразительная улыбка. И я поняла это только спустя недели нашего знакомства.

Однажды я просто по-новому посмотрела на него, без всяких сомнений и только с добрыми мыслями. Я всегда думаю о нем только хорошо, потому что он и есть такой - хороший, отзывчивый и понимающий. А еще у него превосходное чувство юмора, его шутки многие слышат и не понимают, а я понимаю, и это еще раз доказывает, что мы мыслим на одной волне.

Ангел Самарский (нелепо звучат вместе его фамилия и имя) невероятно умный для своих почти-шестнадцати лет. Он так умен, что по сравнению с ним многие взрослые, с которыми я знакома (через родителей) кажутся мне простыми и, возможно, глупыми в каких-то моментах.

Ангел Самарский не просто идеальный друг, он идеальный человек, каких, наверно, больше не существует в этом мире. И, думая о нем, я, официально неверующая, допускаю мысль о существовании Бога, потому что не могу объяснить факт своего знакомства с Ангелом, потому что мир огромен, и в нем живет семь миллиардов людей. Но он встретился именно мне. Это определенно что-то волшебное.

И я безоговорочно убедилась в том, что дружба может существовать. Пусть я знакома с этим чувством не так долго, но уже успела окунуться в нее с головой. И я не хочу выныривать, я хочу тонуть, потому что это превосходно - бесследно исчезать там, где хорошо.

Растворяться в дружбе.

***

Дни начинают лететь со скоростью света, и впервые мне хочется, чтобы время замедлилось.

Через неделю в понедельник с больничного выходит Егор. Он находит в класс перед алгеброй, в то время как мы болтаем с Ангелом о квадратных уравнениях.

– Привет, - мы с Ангелом в раз отрываем взгляд от учебника и поднимаем головы.

У парты Ангела, за которую я подсела на время перемены, стоит Егор и неуверенно смотрит на нас. Я вижу, как расцветает широкая улыбка на лице Ангела, и чувствую укол ревности в груди. Я никогда не была эгоисткой в дружбе, потому что у меня не было друзей. И я не понимала, почему у одного человека не может быть два лучших друга. А теперь понимаю. Один всегда будет ревновать другого к третьему. И это ужасно глупо.

– Привет, - Ангел встает со стула, и они с Егором пожимают друг другу руки.

Я ловлю себя за мысли, что Ангел стопроцентно знал о выходе Егора с больничного.

Когда Егор смотрит на меня, я неуверенно машу ему рукой в знак приветствия, и он кивает мне в ответ. Мы с Егором с пятого класса сидим за одной партой, и я никогда бы не подумала, что увижу в нем соперника. Хотя, может, все это идиотизм? Ну, то, что я воспринимаю дружбу, как борьбу? Ведь это не так. Просто… просто я не знаю, как мне вести себя. Все это очень необычно и странно для меня.

Я пересаживаюсь на свое место и слышу, как Егор и Ангел начинают разговаривать друг с другом. Я даже не смотрю в их сторону, и уж тем более не собираюсь влезать в их беседу. Вскоре в класс заходит учительница, и начинается урок. Егор отворачивается от Ангела, и я на секунду поворачиваю голову в его сторону. Мы смотрим друг на друга несколько долгих секунд, и Егор неуверенно улыбается мне. Я натягиваю крошечную улыбку в ответ.

Может, все не так плохо?

***

В этот же день я иду из столовой. Ангел еще с Егором. Они просто не могут оторваться друг от друга. И я решаю сегодня не вмешиваться и абстрагироваться.

У кабинета истории я вижу Камиллу и остальных девочек. Увидев меня, они начинают переговариваться. Снова. Им это не надоедает? Разве у них нет своих вселенски важных тем для разговоров?

Я заставляю себя не обращать на них внимания и достаю учебник по истории, чтобы повторить домашний параграф. Но сосредоточиться трудно, и я то и дело поглядываю в сторону своих одноклассниц. Не знаю, специально ли, или они действительно не знают такого понятия, как чувство меры. Мне кажется, второе, потому что для первого все равно нужны мозги, а они этой ценности лишены.