Эгоистка, или Я у него одна, жена не считается

Всё же с ВИЧ отношение ко многому сильно меняется. Словно пыль стёрли с экрана. Появляется сумасшедшая жажда жизни. Раньше, когда у меня не было болезни, я всё постоянно откладывала на потом, много времени убивала впустую, а сейчас всё хочется успеть, переделать, посмотреть. Начинаешь ценить каждую минуту. Моя знакомая из ВИЧ-центра рванула на Северный полюс. Эту поездку она откладывала почти десять лет. У неё уже СПИД. Она понимает, что времени отпущено не так много. А теперь накупила термобелья для активного отдыха и вместе с дочерью махнула на Север, чтобы показать ей настоящий снег и северное сияние. Не будь болезни, возможно, она бы никогда до него не доехала, мечта осталась бы мечтой. С болезнью ничего нельзя откладывать на потом, потому что можно просто не успеть…

Острее стали ощущения. Такое впечатление, что после сильной жажды я наконец добралась до воды. Хочется взять от жизни всё, что можно. Не собираюсь просто так складывать ласты. Буду бороться. Болезнь боится сильных духом людей. С самого рождения мы все идём в одном направлении, а проще говоря, умираем. Мне хочется сделать эту дорогу максимально интересной и приятной. Я лучше поищу, чем себя порадовать и не буду оплакивать свою судьбину. Просто в отличие от других я знаю примерный перечень, от чего умру. Мне бы хотелось умереть от старости в кругу близких, а не в муках от СПИДА, но, увы, мне не узнать, что такое старость. А может, оно и к лучшему.

Жаль, что мы начинаем понимать, как прекрасна жизнь, только когда у нас забирают всё. Теперь я знаю: важно ценить каждый день как последний. Даже в моменты сильной депрессии я не хочу думать о суициде. По-прежнему крашу губы ярко-красной помадой, ношу туфли на шпильках и юбки чуть выше колен. Просто мне уже нельзя есть мороженое и простужаться. Нужно очень строго следить за своим организмом и постоянно к нему прислушиваться. Стало катастрофически не хватать времени. Столько нужно успеть за день. День сразу стал коротким. А ещё в моей голове никак не может уложиться тот факт, что я могу умереть раньше, чем большинство обычных людей. Не в состоянии принять факт скорой смерти. Даже когда наваливаются болячки, связанные с ВИЧ, я не хочу их ассоциировать с летальным исходом. В глубине души всегда теплится уверенность, что всё будет хорошо.

Я благодарна судьбе за то, что, несмотря на болезнь, стою на двух ногах, не потеряла ни рассудка, ни памяти. Стала больше ценить людей, потому что поняла: человек очень слаб. Любого, даже самого сильного, может свалить болезнь. Я стала терпимее относиться к разным слабостям. Конечно, меня расстраивает отношение людей. Уж больно оно негативное. Я же нормальная женщина, ничем не отличаюсь от других. Почему я должна считать себя существом второго сорта и прятаться? Если разобраться, ВИЧ – не самая страшная болезнь. Ведь туберкулёз и рак намного страшнее. Если с ВИЧ вести здоровый образ жизни и своевременно принимать лекарства, впереди ещё много-много лет. Жизнь продолжается, пусть немного другая. Важно не дать вирусу разрушить её и поменять.

Я стала больше ценить праздник под названием жизнь. Каждый день, выходя на улицу, радуюсь небу и солнцу. Ничего не откладываю на потом. Живу только ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. Планов громадьё, только бы не подкачало здоровье. Не скрываю, что иногда накатывают депрессняки, хочется выть от того, что произошло, но всё же стараюсь держаться на позитивной волне. Главное, не думать о том, что осталось так немного и что у меня нет будущего. Иногда становится страшно от мысли: «А что, если исчезнут лекарства, упадёт иммунная система, врач уйдёт в отпуск, когда мне станет плохо, если я куда-то уеду и забуду дома таблетки?..» Ещё меня беспокоит, что я постоянно зябну на улице. Даже когда очень тепло одеваюсь. Постоянно мёрзнут лицо, ноги в сапогах, утепленные двумя парами носков, а также кисти рук. Главное, не получить пневмонию. Это очень опасно. Даже с температурой тридцать девять и вновь навалившейся на меня ангиной я радуюсь тому, что ЖИВУ, что способна дышать, видеть, слышать и говорить. Как же я ценю каждый прожитый день… Потому что этот день у меня есть и очень хочется, чтобы наступил следующий… Сейчас даже страшно вспоминать, что когда-то я хотела наложить на себя руки…

Недавно умерла одна девушка. У неё был СПИД. До её смерти мы как-то разговорились в парке. Она была серьёзно больна и не испытывала особого желания жить. Такая красивая! Её сгубили наркотики. Здоровье ухудшалось прямо на глазах.

За время болезни у меня резко сменился круг общения. Я стала знакомиться с такими же, как я. Так вот, эта девушка сдалась. Узнав, что у неё СПИД, она впала в ступор. Никаких мыслей и желаний, только ожидание неизбежного. Я пожелала ей побольше мужества. Очень важно не сажать себя в скорлупу отшельника и изгоя.

После наших посиделок в парке мы с ней больше не виделись. Я знаю, что потом её с многочисленными язвами поместили в изолятор. СПИД так сильно изуродовал её тело, что хоронили бедняжку в закрытом гробу. Говорят, до болезни она вела яркую жизнь. Известная манекенщица. Сначала сидела на кокаине, чтобы не потолстеть, а потом стала колоться. Жизнь под софитами, полная восторженных взглядов, аплодисментов, вспышек фотокамер… И такой ужасный конец… Я была на её похоронах, смотрела на закрытый гроб и думала о том, что обязательно буду бороться… Немногие знали, что она умерла от СПИДа. Был озвучен другой диагноз, чтобы на семье не стояло страшное клеймо.

Я побывала в хосписе. Иногда прихожу туда помочь, поддержать тех, кому ещё тяжелее. Когда человеку говорят, что ему осталась неделя, а он живёт две, – это победа. Страшно смотреть на прикованных к кровати людей, но для них так важна людская благосклонность…

Было время, когда я ненавидела всех мужчин, ведь один из них меня заразил. Тогда жить не хотелось вообще. Узнав про диагноз, на себе поставила большой и жирный крест. Было очень больно сознавать, что всё уже позади. Чувствовала себя ущербной. Всё рухнуло в один момент – надежды, мечты, планы на будущее. Не остаётся уже ничего, что нам дорого, думала я, но потом пришла к выводу, что это не так. У меня осталась я сама и целый мир. Нельзя лелеять чувство жалости к себе. Ограничения всегда влияют на мироощущение. Нельзя зацикливаться на том, что я такая бедная и несчастная. Нужно ценить свою, пусть не совсем идеальную, жизнь. Она, к сожалению, одна, и переписать уже ничего невозможно. Не скрою, морально тяжело, но всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. Я верю, что мой диагноз далеко не приговор, а стимул развиваться.

Жизнь расцвела новыми красками. А я решила ни о чём не жалеть. Главное, чтобы моя душа была здорова. Когда душа светла, умирать не страшно. А когда не страшно умирать, почему-то живёшь долго. Люди с ВИЧ иначе смотрят на жизнь. Они находят повод для радости в любой мелочи, даже в том, как облака по небу плывут. Весной мне нравится наблюдать, как сквозь асфальт пробиваются цветы. Большинство людей ходят мимо и даже не подозревают, что у них под ногами творится настоящее чудо. Цветок, который должен был погибнуть, пробивается к свету и расцветает.

Неожиданно для себя я стала слушать щебет птиц, шум воды в реке. Моё сердце открылось чужим трагедиям. Я тоньше почувствовала души окружающих. Я не опускаю руки и не теряю смысл жизни. Мне хотелось, чтобы независимо от ВИЧ у людей всегда горели глаза. Нужно просто жить и радоваться. Я перестала обижаться на тех, кто думает, будто ВИЧ передаётся через рукопожатие, и смотрит на меня как на прокажённую. Я разговариваю с людьми и чувствую, как обрастаю толстой кожей. Иногда мне хочется остановиться посреди улицы и прокричать: «Люди, у меня ВИЧ! Я живая! Я ни в чём не виновата! Пожалуйста, не отворачивайтесь!» Хочется посмотреть на их реакцию. Наверное, они будут опускать глаза и ускорять шаг…

Временами я чувствую себя чёрной вороной среди белых красивых птиц. Люди до сих пор не понимают, что заразиться ВИЧ могут не только наркоманы и проститутки. Жаль, что многие так и не осознали, что эта болезнь не выбирает жертв «по классам».

Почему они думают, что я хуже? Ведь на моём месте может очутиться кто угодно. Я ведь сошлась с мужчиной по большой любви, но это не помогло мне избежать болезни. Ни любовь, ни красный диплом, ни блестящая карьера не защитили… Иногда мне кажется, что те, кто знает о моей инфекции, смотрят на меня как на надгробие или памятник.