Эх, закрутилось!

Я расплатился с лисом за труды, сел в машину, вставил ключ, собираясь ее завести. Но не тут-то было, открылась дверь, и на сиденье плюхнулся Никитка.

– Ну, че? Зажигаешь с новой пчелкой? А мне она понравилась, лучше Катьки в сто раз. Представь...

Я резко его перебил:

– Чего ты несешь, рогатый? Какая пчелка? Причем тут Катя? И вообще, топай отсюда, пока отца не позвал...
– раздраженно сказал я и не двусмысленно распахнул перед ним дверь.

– Значит, ты ничего не помнишь? Круто!
– радостно заявил мальчишка.

– Круто!
– взорвался я. И подтолкнул Никиту на выход.

– Да-да, я понял, у тебя нет чувства юмора, зато есть пулемет!
– с сарказмом сообщил он и вывалился из салона.

– Иди, мелюзга, мне некогда...

– Наверно, тогда это был не ты, я чуть было в Деда Мороза не поверил, но все вернулось на круги своя. И вот ты опять зануда...
– трагично начал Никита.

– Гуляй, рогатый...
– Я гневно захлопнул дверь.

Болела голова, было противно, что обидел хорошего паренька, но одновременно все раздражало. Тут еще праздник!

Роману Николаевичу не откажешь, вернее, он-то все поймет, но Ирина Михайловна, его супруга, подобных вещей не потерпит. Хоть умирай, но на юбилей явись. Я завел машину и выехал из ворот на дорогу.

Надо поговорить с Тео, наверно, там и придется...

Раздался звонок:

– Ты где?
– Я с раздражением выдохнул. Только Катя задает столь глубокомысленные вопросы по телефону.

– Здесь...
– Я поджал губы и приготовился выслушивать недовольство столь информативным ответом. Но, ура, Катя была занята чем-то другим:

– Хорошо, что "здесь". Заедешь за мной? Мою машину после леса пришлось отогнать на ремонт.

– Новую?
– моему возмущению не было придела.
– Я говорил тебе насчет обезьян с гранатой. Какого, ты поперлась на итальянском гоночном авто в русский лес?

– Во-первых, не кричи. Во-вторых, поменьше болтайся с волками, а то культура речи, как ты выразился, из всех щелей так и "прет" и, в-третьих...
– ее голосок стал сладким и тонким. Я напрягся.

– Вез "на итальянском гоночном авто в русский лес" нас ты! Это ты загнал мою новую машинку в тот чертов лес! И оставил меня без нового итальянского дизайнерского костюма тоже ты!
– закончила гневным воплем Катя.

Миг я молчал, пытаясь понять, как это случилось. Но последнее слово за Катей оставлять не привык, потому тут же отозвался:

– А зачем ты покупала эту машину? Я говорил тебе, на ней и по городу не везде проедешь!

– ... началось!
– простонала Катя и бросила трубку. Я равнодушно перезвонил:

– Так тебя забирать?

– Нет, я на такси. Не хочу явиться на праздник к дяде трясущейся и поседевшей от бешенства!

– Я, между прочим, ничего не помню, что произошло! Могла бы рассказать, зачем я поехал в лес, и что там произошло!
– с раздражением, медленно проговорил я.

– Сейчас я могу тебя только придушить, подходи за ответами, когда успокоюсь!
– заявила Катя и опять бросила трубку.

– Ну и иди на... такси!
– Я с гневом отбросил бесполезный мобильник на соседнее сиденье. Достали!

Тео после освобождения я так и не увидел. Блондинчика он прислал... Угу, будто не знает в каких мы отношениях! И Роману Николаевичу не сказали, что меня похитили, он до сих пор считает что я, свинья неблагодарная, наплевав на все дела, несколько дней где-то гулял. Катька... Эта всегда найдет, чем ужалить! Работаешь, работаешь, и тут открывается, что всем на тебя наплевать!

Нервы сдавали, хотелось бросить все и сбежать! Нет, сначала кое-кому шкуру спустить...

К моменту, когда я подъезжал к дому Романа Николаевича, содранных виртуальных шкур накопилось больше десятка, хоть фабрику открывай. Злой и возбужденный, я втиснулся в дом, передвигаясь мимо гостей заполонивших вход. Там уже вовсю шел праздник. Но юбиляра среди гостей не было.

Я прошел мимо стола с букетами и незаметно пристроился недалеко от Тео и компании. Подслушивать их болтовню не собирался, но они и не скрывались...

– Бедный Юра...
– со смешком сказала Даша. Люда посмотрел на нее с удивлением, а та брюнетка, что приставала ко мне в сарае, пояснила:

– Он вечно забывал, когда у меня день рождения...

– А что так радостно?
– удивился Тео. Я тоже ничего не понял из их хихиканья.

– Так я несколько раз в год сообщала ему о празднике, и он дарил мне подарки...
– лукаво сообщила пройдоха.

– Тогда хорошо, что он на тебе не женился...
– важно заключил Кевин.

– Почему это?
– последовал протест, нахальная брюнетка с легкой улыбкой уставилась на него, наивно распахнув темные глаза и демонстрируя непонимание. Даша и Люда тоже.

– Ты бы его еще на день свадьбы два раза в год обдирала...

Я подошел совсем близко. Тут незнакомка из сарая заметила меня. Обернулась и вежливо поинтересовалась:

– Ну как ты? Отошел?

– А вы случаем не сумасшедшая?
– презрительно прервал я.
– Я вас в лицо не видел до сегодняшнего дня. Зато теперь запомню на всю жизнь.

– Значит, не отошел, - глубокомысленно ответила она, и отвернулась, сохраняя равнодушное выражение. Зато Даша и Люда посмотрели на меня с гневом. Я проигнорировал недовольство, обратившись к Тео, который так и не нашел времени ко мне зайти.

– Ты свободен? Хотел с тобой поговорить...

– Прямо сейчас?
– Я сухо кивнул, скрывая гнев. Приятно общался, вот чем он занимался, пока я выздоравливал.

– Говори...
– мне дали великодушное позволение.

– Здесь?!
– Я картинно огляделся.

– Да, - Тео свой гнев не демонстрировал, но я чувствовал, что он злится.

– Тогда я зайду к тебе позже.

Пускай злится, я не его ручной волчонок, чтобы бегать за ним по кругу. Я - лис!

Сухо кивнул, развернулся и отошел. Незнакомка из сарая насмешливо прошептала вслед:

– Если ты умнее всех - кто это поймет?

Ну и ладно, предателей буду искать сам, и пусть пеняет на себя.

Тут, наконец, появился Роман Николаевич. Все кинулись его обнимать, поздравлять и всячески славословить. Нашел глазами Катю, она уже пробралась к юбиляру, чтобы вручить что-то большущее в блестящей упаковке. Позвать меня не могла? Или боялась, что примажусь к подарку? Я презрительно отвернулся. От Катьки я такого не ожидал. Черт, и о подарке забыл. Не могла напомнить!

Ладно, пообещаю вручить завтра. Хотя и неловко, Роман Николаевич с супругой заменили нам с Катей родителей, вырастив как своих. Если я был им хоть и дальней, но родней, то Катя вообще черно-бурая, не нашего роду племени.