Ехал грека через реку

— Правда? — удивился Адам, искоса посмотрев на неё. — Вы не выглядите растерянной. Я вообще никогда в жизни не встречал человека, который так легко находил бы решения в любых непонятных ситуациях.

— Это потому, что я играю в няню. А няни должны быть именно такими.

— А что на самом деле?

— А какая разница?

— Что значит — какая разница? — в голосе Адама прорезалось раздражение. — У вас что — биполярное расстройство?

— Немаловероятно, — беззаботно отозвалась Ася и принялась рыться в корзинке для бутербродов. — Надеюсь, сегодня вы обошлись без лосося и авокадо?

— Индейка или ваша любимая арахисовая паста.

— Вы что, — ужаснулась она, — я же на диете!

— Это еще с каких пор? — изумился Адам.

— Минут десять уже!

— Потерпите еще столько же, — подал голос Димдим, — тетушкины диеты дольше двадцати минут не длятся.

Асины родители жили в настоящей, всамделишной деревне, в которых Адам в жизни своей не бывал. Осторожно лавируя между колеями затвердевшей земли и грязи, он протиснулся в узкий проулок и припарковался прямо под плакучей ивой.

Их уже ждали. Нарядная круглолицая женщина и высокий худощавый мужчина стояли у крыльца и улыбались.

Первым в их объятия почти нырнул Димдим, но вдруг замешкался, оглянулся и взял за руку Еву.

— Вот, — сказал он, — это Ева.

Девочка смотрела на незнакомцев внимательно, но без испуга.

— Это мои мама и папа, — сказала ей Ася.

— Привет, — женщина присела на корточки и распахнула объятия. И Ева без колебаний шагнула к ней.

— Вот это поворот, — поразилась Ася. — Мам, пап, это Адам, мой начальник. Наталья Михайловна и Алексей Петрович. Наталья Михайловна справа, Алексей Петрович слева. Не перепутайте.

— Моя дочь в своем репертуаре, — покачал головой ее отец и, чуть склонившись, чмокнул Асю в макушку, потом протянул руку Адаму: — Добро пожаловать. Мы… э… представляли вас старше.

— Это мой новый начальник, — пояснила Ася, — я вам про него еще не рассказывала.

— Ася моя няня, — торжественно объявила Ева.

— Вот как, — только и сказала её мама. — Димдим, проводи, пожалуйста, гостей в дом.

— Идите за мной, — скомандовал тот.

На террасе Адам замешкался. Сквозь открытую дверь с улицы было слышно каждое слово.

— Няня? — набросилась на Асю Наталья Михайловна. — Вот до чего ты докатилась!

— А что такого?

— Работать в чужом доме! Прислугой! Ты ради этого получала свои высшие образования, серьезно? Если тебе так хочется воспитывать чужих детей, вместо того, чтобы заводить своих, могла бы пойти работать в школу. Это, по крайней мере, уважаемая профессия.

— Мам, ты ужасно старомодная, — спокойно возразила Ася. Судя по её голосу, подобные споры были ей не в новинку и уже не вызывали никаких эмоций.

— А еще ты опять поправилась! Что за хомячьи щечки? В твоем возрасте ты должна следить за собой и не есть лишнего!

— Пойдемте лучше в дом, — перебил её Алексей Петрович. — Мать пирогов напекла. Ась, этот твой новый шеф… он ничего? Не обижает?

— Ничего, — подумав, произнесла Ася. — По десятибалльной шкале тянет на семерку.

На семерку?

Адам ушам своим не поверил.

Он ей — бутерброды с арахисовой пастой, а она ему — семерку.

И он, бурля от негодования, поспешил вслед за детьми, пока его не застукали за подслушиванием.

Деревянные половицы, ажур занавесок на окнах, герани, чистота и запах дерева.

Дети уже разбирали подарки, припасенные для Димдима: пазлы и роботов.

— Простите, — раздался за спиной Адама голос Натальи Михайловны, — мы не могли предположить, что ваша дочь окажется такой крохой.

— Ну что вы, — вежливо ответила Адам.

— Ева совершенно равнодушна к игрушкам, — вмешалась Ася. — Ну что вы стоите в сенях, Адам. Идите в переднюю.

— Куда?

— За стол. Сейчас нас будут кормить до отвала, чтобы мне лучше худелось.

— Пироги с вишней, зеленым луком и яйцом и ревенем, — провозгласила Наталья Михайловна, — ну и еще по мелочи.

— Ага. В любом случае все закончится тем, что мы лопнем, — предупредила Ася.

— Мы забыли Васю! — воскликнула Ева.

— Машина открыта, — сказал Адам.

И дети умчались на улицу.

— Вася — это ваш сын? — спросил Алексей Петрович у Адама.

— Вася — это наша собака, — ответила Ася.

— Еще и собака! У нас есть теленок, хотите забрать с собой? — предложила Наталья Михайловна.

— Узнаю это чувство юмора, — умилился Адам.

Алексей Петрович понимающе потрепал его по плечу.

— Так что вас сюда привело? — спросила Наталья Михайловна, усаживая их за стол.

— Если честно, я выступаю просто в роли извозчика, — ответил Адам. — Ася соскучилась по родителям, и я вызвался её доставить сюда, потому что Ева очень плохо переносит разлуки со своей няней. У нас сложный период, и она очень уязвима.

— Все дети любят нашу дочь, — кивнула Наталья Михайловна, — тем обиднее, что…

— Мам, — взмолилась Ася, — только не начинай! Хочешь, я забеременею специально для тебя, чтобы только сделать тебя счастливой?

— Хочу, — ответила ее мама сварливо. — Одиночество хорошо в молодости, но невыносимо в старости.

— Нельзя рожать детей из-за таких эгоистичных побуждений, — завелась Ася.

Адам быстро сунул ей в рот крохотной пирожок.

— Самогонки? — предложил меж тем ее отец. — Собственного изготовления. Чиста, как слеза, на кедровых орешках настаиваю.

— А давайте, — согласился неожиданно сам для себя Адам.

— Вы что, — возмутилась Ася с набитым ртом, — а как домой?

— Завтра поедем. Здесь же есть гостиница?

— На веранде положим, — успокоила его Наталья Михайловна.

— Ася, я видела теленка и поросенка! — Ева с щенком на руках вбежала в комнату и бросилась прямиком к своей няне. — Еще курочек! Пойдем быстрее, я тебе тоже покажу!

— Дай человеку поесть, — перехватил её Адам. Ева задрыгала ногами.

— Но поросенок!

— Ева, — твердея голосом, внушительно повторил Адам. Она сползла с него на пол.