Эхнатон, живущий в правде

Когда наследник престола женился на Нефертити, старшей дочери мудреца Эйе [17] , я цеплялся за последнюю надежду, веря, что брак вразумит царевича. Я вызвал Эйе в храм. В ходе беседы я обратил внимание на то, что мудрец очень тщательно выбирает слова. Он явно был в затруднительном положении. Я сочувствовал ему и ничего не говорил о ереси наследника. Перед расставанием я попросил Эйе устроить мне тайную встречу с его дочерью.

Нефертити прибыла незамедлительно. Я внимательно посмотрел на нее и увидел, что за ее чарующей красотой скрывается бушующий поток силы и властности. Я тут же вспомнил великую царицу Тийю; оставалось надеяться, что эта сила окажется на нашей стороне.

17

Мудрец Эйе — будущий египетский фараон (около 1323–1319 гг. до н. э.), условно причисляемый к XVIII династии. Его «родство» с царским домом состояло лишь в том, что он был мужем кормилицы супруги Аменхотепа IV (Эхнатона) Нефертити; некоторые исследователи считают, что он был отцом Нефертити. В эпоху религиозной реформы Эхнатона занимал ряд высоких придворных должностей; при юном Тутанхамоне содействовал его примирению со жрецами Амона, а потом стал канцлером, визирем и фактическим правителем государства в ранге верховного жреца, «Отца Бога». После смерти Тутанхамона сначала оказался неясным образом замешанным в попытке вдовы фараона Анхесенпаатон (младшей дочери Эхнатона, сменившей имя на Анхесенамон) сохранить власть с помощью брака с хеттским царевичем (убитым по прибытии в Египет; некоторые исследователи считают, что эту попытку сделала старшая дочь Эхнатона, Меритатон), а затем сам стал фараоном. Кольцо с именами Эйе и Анхесенамон, демонстрировавшееся в Каире в 1932 г., считали доказательством того, что он женился на вдове Тутанхамона, но впоследствии оказалось, что это не так (в гробнице рядом с именем Эйе было высечено имя его настоящей жены). К чести Эйе, он сохранял по отношению к культу Атона такую же терпимость, как и сам Тутанхамон. При Эйе едва ли не равной с ним властью обладал главный военачальник Хоремхеб. Поскольку Эйе был уже стар и не оставил сына, именно Хоремхеб и стал его преемником.

— Благословляю тебя, дочь моя.

Она поблагодарила меня нежным приятным голосом.

— Не сомневаюсь, что ты прекрасно знаешь свои обязанности супруги наследника престола. Но мой долг напомнить тебе, что престол империи зиждется на трех основах: Амоне, главе всех богов, фараоне и царице.

— В самом деле. Я счастлива, что удостоилась твоей мудрости.

— Умная царица должна разделять с царем бремя защиты империи.

— Дорогой верховный жрец, — решительно сказала она, — мое сердце наполнено любовью и преданностью.

— Египет — страна с древними традициями, и женщины являются священными стражами этого наследия.

— Чувство долга тоже живет во мне.

В течение всего визита Нефертити хранила осторожность и сдержанность. Она говорила много, но не выдавала ничего. Напоминала таинственное изображение без объяснявшей его надписи. Я ничего не мог почерпнуть из ее слов и не мог прямо выразить свои страхи. Однако осторожность Нефертити означала, что она все знает и находится не на нашей стороне. Ее позиция меня ничуть не удивила. Нефертити была будущей царицей; от подобной удачи могла закружиться голова у самого мудрого человека в стране. Эту женщину не заботил ни Амон, ни любой другой бог; она жаждала занять трон. Мы с другими жрецами прочитали в святилище молитву об избавлении от опасности, а потом я сообщил им подробности моей встречи с Нефертити.

— Скоро не останется ничего, кроме тьмы, — сказал кантор Тото. Когда все остальные ушли, он добавил: — Наверно, тебе следует обсудить это дело с главным военачальником Меем.

— Тото, — серьезно ответил я, поняв, что в его намеке таится угроза, — мы не можем свергнуть царя Аменхотепа III и великую царицу Тийю.

Тем временем во дворце нарастала напряженность между безумным царевичем и его родителями. Царь Аменхотеп III издал указ, повелевавший наследнику совершить путешествие по бескрайней империи. Возможно, фараон надеялся, что после знакомства со страной и ее подданными царевич увидит реальное положение вещей и поймет, насколько он сбился с истинного пути. Я был благодарен царю за эту попытку, но мои страхи не развеялись. Во время отсутствия наследника произошли некоторые важные события. Царица Тийя родила двойню: Семнехкара и Тутанхамона [18] . Вскоре после этого здоровье фараона ухудшилось, и он умер. Посланные из дворца гонцы отнесли эту новость царевичу; он должен был вернуться и занять трон.

18

Семнехкар (Сменкар) (правил в 1335–1332 гг. до н. э. — возможно, в 1333-32 гг. вместе с Тутанхамоном) — фараон XVIII династии Древнего Египта. Переехал в Фивы из столицы Эхнатона Ахетатона и начал восстановление культа Амона. Как показал медицинский и серологический анализ его сохранившейся мумии, практически однозначно был братом своего преемника Тутанхамона. Эхнатон точно, а Тутанхамон — предположительно, были сыновьями Аменхотепа III; следовательно, Семнехкар тоже был сыном последнего. После смерти или свержения с престола вдовы Эхнатона Кийи Семнехкар женился на старшей дочери Эхнатона Меритатон и стал фараоном. Точная продолжительность его правления неизвестна; возможно, какое-то время он правил самостоятельно. Некоторые исследователи считают, что именно он заключил перемирие с поклонниками Амона, жестоко преследовавшимися его тестем, и восстановил в Фивах культ Амона.

Тутанхамон (правил в 1333–1323 гг. до н. э.) — фараон XVIII династии Древнего Египта, муж Анхесенпаатон, третьей дочери фараона-реформатора Эхнатона. Его отцом был то ли Эхнатон, то ли отец Эхнатона Аменхотеп III. Тутанхамон, умерший в 18 лет, стал одним из самых известных владык Древнего Египта благодаря тому, что его гробница оказалась единственным царским погребением, дошедшим до нас неразграбленным.

Он взошел на престол в девять лет и не оставил сколько-нибудь заметного следа в истории Египта; известно лишь, что в его царствование в стране начался процесс реставрации старых религиозных культов, которые в правление Эхнатона были отвергнуты ради верховного солнечного божества Атона. Тутанхамон, чье имя первоначально звучало как «Тутанхатон», изменил его, тем самым подчеркнув свое стремление к возрождению древнего культа Амона. Легализовал свои права на трон, назвав своим отцом Аменхотепа III (которому, скорее всего, приходился внуком).

В правление Тутанхамона Египет постепенно восстанавливал свое международное положение, пошатнувшееся в период правления фараона-реформатора. Благодаря полководцу Хоремхебу, который позже стал последним фараоном XVIII династии, Тутанхамон укрепил позиции Египта в Эфиопии и Сирии. Его могло ждать блистательное будущее, но он неожиданно умер, не оставив после себя наследника-сына.

Из-за внезапной смерти фараону не успели подготовить достойную гробницу, и поэтому Тутанхамон был похоронен в скромном склепе, вход в который со временем оказался скрытым под хижинами египетских рабочих, сооружавших поблизости гробницу для фараона XX династии Рамсеса VI (умер в 1137 г. до н. э.). Именно благодаря этому обстоятельству гробница Тутанхамона оказалась забыта и простояла нетронутой более трех тысяч лет, пока в 1922 г. ее не обнаружила британская археологическая экспедиция, которую возглавляли Говард Картер и пятый граф Карнарвон, знаменитый богач и коллекционер, финансировавший раскопки.

Я обсудил будущее страны со жрецами Амона, и мы пришли к соглашению. Я тут же начал действовать и попросил аудиенции у царицы, несмотря на то что она носила траур и была занята мумификацией [19] тела мужа. Горе не мешало царице оставаться сильной и стойкой. Я решил сказать ей все, чего бы это мне ни стоило.

— Государыня, я пришел высказать законному матриарху империи то, что у меня на уме. — Судя по взгляду, который бросила на меня Тийя, она прекрасно знала, о чем пойдет разговор. — Всем известно, что наследник престола не почитает наших богов.

19

Мумификация тел умерших фараонов, членов царских семей и высших сановников Египта занимала длительное время. Из тела, по возможности не вскрывая его, специальными инструментами удаляли мозг и внутренности, которые складывали в специальные сосуды — канопы, затем труп тщательнейшим образом обмывали и выдерживали в минеральном растворе больше месяца, а потом высушивали в течение семидесяти дней.

— Не верь всему, что слышишь, — ответила она.

— Ваше величество, я готов поверить вашим словам, — быстро ответил я.

— Он поэт, — сказала она. Ее ответ меня не удовлетворил, но я хранил молчание до тех пор, пока Тийя не добавила: — Он выполнит все свои обязанности.

Я собрал остатки смелости и промолвил:

— Моей царице хорошо известно, какими бедами для престола может обернуться оскорбление богов.

— Твои страхи беспочвенны, — с досадой ответила она.

— Если потребуется, мы можем передать трон одному из ваших младших сыновей, а вы будете при нем регентшей.

— Империей будет править Аменхотеп IV. Он — наследник престола.

Так любящее материнское сердце победило в царице мудрость. Она потеряла последнюю возможность исправить дело и снабдила судьбу оружием, которое нанесло нам роковой удар. Безумный наследник вернулся как раз вовремя, чтобы присутствовать на погребении царя.

Вскоре после этого меня вызвали на официальный прием к будущему фараону. Тогда я впервые увидел его вблизи. Он был довольно смуглым, с мечтательными глазами и тонким, хрупким телом, явно напоминавшим женское. Черты его лица были уродливыми и отталкивающими. Это презренное создание не заслуживало трона; он был так слаб, что не мог бросить вызов и мухе, не говоря о Хозяине Богов. Я испытывал отвращение, но не показывал виду, вспоминая слова мудрых людей и великих поэтов — слова, которые помогали мне хранить терпение. Он смерил меня взглядом, не враждебным, но и не дружеским.

Я был так ошеломлен его внешностью, что не мог вымолвить ни слова.

— Из-за тебя мне пришлось пережить множество неприятных разговоров с родителями, — наконец промолвил он.

Ко мне снова вернулся дар речи.

— Моя единственная цель в жизни, — сказал я, — это служение Амону, трону и империи.

— Не сомневаюсь, у тебя есть что сказать мне, — ответил он.

— Государь, — начал я, готовясь к битве, — я слышал огорчительные новости, но не верил им.

— Ты слышал правду, — с виду беспечно сказал он. Я вздрогнул, а он продолжил: — Я — единственный верующий в этой языческой стране.

— Не верю своим ушам.

— Обязан поверить. Нет бога, кроме Единственного и Единосущего.

— Амон не простит подобного святотатства! — Я пришел в такой гнев, что больше не заботился о последствиях своих слов; моей единственной заботой была защита Амона и наших божеств.

— Никто, кроме Единственного и Единосущего, не может даровать прощение, — с улыбкой ответил он.

— Чушь! — дрожа от злости, крикнул я.

— В Нем весь смысл этого мира. Он — создатель. Он — сила. Он — любовь, мир и счастье. — Потом царевич бросил на меня пронизывающий взгляд, не вязавшийся с его хрупкой внешностью, и продолжил: — Я призываю тебя поверить в Него.

— Бойся гнева Амона! — яростно воскликнул я. — Он создает, и Он уничтожает. Он дает и отбирает, помогает и отказывает в помощи. Страшись Его мести, ибо она падет на всех твоих потомков, уничтожит твой трон и империю!

— Я — всего лишь ребенок в безбрежном пространстве Единственного и Единосущего, бутон в Его саду и слуга под Его началом. Он даровал мне свою нежную любовь и открылся моей душе. Он наполнил меня сияющим светом и прекрасной музыкой. Все остальное не имеет для меня значения.

— Наследник престола не станет фараоном до тех пор, пока не будет коронован в храме Амона.

— Я буду коронован на поляне, под солнечными лучами, и благословит меня сам Создатель.

Мы расстались врагами. На моей стороне были Амон и его последователи. На стороне Эхнатона — наследие его великого рода, привычка подданных обожествлять фараонов и его безумие. Я готовился к священной войне и ради Амона и моей страны был готов пожертвовать всем. Я взялся за дело безотлагательно.