Эхо далекой битвы

Однако к концу четвертого дня юноша поймал себя на том, что ему не хочется сидеть в доме. Остановившись у окна кухни, по которой он расхаживал последние полчаса, Тристан повернулся к матери.

— На Ганволде дожди никогда не шли так долго!

Дарси подняла голову от дисплея домашнего

компьютера.

— Трис, где твой микроридер? Почему бы тебе не посидеть и не почитать что-нибудь?

— Мама, я читал все время по дороге от Состиса. Не могу же я читать каждый день! Хватит! И сидеть здесь я тоже не хочу!

— Могу предложить другое занятие. — Замасленной рукой Середж указал на разложенные перед ним детали.

Поморщив нос, Тристан подошел ближе.

— Что это?

— Запасная раздаточная коробка для ветряного насоса. Я подумал, что лучше проверить и убедиться, что она в рабочем состоянии, так как старая порядком изношена, а насос — наш основной источник энергии и воды.

Тристан окинул взглядом коллекторы, прокладки, щеточки, баночки со смазкой и растворителем.

— Я в этом ничего не понимаю, — сказал он.

— Я могу объяснить, — предложил Середж. — Все не так сложно, как кажется на первый взгляд.

Тристан замялся, но других занятий у него не было, и он с тяжелым вздохом опустился на скамейку.

Адмирал показал ему, как с помощью щетки очищать шестерню от песка и старой смазки, как проверять зубцы и кулачки на предмет износа, как наносить свежую смазку. Юноша молча слушал, смотрел, кивал, когда Середж спрашивал, все ли понятно, и наконец взял в руки шестерню и щетку.

Ближе к вечеру дождь прекратился, и Казак, до этого лежавший на полу у ног адмирала, подошел к двери и заскулил. Лухан открыл дверь. Пес выбежал на улицу, поднял заднюю лапу и пометил ближайший камень, затем некоторое время постоял, принюхиваясь и смешно подергивая носом. Потом подпрыгнул и с радостным визгом умчался прочь.

Трис долго смотрел ему вслед из окна.

— Я тоже хочу выйти и пробежаться, — сказал он, поднимаясь.

— Неплохая мысль, — пробормотал Середж, но через секунду опустил щетку и поднял голову. — А у тебя есть какая-нибудь спортивная обувь?

— Обувь мне не нужна, — ответил юноша. Еще когда они были на Состисе, мать купила ему кроссовки, заказав их по каталогу. Кроме того, у него были армейские башмаки, выданные на «Дестриере». Но ни тех, ни других Тристан не носил. Они жали, стесняли ноги, от них появлялись мозоли и ссадины. — Пробегусь босиком.

Середж покачал головой.

— Здесь тебе необходима обувь. Тут очень жесткая трава и острые камни. — Он поднялся и, вытирая тряпкой руки, смерил сына оценивающим взглядом. — Возможно, мои подойдут. Хочешь примерить?

Тристан никак не ожидал такого предложения.

— Я… примерить твою обувь? — Он изумленно уставился на отца.

Середж, похоже, не понял его замешательства.

— Почему бы нет?

— Я не думал… — начал было Тристан, но не договорил и пожал плечами. — Хорошо.

Кроссовки оказались поцарапанными и потертыми. Тристан всунул ногу, застегнул ремешки. Удобные, мягкие, на пружинистой подошве и достаточно свободные, чтобы пошевелить пальцами. В них ему было почти так же хорошо, как в мокасинах из кожи пейму. Он надел второй. Отлично! Остановившись у двери, Тристан снял с вешалки рубашку и вышел из дома.

Оглядевшись, он решил пробежаться в том направлении, куда умчался Казак, и уже пересек двор, когда со стороны оврага появился пес. Животное мчалось прямо на него! Юноша замер. Но увидев его, Казак остановился, помахал хвостом и затрусил прочь, оглядываясь через плечо, как будто желая убедиться, что Тристан следует за ним.

— Джу! — закричал юноша и махнул рукой.

Пустынная равнина, с немногочисленными, словно случайно оставленными холмами и лощинами, расстилалась на северо-восток насколько хватало глаз. Почти как на Ганволде. Воздух наполнял ноздри ароматом мокрой травы. Точно таким же он был и на Ганволде после дождя. Все или почти все казалось знакомым. Юношу охватил восторг — чувство забытое, а потому особенно будоражащее. Тристан перешел с трусцы на бег.

Под ногами шуршала трава, и скоро он промок до колен. Часто встречались грязные лужи. Юноша перепрыгивал через них, хотя и не всегда удачно. Не обращая внимания на холодное прикосновение мокрых штанин и тяжесть пропитавшихся водой кроссовок, Тристан мчался, хватая ртом пьянящий свежий воздух.

Ему уже казалось, что он на Ганволде. Если не смотреть в сторону, то можно легко представить несущегося рядом Пулу, услышать его легкое дыхание, ощутить взгляд его янтарных глаз. Тристана все сильнее и сильне тянуло оглянуться. Он старался отогнать это желание, но оно все равно нарастало. Долго так продолжаться не могло. Через несколько минут легкие юноши уже горели, угрожая вот-вот лопнуть, ноги подкашивались. Раны и месяцы, проведенные в неволе, ослабили его намного больше, чем ему представлялось. Наконец Тристан остановился, прижав руку к ребрам, тяжело дыша и качая головой. Так, как на Ганволде, ему уже больше не бегать. Или…

Восстановив дыхание, Тристан отважился оглянуться.

Пулу нигде не было.

В общем-то, он ни на что и не надеялся. Но отсутствие друга отозвалось вдруг такой резкой болью, что ему пришлось согнуться. Закрыв глаза, Тристан медленно переступал с ноги на ногу, раскачиваясь из стороны в сторону и причитая. Глухие гортанные звуки рождались в груди и растекались по пустыне, в которой не было погребальных костров Ганволда.

Тристан не смог оплакать Пулу сразу же после его смерти. Не смог дать выход своему горю и скорби. Теперь такая возможность представилась. Он изливал боль своей души в мрачном стоне-плаче, изгонял отчаяние из каждой клеточки, выдавливал чувство утраты, пока не ощутил абсолютной пустоты.

Ему стало легче и вместе с тем как-то тоскливее. Тристан долго стоял в окутавшей его тишине, пока ветер не высушил слезы, и лишь затем повернулся и пошел домой.

ГЛАВА XIV

Через два дня буря стихла.

— Если верить утреннему прогнозу, — сказал за завтраком адмирал Середж, — то в ближайшие три-четыре дня сохранится ясная погода. А потом снова пойдут дожди. Почему бы нам с тобой, Трис, не отправиться в поход?

Юноша склонил голову набок.

— В поход?

Середж усмехнулся.

— Несколько дней проведем вне дома, вроде того, как вы жили на Ганволде. — Он повернулся к Дарси. — А как ты? Хочешь пойти с нами?

— Нет, спасибо! — Она покачала головой. — Я на всю жизнь сыта этими удовольствиями!

День прошел в сборах. Выглянувшее из-за туч солнце нагревало промокшую землю. Адмирал принес из кладовой рюкзак и спальные мешки, а из шкафа достал две пары поношенных сапог. Он помог Тристану подогнать лямки рюкзака, показал, как сворачивать спальный мешок, одежду и пончо. С собой взяли немного: сухой паек, походную аптечку и кое-какие инструменты.