Эхо дефолта

– Ну, тогда открывайте, Нонна, если к вам пришли, – сказал Стас, потому что видел – она как-то не очень спешила бежать в коридор.

Опыт тертого оперативника сразу же напомнил Стасу несколько случаев, когда свидетели преступлений вот так же изображали временную потерю памяти и растерянность, а потом происходили всякие досадные неприятности. Вроде выстрела через дверь.

– Открывайте, Нонна, познакомимся с сестренкой, – Стас встал, давая понять, что его слова не только любезность, но и требование оперативника.

– Она давно замужем, – быстро соврала Нонна, понимая интерес Стаса к сестре очень утилитарно. – И они очень хорошо живут с мужем, – эту фразу Нонна уже добавила равнодушным голосом: – Душа в душу живут. Красивая пара.

Стас молча пожал плечами.

Девушка пошла к дверям, Стас – за нею.

Как только Нонна взялась за ручку двери, Стас тихо дотронулся до ее плеча и приложил палец к губам. Затем он вынул пистолет и поднял его стволом вверх.

– Спросите, кто там, – прошептал он.

Нонна, испуганно глядя на пистолет, кашлянула и срывающимся голосом крикнула:

– Кто там? Кто там?!

– Это я, Нонка, – послышался женский голос из-за двери.

– Это ты, Оля? – уточнила Нонна и взглянула на Стаса. Тот одобрительно кивнул.

– Да я, я, а ты не одна, что ли? – Женский голос за дверью проявил явную заинтересованность.

Нонна не ответила, она посмотрела в «глазок», кивнула Стасу и начала отпирать замки. Стас еще подумал, что варианты бывали всякие, и случалось, что за сестренкой стоял и какой-нибудь братишка с автоматом или даже с гранатометом, но это, похоже, был не тот случай. Однако пистолет убирать Стас на всякий случай не стал.

Дверь отворилась, Стас выглянул и увидел за дверью среднего роста женщину, полную, с гладкой прической и на личико, можно сказать, даже престрашненькую.

– Привет, а это кто еще? – пришедшая смело вошла, посмотрела прямо в глаза Стасу, уже успевшему спрятать пистолет, и обратилась к Нонне: – Ну как дела?

Нонна пожала плечами:

– Хреново.

– Не дал, значит? Ты плохо просила! – Гостья свирепо засопела и, подергивая своими коротковатыми ногами, скинула в коридоре туфли. Стас запер входную дверь, чувствуя себя полным Берримором. Чувство это он нашел не самым приятным в своей жизни.

– А это кто же? – увидев, что Стас остался стоять в коридоре и изучающе смотрит на нее, женщина еще раз, уже более внимательно, осмотрела его. – Меня зовут Ольга, – она неожиданно улыбнулась и протянула Стасу руку.

– Полковник милиции Станислав Крячко, – представился Стас. – Вы, Ольга, пройдите, пожалуйста, в комнату. Нам нужно поговорить.

– Ты что такое натворила? – Ольга живенько повернулась к Нонне, и в голосе ее прозвучала настолько искренняя радость, что даже Нонна нахмурилась, а Стас едва не рассмеялся. Сестренка оказалась еще и верной подружкой. Редкое, однако, сочетание.

– Ничего я не натворила! Болтаешь всякие глупости! – коротко бросила Нонна и быстро убежала в кухню.

– Моя сеструха всегда была такой экспансивной… или импульсивной, не знаю даже, как правильно сказать, – Ольга кокетливо повела плечами и заглянула Стасу в глаза. – А вы настоящий полковник? Или нет?

– Самый настоящий, – ответил Стас и показал рукой: – Прошу вас, проходите.

– Да что случилось-то?! – Ольга не спешила, она пошла впереди Стаса медленно, стараясь держать такую скорость, чтобы он почти задевал ее и одновременно мог сверху вниз посмотреть на ее грудь.

Грудь была приблизительно четвертого размера, Стас оценил это с первого же взгляда и с того же взгляда понял, что, помимо груди, у сестренки ничего больше интересного нет.

– Вы мне не ответили, что натворила эта скверная девчонка, – приторно жеманясь, пропела Ольга. – Что бы там ни было, это не со зла, а… от недомыслия, честное слово. Она у нас добрая!

– Вот сейчас мы с вами это и обсудим, – пообещал Стас.

Ольга прошла в комнату, осмотрелась, – было заметно, что бывала она тут не раз и не два, – и уселась в кресло, стоящее около окна.

– Вы из охраны «Оферта-банка»? – спросила Ольга. – Подрабатываете там, да? Я слышала, что теперь модно нанимать милицию для охраны. Да и надежнее, милиционеры служат честно и за небольшие деньги, – зачем-то добавила она, значительно покачивая головой.

– Я из охраны правопорядка, так будет точнее, – пояснил Стас, начиная уже тосковать от переизбытка женского общества, выпавшего ему сегодня. – Я вижу, что вы не знаете о том, что произошло.

– Вы меня пугаете, – Ольга улыбнулась и сложила ладони на груди. – Что-то случилось?

Стас кивнул.

– Случилось, Оля, случилось. Анатолий Анатольевич умер, – сказал Стас и внимательно взглянул на свою собеседницу.

– Умер! – воскликнула Ольга. – Умер? Так, значит… – она замолчала и плотно сжала губы.

– Что вы хотели сказать? – Стас быстро наклонился вперед и внимательно взглянул на Ольгу. – Ну! Я слушаю вас!

Ольга бросила настороженный взгляд на дверь, тоже наклонилась вперед и злобно прошипела:

– Она все-таки добилась своего, сука!

– Кто? Вы о ком говорите? – Стас не захотел поверить в то, что услышал. Ольга показалась ему злобной стервой, и он не склонен был верить ей с первых же обвинений.

– Нонка, кто же еще! – громким шепотом возвестила Ольга.

– Поясните, пожалуйста!

– Только не здесь! – Ольга многозначительно покивала Стасу и шепотом же сказала:

– В любом другом месте, но только не здесь, господин полковник!

Ольга прислушалась, не идет ли Нонна, и вынула из сумочки записную книжку.

– Я дам вам свой домашний телефон. И рабочий тоже дам. Позвоните и… – Тут Ольга улыбнулась, наверное, как ей казалось, многообещающе, и закончила: – Мы встретимся с вами и поговорим. Мне есть что вам рассказать.

Ольга подала Стасу вырванный из записной книжки листок, и только Стас сунул этот листок в карман, как в комнату вошла Нонна с подносом.

– Она уже вам назначила свидание? – равнодушно спросила Нонна у Стаса. – Ольга постоянно пытается закадрить всех моих знакомых мужчин. Но дольше второго свидания ее никто не выдерживает. Не знаю даже, почему так бывает… Дело, наверное, в мужчинах. Причем во всех сразу.

– Вы не обращайте на нее внимания, – мило улыбнулась Ольга Стасу. – Нонночка у нас с детства головкой скорбная. Училась плохо, на троечки, часто болела, менингитом, например, зато девочка была добрая, отзывчивая, наивная. Наверное, потому, что остро ощущала свою ущербность. Вы уж простите ее, Христа ради.