Эхо мёртвого серебра

— Неужели с возрастом поумнел?

— Полагаю, он всегда был… ну знаешь, хитрее, чем казался.

— Вот как… и где же он обитает?

Элиас задумчиво махнул в сторону Кольцевых Гор.

— В Моинсе, у них там главная церковь, а сам он живёт в поместье за городом.

— Далече…

— Ну, ты ведь не думал, что он будет спать в ближайших кустах и ждать, пока ты воткнёшь меч в брюхо?

— Я вообще не думал, что он живой.

То есть, теперь мне нужно не только стать героем, но и убить троих святых. При этом сохранив репутацию. Задачка, мягко говоря, тяжёлая. Проще старой деве стать многодетной куртизанкой… Что же делать?

— Наставница говорила, что святой Сквандьяр не покидает своей обители уже десять лет. — Сказала Ваюна, отложив книгу и оперевшись о борт.

Взгляд девочки скользит по дороге и проезжающим к городу телегам. Ветер игриво треплет волосы, бросает пряди на лицо. Солнце озаряет её и рассыпается бликами по ленте реки.

— Может сдох?

— Нет, он устраивает большие приёмы раз в месяц и особенно крупные в честь сбора урожая и победы над тёмной империей. Тогда же к нему приезжает святая Малинда.

— А Геор?

— Он тут не появлялся уже лет пятьдесят.

— Хм… — протянул я, оглядываясь на плывущий по реке ялик. — Не думаю, что она приезжает ради праздника.

— Правильно думаешь, — хохотнул Элиас. — Она собирает и скупает всё, что связано с империей. В особенности мёртвое серебро.

— Зачем?

— А кто знает? Может быть, она скучает по временам молодости, а имперские реликвии напоминают о тех днях? — Ответил полуэльф, пожимая плечами.

Ялик пришвартовался к деревянной пристани, рядом с рыбацкими лодками и зарослями камыша. Пара дюжих рабочих принялись сгружать тюки, с дорог не разглядеть точно, и грузить в телеги. Большое облако прикрыло солнце и мир затянула муаровая тень. С востока движется грозовая туча. Ветер приносит отголоски грома и запах пронизанного молниями воздуха.

Поглядывая на приближающуюся стихию на полях, суетятся рабочие. Натягивают полотнища меж столбов, что-то проверяют и яростно ругаются друг на друга.

— Чего это они делают? — Спросил я, сбитый с толку.

— Защищают посевы от града. — Ответила Ваюна. — Благословение не гарантирует защиту от невзгод, только обильный урожай. А святым ещё нужно долю с урожая выплатить.

— А если просто молнией шандарахнет? Без дождя.

Девочка указала на башенку рядом с полем, затем на другую, на противоположном конце. Довольно высокие, но явно нежилые, на крышах горделивые шпили. Излишне длинные, как по мне. Сощурившись, заметил, что от шпиля к земле тянется полоса металла.

— Громоотводы. — Пояснила Ваюна. — Молния бьёт в шпиль и безвредно уходит в землю.

— Да знаю я! — Буркнул я, возвращая взгляд на дорогу.

— Разве? — С ехидной улыбкой переспросил Элиас.

— Да! Просто забыл. А ты сам попробуй сто лет продрыхнуть!

***

Тучи заволакивают небо, пожирая последние лучи света и порождая молнии. Вспышки вспарывают черноту и превращают мир в набор сменяющих друг друга картин. Дождя нет, но порывы ветра полны водяной пыли. Лошадь прядает ушами, тревожно ржёт и Элиасу пришлось обнять её и идти рядом, поглаживая по шее и шепча на ухо.

Ваюна спрятала книгу в рюкзак, надёжно накрыла тканью.

Я сижу на козлах поглаживая пальцем рукоять меча, и погода соответствует настроению. Не люблю, когда планы идут под откос. Иронично, что и сейчас причина в героях. Ох, сколько же отец орал на меня за каждую их победу. Ставил в вину, называл никчёмным и бесполезным. Меня, воплощённое совершенство! Старый идиот, какое же у него было лицо, когда мёртвая сталь пробила грудь!

Вспышки мешают осматриваться, превращают лес вдоль дороги в нечто жуткое. Чудовище с миллионами лап-ветвей. Лошадь остановилась, дорогу преграждает трое людей. Молнии отражаются от лезвий мечей.

— А, добрые путники, уделите нам толику внимания.

Зычный, наигранно добродушный голос перекрыл раскаты грома. Элиас схватился за меч и щурясь вглядывается в мрачные бородатые лица. За спиной зашевелилась Ваюна. Трое? Не так уж и плохо слегка размяться перед привалом. Я начал подниматься, небрежно касаясь рукояти меча… Взгляд дёрнуло движение на периферии.

Под прикрытием деревьев стоят ещё шестеро, вооружённые арбалетами. Замечательно… троих я одолею без проблем, пятерых… придётся слегка напрячься. Но вот против арбалетчиков, шансы не в мою пользу. Особенно без доспехов.

Какая незадача… быть ограбленным простыми разбойниками! Более того, иметь весомый шанс умереть. Вот так, глупо и бездарно… проклятье, может быть отец был прав.

— Чего вам надо? — Угрюмо спросил я.

— Да всего ничего, только ваша повозка, вещи и девчонка.

— Повозка, ладно… — Пробормотал я, спускаясь с козел и судорожно соображая, что делать. — Вещи, допустим. Но девочка? Зачем вам она?

— Ну, мил человек, пусть и мелкая, но всё же женщина, ха-ха.

— Вот оно что… — пробормотал я, оглянулся на Ваюну.

Ученица ведьмы побледнела, и даже грозовой сумрак не способен скрыть нарастающий ужас в её глазах. Я могу отдать её и все вещи, даже меч и уйти… но, нет никаких гарантий, что в таком случае переживу грозу или следующую неделю. Выбор перед смертью сейчас и чуть погодя.

Великолепно.

Разбойник вразвалочку подошёл к Элиасу, скалясь, взглянул сверху вниз и оттолкнул полуэльфа. Вспышка молнии и он недоумённо воззрился на обрубок, появившийся на месте вытянутой руки. Рана хлещет кровью на бывшего героя, а я, стою рядом. Меч занесён.

Есть маленький, исчезающий, шанс. Перебить их, пользуясь кромешной тьмой в промежутках между молниями.

Разбойник завопил, дёрнулся в сторону и упал, рассечённый от левого бока до середины груди. Я метнулся на двоих впереди, умоляя Извечную Тьму о защите. Пусть скроет меня от болтов, пусть охранит от стали.

Мёртвый металл рассекает плоть, щёлкают стальные тетивы и… вопль ужаса вспорол ночь. Последний разбойник нелепо закрылся руками, мой меч прошёл сквозь них. Врубился в основание шеи. Я схватил умирающего за одежду, развернул к лесу, прикрываясь, как башенным щитом и замер.

Во вспышках молний нечто движется меж деревьев, хватает разбегающихся людей и разрывает. Элиас обнял лошадь, закрывает ей уши, а сам смотрит во все глаза. Челюсть отвисла и подрагивает от ужаса. Да и мне не по себе. Монстр из самой тьмы, расправляется с разбойниками, как кот с мышами. Алые клочья и кишки разлетаются во все стороны, обвисают на ветвях и раскачиваются.

— Да чтоб меня… — пробормотал я, отпуская умерший щит.

Оглянулся на повозку и выругался сквозь зубы. Ваюна стоит во весь рост, вытянув руку к лесу, и водит ей, направляя чудовище. Лицо юной ведьмы кривится, из носа струится кровь. Пальцы дрожат и скручиваются, каждый раз, как Тень настигает человека.