Эхо поющих песков

Она почти минула дверь королевского кабинета, когда та распахнулась, но никто не вышел, зато знакомая крепкая рука тут же втянула вздрогнувшую от неожиданности Тамилу внутрь.

Ещё не успев рассмотреть мужа, королева вцепилась в него, вжавшись с твердую грудь так, что стало трудно дышать. Или это от так некстати подступивших слез?

— Ты вернулся.

— Я же обещал. — Мужские ладони нежно, с преувеличенной осторожностью провели по её спине, плечам, легли на затылок. — Почему ты плачешь?

— Это скоро пройдет, — она все-таки отодвинулась, несколько смущенная собственной острой реакцией, и попыталась отвернуться, чтобы успокоиться. — Но пока я не могу это контролировать.

— Не прячься, — Итар бережно коснулся губами влажного следа на её щеке. Касание рта было уже не таким бережным, его скорее можно было назвать жадным. Да и Тамила ответила с азартом, удивившим её саму.

Его вкус и запах, огнем вспыхнувшая нужда в прикосновениях. Любых, только бы рядом, только бы чувствовать его кожу под пальцами, слышать сдавленное рваное дыхание…

Вот что было совершенно лишним, так это настойчивый стук в дверь, к которой королева прижималась спиной. Стук этот заставил если не отпрянуть, как юной пугливой парочке, которую внезапно застали на месте преступления, то хотя бы замереть, вслушиваясь в происходящее. И убрать пальцы с его полурасстегнутой рубашки — когда только успела? Да и шнуровка на корсаже вряд ли распустилась сама собой.

Не дождавшись ответа, незадачливый визитер удалился, потому приводили себя в порядок они уже без первоначальной суеты, разве что с трудом сдерживаясь от не совсем уместного сейчас веселья.

Он помог с лифом платья, Тамила торопливо застегнула его рубашку, давясь смехом. Но когда муж вынул из внутреннего кармана камзола потертую записку, веселье прошло само собой. Этот лист она сразу узнала.

— Откуда ты знаешь, что это мальчик? — Его ладонь застыла напротив её живота, будто не решаясь коснуться.

— Духи сказали. Благодаря ему я осталась жива. — Королева подалась вперед, не оставляя ему выбора.

— Спасибо.

Этот поцелуй был совершенно другим. Не жар, а тепло, не жгучая потребность, а нежность.

— Мне нужно идти, министры ждут, — Итар пригладил темные пряди, которые сам только что и растрепал.

— А у меня встреча с управляющим.

Тяжелый вздох был общим.

— Думаю, через час смогу найти веские причины, чтобы закончить совещание.

— Думаю, у меня получится сделать так, чтобы управляющий сам сбежал от меня через три четверти часа.

Из кабинета они вышли чинной парой, будто и не уподоблялись влюбленным подросткам, прячущимся по углам. Король поклонился своей королеве, та присела в реверансе.

— Итак, вы будете ждать меня в оговоренное время, жена моя?

— Всегда, супруг мой.

Эпилог II

Кареглазый мальчик сосредоточенно собирал головоломку. Гладкие яркие деревяшки становились в положенном порядке, постепенно образуя сложный геометрический узор.

По его виску скользнула капля пота от напряжения, но отвлекаться, чтобы убрать её, он не стал. И от предложения наставника немного передохнуть упрямо отмахнулся, продолжая забавно хмурить темные бровки.

— Быть может, мы слишком торопимся? — Королева Тамила с гордостью и тревогой смотрела на своего первенца, который не обращал внимания ни на кого вокруг, всецело поглощенный игрой. — Он ещё так мал, а задания становятся сложнее с каждым днем…

Стоящий за её спиной король Итар поцеловал супругу в макушку, благо та маячила прямо у него перед глазами.

— Эйдал любит его не меньше нас, он не стал бы давать невыполнимых поручений. Наш мальчик уже не младенец, ему нужно тренироваться, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что он достоин трона, несмотря на свою особенность.

Это было больным вопросом с того дня, как Риман Ассандер издал свой первый крик. Здоровый крепкий мальчишка с материнскими глазами и светлыми, как у отца, волосиками, был прелесть, как хорош, но… Некоторые подробности о наследнике пока тщательно скрывались, чтобы не волновать народ. Если на то будет Её воля, откроется всё только после его посвящения в песках. И избежать его не получится, приказ явиться в пески, как только сыну минует пятнадцать лет, был предельно ясным. О том, что суть этого посвящения никому не должна быть известна, королева поняла, когда попыталась рассказать мужу некоторые подробности. Но губы и язык немели, стоило только начать этот разговор.

— За последние месяцы он стал намного сильнее, и это тревожит меня, — она вздохнула и, пользуясь тем, видеть их никто не мог, обняла мужа. — Вчера Риман сказал, что слышал во сне голоса, зовущие в пустыню. Но ему только семь лет, это слишком рано.

— Мы всё равно не можем этого изменить. Зато в наших силах дать ему наши любовь и поддержку и воспитать достойным мужчиной.

Королева только кивнула в знак согласия, оглянувшись на сына.

Их маленький принц продолжал складывать яркие кусочки игры, не отвлекаясь на родителей и не шевеля лежащими на столе пальцами. Деревяшки медленно, но верно двигались, повинуясь не по-детски серьезному взгляду темных глаз.