Екатерина Хромова

Придя домой после вечеринки в начале третьего ночи, Андрей распаковал Катин подарок. Это была двусторонняя венецианская маска: подставка, на ней голова (с обеих сторон – разные лица), украшенная традиционным венецианским карнавальным головным убором, что-то наподобие чалмы со змеевидными завитушками с вкраплением разноцветных камушков и золотистого цвета тесьмы. Он поставил её на стол в кабинете-спальне – это будет единственной маской в этой комнате, остальные маски его коллекции развешаны на стенах гостиной.

* * *

7 ноября, во вторник, Андрей был разбужен в 10 утра телефонным звонком. С трудом подняв отяжелевшую голову от подушки, он нащупал предусмотрительно положенный на полу возле кровати телефон и поднёс его к уху: «Алло!» И услышал бодрый голос Вадима Второва: «Ну ты где?!»

– В «Стройхолдинге»… обсуждаем тут спецификацию.

– Валяешься в умате, небось, после вчерашнего?!

– Бог с тобой! Разве я умею предаваться сну, когда у нас горят продажи!? Сидеть без дела я не мастер! – с трудом приняв сидячее положение, Андрей принялся воодушевлённо рассказывать о том, как продвигается дело, мол, бухгалтерия Стройхолдинга уже печатает платёжное поручение для перечисления оптово-строительному рынку первого транша. Он настолько поднаторел в придумывании увлекательных историй, скармливаемых кредиторам, а придумывал он их прямо-таки в товарных количествах, что даже опытнейший человековед Вадим купился на байку со Стройхолдингом.

Переговорив с ним, Андрей упал на кровать, и, провалявшись ещё полчаса, нашёл в себе силы подняться и пойти на кухню. Позавтракав и приведя себя в порядок, он вызвал такси, чтобы действительно съездить на Стройхолдинг и проконтролировать, что там с оплатой. И надо же такому было случиться, что его дьявольское чутьё его не подвело: на самом деле бухгалтер напечатала платёжное поручение, оно уже было подписано главбухом, осталось только подпись гендиректора Капранова поставить. Завтра, крайний срок послезавтра, первые три миллиона рублей поступят на расчётный счёт оптово-строительного рынка.

Выйдя из офиса Стройхолдинга, Андрей пешком отправился в УНП, это было рядом, в пределах видимости, 15–20 минут ходьбы. Там он передал оперуполномоченным под роспись очередную порцию документов, подтверждавших его версию непричастности к деятельности собственной фирмы. Милиционеры, наконец, прониклись этой идеей – подписи, стоявшие на спорных документах со стороны Совинкома, были сделаны явно не рукой Андрея, и по его настоянию была назначена графологическая экспертиза. Он проставил свои подписи на 10 листах, затем исписал ещё столько же ключевыми фразами, взятыми из указанных документов: «Совинком, бухгалтерский баланс, копия верна»… и так далее, а также под диктовку оперуполномоченного написал текст из взятой наугад книги. Все исписанные Андреем бумаги вместе со спорными документами будут направлены на графологическую экспертизу, и если на них действительно подделана его подпись, то его положение в значительной степени облегчится.

– Но кто же тогда ставил за вас вашу подпись? – поинтересовались милиционеры.

Андрей в сотый раз повторил:

– Я же находился в Петербурге, вместо меня хозяйничали управленцы. Мы договорились так: они свободны в своих действиях, для меня главное – получать стабильную ежемесячную прибыль. Мы общались по телефону, обсуждали сделки, но моё влияние на деятельность фирмы не было абсолютным. Очевидно, подписи на документах ставили люди, которые значатся в штатном расписании фирмы. Оно у вас есть, так что… злодеев надо искать среди этих сотрудников.

Попрощавшись с операми УНП, он вышел на улицу, и только в этот момент вспомнил, что должен был ещё с утра позвонить начальнику ОБЭП Советского района Кнутову. Андрей набрал его номер, и Кнутов назначил на четверг.

После всего сделанного Андрей на общественном транспорте добрался до оптово-строительного рынка, где некоторое время изображал активную деятельность, и самое полезное, что было им сделано, это разговор с Сергеем, коллегой, – во время погрузки утеплителя Rockwool в адрес одного из клиентов. Когда открыли ангар и выдали кладовщику накладные, в которых было указано количество материала, Сергей поделился, как провёл выходные – оприходовал, наконец, подругу, с которой познакомился в прошлую субботу, и у них состоялся «фантастический секс, сравнимый с землетрясением».

– А у меня самый лучший секс, который был – это несостоявшийся, – задумчиво молвил Андрей, наблюдая за погрузкой минеральных плит.

– Как так?

– А вот так. В школе я встречался с девушкой, это была моя первая любовь. В девятом классе она уехала с родителями в другой город, мы переписывались – тогда люди ещё писали друг другу письма в конвертах, в десятом классе на зимних каникулах она приехала к бабушке в Волгоград, мы вместе отпраздновали Новый Год… но просто целовались, без интима. Следующий раз она нанесла визит а родной город через два-три года, я уже учился в институте на 2-3-м курсе, это было летом. Я отдыхал в летнем лагере мединститута на Ахтубе и оттуда ездил на дежурства в судмедэкспертизу, где подрабатывал санитаром. В один из дней я зацепил в лагере симпатичную мартышку, с которой кувыркался всю ночь, а наутро, так и не поспав ни минуты, рванул в город. Перед дежурством заскочил домой и родители сообщили, что звонила ОНА – моя школьная любовь, оказалось, что она сейчас в городе. Я перезвонил ей уже с работы, сказал, что у меня суточное дежурство. Поспать мне не удалось. Вечером она ко мне приехала на работу. Мы пообщались в регистратуре на моём рабочем месте, потом дежурный судмедэксперт пригласил нас в свой кабинет, чтобы поужинать. Мы немного выпили, и он, глядя на нас, так расчувствовался, что отпустил меня до утра, мол, иди, к тебе девушка из другого города приехала, а я тут тебя подстрахую. Мы пришли к ней домой. Её бабушка уже спала. Зашли в комнату… этого момента я ждал всю жизнь… эта девушка, моя школьная любовь, выключила свет… и тут я почувствовал, что вырубаюсь. Было некое подобие прелюдии на диване – объятия, лёгкий петтинг. Увидев, что я никакой, она включила свет и сделалась неприступной. Она обиделась, и от этого моё состояние ещё больше усугубилось и я ничего не смог поделать совершенно. Всё сорвалось, мне пришлось уйти. Больше мы не виделись. В дальнейшем у меня было ещё несколько эпизодов, когда коитус срывался в последний момент; самый фееричный случай был в Питере с одной фотомоделью, которая снималась для журналов и танцевала в ночных клубах, с внешними данными у неё был полный порядок. Мы пару недель повстречались, потом на выходных мне удалось затащить её к себе домой, всё как положено у людей, мы разделись, легли в кроватку, я уже собрался войти, тут моя девушка вывернулась из-под меня, выскочила из постели и кинулась одеваться – устроила целую сцену, стала извиняться, оправдываться, я подумал, может, это вариант любовной игры и попытался взять её силой, не тут-то было, она завизжала и я испугался, что заявит в милицию как изнасилование. Пришлось её отпустить. Потом она звонила мне сама, мы пару раз встретились, но я прекратил свидания, у меня перед глазами замигала большая красная табличка: «Пора заканчивать» – не люблю такие сложности, у меня на работе хватает проблем.

Сергея изрядно удивил этот рассказ.

– А в чём смысл-то? Половой ебли не было, как таковой, а ты говорил за самый лучший секас.

– Ну, умом-то я понимаю, что там, наверное, ничего особенного бы не было, а девчата, с которыми у меня всё прекрасно получилось, были, возможно, в сто раз лучше, чем те, которых я упустил, но мне продолжает казаться, что если бы у меня тогда всё срослось со школьной любовью и с той моделью, и ещё с несколькими, которых я не трахнул…

Сергей забрался в кузов фуры, чтобы пересчитать количество загружаемых матов и крикнул оттуда:

– Короче, всё с тобой ясно, ты рефлексируешь. Надо было изнасиловать ту модель. Робкое сердце никогда не завоюет прекрасную даму.

– Это что-то восточное? – громко спросил Андрей, перекрикивая шум мотора старенького МАЗа, водитель которого завёл машину, чтобы отъехать и освободить место для погрузки другой фуры.

Сергей ухватился за борт, дабы не упасть:

– Нет, я это услышал в передаче про дикую природу, где показывали, как самец креветки пытается трахнуть самку.

Закончив с погрузкой, они направились в офис. Проходя мимо ангаров, ни разу не женатый сорокалетний Сергей посетовал, что не прочь бы «обжениться», вот, только не на ком. Андрей разделял его переживания в части стремления жениться, что касается конкретных кандидатур, у него они присутствовали. Глядя прямо перед собой, он сказал:

– Хорошо жить с любимой бабой где-нибудь на природе, в лесу. Воротился в избу с охоты, приготовили вместе добытую дичь, поужинали и в люлю.

Он сделал паузу и представил будущее, которое только что описал.

– Я не знаю, как получится, – он покачал головой. – Сейчас я пробираюсь через лес с мачете в руках. Но в конечном пункте, куда я приду, у меня совершенно точно будет семья.

В начале пятого, лично отчитавшись перед Вадимом Второвым в проделанной работе, Андрей отправился домой. В половине шестого он позвонил Кате, чтобы договориться о встрече, но она не хотела никуда выбираться из дома: «Я уже приехала домой, вот если бы ты меня с работы забрал!» – томно протянула она. Когда ему всё же удалось уговорить её встретиться, она стала размышлять, куда бы пойти: «Ты не знаешь, где можно так вот посидеть, чтобы было уютно, как дома?» Он тут же нашёлся: «Уютнее, чем у меня дома, места не найти!», но она напомнила уговор: к нему в гости она придёт в пятницу, а сегодня только вторник. В конце концов, договорились пойти в ресторан восточной кухни «Караван», в котором, кроме основного зала, были уютные кабинки с диванчиками. Это было очень удобное место – заведение находилось в двух минутах ходьбы от его дома. Она поставила условие:

– Только, знаешь, что! Я не хочу возиться с нарядами. Можно, я оденусь по-простому: пуховик, джинсы, кроссовки? Ты тоже оденься попроще, чтобы мы гармонировали.

Андрей принял душ, надел светлую водолазку, джинсы, кроссовки, купленный в Москве чёрный пуховик, и вышел на улицу. Выйдя из арки со двора, прошёл по улице Гагарина до пересечения с проспектом Ленина, повернул налево, прошёл ещё сто метров и остановился у входа в «Караван». Через десять минут подъехала Катя на такси.

Они оставили свои пуховики и вязаные шапки в гардеробе и прошли в малый зал, в котором находились кабинки, отделённые друг от друга цветастыми занавесями. Звучала медитативная, плюшкинская по духу смурь. Устроившись на диванчике, они приступили к изучению списка блюд. Это заняло совсем немного времени.