Екатерина Хромова
Шрифт:
Ночью, когда он, улёгшись в постель, закрыл глаза, то увидел перед собой соблазнительную улыбку Кати, её серые глаза; и заснул под звук дождя, который доходил до него через полуоткрытое окно его спальни.
Утром 9 ноября, в четверг, Андрей включил компьютер и открыл набранный накануне файл «Заява». Сосредоточился, перечитал и дополнил заявление в ОБЭП Советского района. История получилась следующая:
«Я, Разгон Андрей Александрович, 1972 года рождения, проживающий по адресу: г. Волгоград, пр. Ленина NN-NN, с 1998 по 2006 гг был официальным учредителем и генеральным директором ООО «Совинком». Неофициальными учредителями были граждане
С середины 2001 по февраль 2006 гг я постоянно проживал в г. Санкт-Петербурге. В Волгоград я приезжал приблизительно один раз в три месяца по выходным.
Для осуществления предпринимательской деятельности ООО Совинком кредитовалось в Кировском филиале Волгопромбанка, в котором Верхолётов С.В. был трудоустроен официально (на должности юриста). Решение о кредитовании принимал не я, документы для получения кредитов также готовились не мной, я только подписывал кредитные договора в присутствии представителей банка. Начиная с самого первого кредита и по ноябрь 2004 г, при каждой выдаче кредита Верхолётов С.В. брал из кассы фирмы 10 % от выдаваемой ссуды. Эти деньги он передавал руководителю кировского филиала Волгопромбанка (как утверждал Верхолётов С.В., без этого нашей организации не выдали бы кредит). Верхолётов С.В. пользовался неограниченным доверием со стороны сотрудников банка. Об этом свидетельствует факт выдачи ему ссуды по поддельному поручительству без присутствия поручителя летом 2003 г (он составил фиктивный договор поручительства № 671 от 02.06.2003 на сумму 75050 руб., на котором подделал мою подпись). Кроме того, он пролонгировал указанный договор ссуды еще на 3 месяца без моего присутствия.
В июле 2006 г от оперуполномоченных УНП я узнал, что для получения кредитов в Волгопромбанке подделывалась бухгалтерская отчётность, предъявляемая банку. До этого я об этом не знал и не участвовал в подготовке указанной документации. Я находился в Санкт-Петербурге и приезжал в Волгоград только для того, чтобы подписать кредитные договора (обычно по субботам). По моим данным, на момент получения кредитов (а с 2001 по 2005 гг кредитный комитет созывался не менее 12 раз) вся документация была в порядке, в противном случае Совинкому бы не только не выдали новый кредит, но отозвали бы предыдущие транши, так как вся подаваемая в банк документация тщательно проверялась сотрудниками Кировского филиала, сотрудниками службы безопасности Волгопромбанка, а также членами кредитного комитета. Поэтому, чтобы узнать, кто подделывал упомянутые документы, надо допросить того, кто их передал в УНП.
Граждане, занимавшиеся хозяйственной деятельностью в ООО Совинком в Волгограде, от моего имени, не ставя меня в известность, заключали договора купли-продажи с поставщиками медицинского оборудования, получали от указанных фирм товар, продавали его лечебным учреждениям Волгограда, Ставрополя, Казани и т. д. Подделывая мою подпись на платёжных поручениях и в чековой книжке, с расчётного счёта Волгопромбанка производились перечисления и съём денег. В доказательство вышесказанного предоставляю:
1. Договора с поставщиками медицинского оборудования.
2. Приходные и расходные документы.
3. Гарантийные письма, по которым получали товар в кредит.
4. Отчётность, подаваемую в ГНИ.
5. Договора с покупателями (лечебные учреждения).
На всех указанных документах подделана моя подпись. (На многих приходных документах стоит подпись зав. складом, но на всех спецификациях, договорах, гарантийных письмах, на основании которых происходила отгрузка товара в адрес ООО Совинком, ставилась моя поддельная подпись).
Также прилагаю банковские выписки за те периоды, когда я отсутствовал в Волгограде и не подписывал, соответственно, платёжные
поручения и чеки. В указанных документах подделана моя подпись.Предоставляю также список работавших в ООО «Совинком» сотрудников.
В результате хозяйственной деятельности указанных граждан перед поставщиками медицинского оборудования образовалась задолженность, а именно:
1. Б.Браун – 1,786,176 рублей
2. Джонсон и Джонсон (Москва, ул. Большая Тульская, 43) – 6,483,250 рублей
3. Егамед (Москва, Спартаковская пл. д.14, стр.1) – 2,458,436 рублей
4. Импланта – 1,917,657 рублей
5. Карбоникс – 933,750 рублей
6. Ланс Медикал – 860,411 рублей
7. Мединж – 766,600 рублей
8. Медлинк (Москва, Рязанский пр. 8а/14 оф.705) – 797,134 рублей
9. Орфе – 400,000 рублей
10. РИПЛ – 1,358,548 рублей
11. Сейм – 1,800,223 рублей
12. Сименс (Москва, ул. Дубининская, 98а) – 102,377,672 рублей
13. Фрезениус – 2,107,591 рублей
14. Ассомед – 460,000 рублей
15. Неокор (Кемерово, Сосновый бульвар, 6) – 528,000 рублей
16. Сэйдж (Москва, ул. Малая Никитская, д 20/9 стр 2) – 2,323,876 рублей
17. Волгопромбанк, Кировский ф-л (Волгоград, ул. Шумилова,16) – 10,000,000 рублей
18. Газпромбанк, Петербургский ф-л – 10,000,000 рублей
Прошу дать правовую оценку деятельности нижеперечисленных граждан (штатное расписание ООО Совинком – в Приложении к данному заявлению). Также, для расчётов с кредиторами, прошу оказать содействие возврату товарно-материальных ценностей, выведенных из ООО Совинком».
Перечитав ещё раз, Андрей распечатал заявление, поставил подпись и положил его в спортивную сумку, в которой уже находилось около пятисот копий различных документов. В десять утра он был в кабинете начальника ОБЭП Советского района. Сидевший напротив него Кнутов рассеянно слушал о том, какие бумаги уже собраны и что предстоит ещё сделать. Андрей проговорил текст о том, что был ограблен ушлыми управленцами, причём со стороны могло сложиться впечатление, что слово «Совинком», название принадлежащей ему фирмы, ему совсем незнакомо, и, что бы ни говорили досужие хулители, ни копейки из пропавших средств не осталось на его кармане, который напоминает сейчас пустыню, из которой когда-то в библейские времена вышли 13 сирийских отцов.
В дверях появился вызванный незадолго до этого исполнитель, оперуполномоченный Чубыкин, и Кнутов сообщил Андрею, что заниматься его делом будет означенный сотрудник.
Когда прошли в кабинет Чубыкина, он бегло ознакомился с заявлением, просмотрел некоторые приложенные документы, отложил бумаги в сторону и с ефрейторскими интонациями сказал:
– Ну, теперь расскажи, как обстояло дело.
И Андрей поведал, как уехал в 2001 году в Петербург, оставив фирму на попечение доверенных лиц. Наведывался в Волгоград примерно раз в два-три месяца. Всё шло гладко, пока трудоустроенный в начале 2004 года новый исполнительный директор П.И. Паперно не развалил всё дело. Собрал команду сообщников, наделал долгов…
Чубыкин, соединив пальцы обеих рук и с нахмуренными бровями взирал на Андрея. Когда владелец разорённой фирмы закончил объяснение, оперуполномоченый сказал:
– Я что-то не понимаю: ты совсем не контролировал ситуацию? Здесь не на три копейки убытков, а на двести с лишним миллионов! У меня что-то в голове не укладывается.
Выражение неподдельной искренности отразилось на лице Андрея:
– В том-то и дело. Когда я приезжал в Волгоград, мне показывали отчётность, в которой прибыльность была завышенной, а убытки занижены. Предлагали вложить деньги в проекты с гарантированной рентабельностью – аптечные сети, медцентры, и так далее. Я послушно соглашался на эти инвестиции. Впоследствии эти проекты оказались убыточными.