Экипаж боцмана Рябова(Рассказы и повести)

Далеко-далеко уплыли корабли детства. В жестоком морском бою героически погиб мой друг Андрей Семёнов, командир корабля, торпедированного фашистской подводной лодкой. По всему свету плавают товарищи по морской школе, по старинной морской слободе Соломбале.

Уплыли корабли. Но чудесный и драгоценный груз оставили они мне. Это память о море, о заполярных рейсах, о полуночном солнце и новоземельских птичьих базарах, о далёких бухтах, рейдах и причалах.

Потому всегда так волнует меня время навигации, призывные корабельные гудки, приказы капитана порта.

Сочинение про ерша

В первый день нового учебного года я встретил на улице своего юного друга — школьника Юру Капустина, страстного рыболова, отчаянного футболиста и любителя шахмат.

Юра возвращался из школы, и вид у него был печальный. Нужно сказать, что Юра с давних пор всегда делится со мной и радостями, и неудачами.

— Ты что такой грустный? — спросил я, надеясь подбодрить мальчика. — Двойку успел получить?..

— Ещё не получил, но получу.

— Как же так? — удивился я. — Не получил, а уже знаешь, что получишь. Сегодня-то уроки кончились, а к завтрашнему дню можно ещё подготовиться.

— Уроки кончились, но и сочинение уже написано и сдано.

Тут я всё понял. Ребята писали сочинение, а результаты будут известны завтра или послезавтра.

— Очень плохо написал? — спросил я. — Может быть, ещё хоть тройка будет. Рано горевать.

— Хотел написать много, а написал про одного ерша.

На бульваре мы присели на скамейку, и Юра рассказал мне о том, как он писал сочинение на тему «Как я провёл лето».

— Учительница Вера Ивановна нам сказала: «Не пишите обо всех каникулах, не описывайте каждый день, а выберите для сочинения самое главное, самое интересное, что произошло в вашей жизни за время каникул. Главное, чтобы было ярко и художественно». Я и подумал: «Ох, какое сочинение можно написать! Ведь столько интересного произошло за всё лето, столько я повидал! Рыбная ловля с папой. Мы с ним трёх огромных щук выловили, и окуни были, и подъязки, и сороги. Потом я ездил в пионерский лагерь. Там военная игра была и соревнования по лёгкой атлетике. Я одно первое и одно второе места занял. Потом я с мамой в Москву ездил. Были в Третьяковской галерее. С дядей Колей на футбол ЦСКА — „Динамо“ ходили. Вот здорово было! А во Дворце пионеров я с мастером на шахматном сеансе ничью сделал. А здесь два раза на яхте катался. У нас ещё был поход по местам партизанской славы. Какое сочинение можно было написать! А написал только про одного ерша…

Юра замолчал, ещё больше пригорюнившись, а я спросил:

— Так почему всё-таки про одного ерша?..

— Я решил начать с рыбной ловли. Мы с папой на первую рыбалку ещё в начале июня ездили. Очень здорово. Знаете, какие щуки были! Этого нельзя было никак пропустить в сочинении. Долго я сидел и обдумывал, как начать. Потом стал писать: „Раннее весеннее утро. Золотистые лучи июньского солнца позолотили голубой небосклон…“ Перечитал. Вначале понравилось, а потом подумал-подумал: утро весеннее, а солнце июньское. Июнь-то — уже лето. Потом пишу о солнце, а в тот день, когда мы с папой поехали ловить рыбу, шёл мелкий дождь. Папа ещё сказал: „Ничего, не размокнем. Мы же с тобой мужчины! А в дождь иногда рыба ещё лучше клюёт“. Зачем же, думаю, мне врать в сочинении про хорошую погоду! Я ещё раз перечитал. И так писать нельзя: „Золотистые лучи… позолотили…“ Как Вера Ивановна говорит, масло масляное. Вот я всё и зачеркнул и решил начать всё снова.

Сижу, думаю. Вспоминаю, как начинал свои повести и рассказы Аркадий Гайдар. У меня его книга всегда с собой в портфеле. Вот, например, „РВС“ начинается: „Раньше сюда иногда забегали ребятишки…“, или „Четвёртый блиндаж“: „Колька и Васька — соседи“. Просто и хорошо. И никаких золотистых лучей. Конечно, я знал: природу, пейзажи описывать нужно, но только как-нибудь по-новому. Тут я вспомнил ещё Николая Васильевича Гоголя. „А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой!“ Так начинается повесть „Тарас Бульба“…

И тогда я начал смело: „А ну, сынок, вставать да на рыбную ловлю ехать пора!“ — разбудил меня ранним утром папа». И дальше легко пошло. Сижу вспоминаю и пишу. Вспомнил, как мы накануне червей искали и удочки готовили. Поплавки такие яркие, сине-красно-белые, на маленьких куколок похожие. Я так и написал. И как рюкзак собирали — это же целая экспедиция. Вспомнил, как у Пржевальского снаряжение описывается. Описал и я наше снаряжение. Утром я с разрешения папы отдал часть червей Славке Воробьёву. А то он тоже на рыбалку собрался, а червей не нашёл. Потом написал, как я (мы помогли соседям обмелевший катер стаскивать) в воду в одежде бухнулся. Папа сказал: «Задержались, зато доброе дело людям сделали». Всё это я тоже написал в сочинении. Описал поездку на катере, красивые берега Северной Двины, потом — узкую извилистую речку, где мы остановились, высокие сосны и ели, густые кустарники. И написал о том, как я волновался, в первый раз забрасывая удочку. Вначале не клевало. Я ждал, скучал, сердился… И вдруг как поплавок нырнул, вынырнул и глубоко-глубоко ушёл в воду. Я подсек и вытащил… маленького ёршика. А я думал, что окунь на полкилограмма. И в это время Вера Ивановна говорит: «Дети, через пять минут будет звонок. Заканчивайте писать и сдавайте тетради». Писал, писал, хотел о многом, а написал только про одного ерша. Сочинение про ерша! Ребята засмеют. И двойка обеспечена!

— Ничего, — сказал я, чтобы успокоить Юру. — Ещё Козьма Прутков сказал: «Нельзя объять необъятное!» Как бы ты обо всём этом на нескольких страничках написал? И про рыбалку, и про Москву, и про пионерский лагерь, и про футбол.

— Вера Ивановна велела написать про главное и художественно, — возразил Юра. — А я про ерша!

— Ничего, — повторил я. — Важно, как написать. Чехов о чернильнице и о пепельнице рассказы писал.

Учительницу русского языка и литературы я хорошо знал и вечером зашёл к ней домой.

— Один ваш ученик очень беспокоится, — сказал я. — Написал сочинение и боится, что получит двойку.

— Это кто же?

— Юра Капустин.

— Капустин? — удивилась Вера Ивановна. — Да у него же самое лучшее сочинение во всём классе.

Я раскрыл тетрадь Юры Капустина, открыл страницу, на которой заканчивалось сочинение, и увидел крупную красную цифру отметки: 5.

«Вот вам и сочинение про ерша!» — подумал я с радостью за своего юного беспокойного друга, за его успех в новом учебном году.

Экипаж боцмана Рябова

Моим юным друзьям — Игорю, Оле и Инге.

Где потомки знаменитого кормчего?..

Великие даты нужно запоминать и записывать. Потом их будут высекать на мраморе и граните, бережно хранить в истории.

Руководствуясь этой мудрой мыслью, школьник Вяча Полянкин записал в своей новенькой книжке-блокноте: «1973 года июня 7-го в 2 часа 25 минут пополудни на острове Соломбала произошла знаменательная встреча…»

За три дня до этой записи отец подарил Вяче отличную книжку-блокнот в голубой обложке. Три дня книжка оставалась чистой, если не считать имени и фамилии её владельца, каллиграфически начертанных в правом верхнем углу на первой странице.

В школьном дневнике и тетрадях ученика Вячеслава Полянкина отметки были самые разнообразные. По всем предметам, кроме истории. По истории у него всегда сияли твёрдые и гордые пятёрки. Они не просто сияли в журнале, они сияли на всю школу, потому что от первоклассников до директора все знали: Полянкин влюблён в историю. А одноклассник Серёжка Зноев насмешливо называл Вячу летописцем Нестором. Сам-то Серёжка о Несторе знал лишь понаслышке. И вообще, по мнению Вячи, Зноев был из тех людей, которые думают, что вся история берёт начало со дня их рождения.