Экипаж. Команда

– Ну, мать, ты даешь. Интересную бутылочку ты мне подсунула.

– Темка, не томи, рассказывай.

– Кстати, Полин, а ведь мы с тобой так и не условились об оплате моего титанического труда. У меня в производстве двенадцать дел, а я, вместо того, чтобы бороться с гидрой преступности, ношусь по городу с твоими пальчиками, валяюсь в ногах отца, умоляя его пойти на должностное нарушение…

– Сорокин, кончай паясничать. Короче, с меня бутылка и дружеский поцелуй в щечку.

– Две бутылки и два поцелуя.

– Ладно, вымогатель, договорились. Ну, что там?

– Как установила экспертиза, в бутылке действительно находилось вино, соответствующее надписи на этикетке, а именно «Шатонеф-Дю-Пап» урожая девяносто восьмого года. Приблизительная стоимость восемьдесят пять долларов США за бутылку… Кстати, как на вкус?

– Сорокин, я тебя убью!.. Дальше…

– Экспертиза обнаружила на бутылке массу отпечатков пальцев, – не меняя пафосного тона, явно измываясь, продолжил Сорокин, – …и после тщательного анализа пришла к выводу, что в течение одного-двух дней эту бутылку держали в руках как минимум пять человек. Четырех из них удалось идентифицировать. Ими оказались: Жбанков Константин Робертович, 1977 года рождения, уроженец Ленинграда, в 1999 году осужден Красногвардейским народным судом Санкт-Петербурга к трем годам лишения свободы условно по ст. 171 ч. 2 УК РФ – незаконное предпринимательство («Это, наверное, официант», – подумала Полина); Камышин Евгений Алексеевич, 1973 года рождения, уроженец Воркутинской области, в 1996 году осужден Кировским народным судом Санкт-Петербурга к двум с половиной годам лишения свободы по ст. 149 УК РСФСР – умышленное уничтожение или повреждение имущества; а также Нестеров Александр Сергеевич и Ольховская Полина Владимировна – действующие сотрудники ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Дактилокарты последних направлены в ГИЦ весной 2001 года во исполнение приказа министра внутренних дел РФ… Забавная компания, ты не находишь?

– Нахожу, – нетерпеливо подтвердила Полина. – Но ты сказал, что отпечатков было пять…

– Так точно. Пятые пальцы внесены в специализированный учет неизвестных преступников, оставивших следы рук на местах нераскрытых преступлений.

– И где они были оставлены?

– Они были оставлены третьего июля 2001 года на двойном огнестрельном убое в славном городке, название которого сотрудникам правоохранительных органов лишний раз всуе произносить не следует.

– Темка, перестань говорить загадками. Что за городок?

– Нижний Тагил Свердловской области.

– А… тогда понятно. Но вот эти пальцы с убоя… это точно?

– Точно. По крайней мере, точнее дактилоскопии в этом мире до сих пор ничего не придумано.

– Спасибо тебе, Темка. Ты даже не представляешь, как ты мне помог.

– Да пожалуйста. Только про три бутылки и три поцелуя ты уж не забудь.

– Слушай, насколько я помню, пять минут назад речь шла о двух…

– Но ведь я тогда не знал, насколько это для тебя важно.

– Ладно, алкоголик, будут тебе три бутылки. Но за твою непомерную жадность я, пожалуй, не стану тебя целовать. Все. Счастливо. Созвонимся.

– Полин!

– Что?

– В следующий раз, если ты будешь искать себе компанию, чтобы распить «Шатонеф-дю-Пап», ты лучше зови меня, чем якшаться с такими упырями. Хорошо?

– А у тебя найдутся лишние восемьдесят пять долларов?

– Ради такого дела я могу и взятку попросить.

– А дадут?

– Обижаешь.

– А не боишься попасть в городок, название которого лучше всуе не произносить?

– Ты же знаешь, ради красивой женщины я готов на любое безумство.

– Спасибо, Тема. Я подумаю над твоим предложением…

Разузнать про нижнетагильский убой трехлетней давности бригадир попросил Серпухова – как-никак, он лицо должностное, да и возможностей в этом плане у него на порядок больше. Леха выслушал исходную информацию, немного почесал репу и принял решение идти путем прямым и незатейливым. Придя на службу утром в понедельник, он по «007» узнал телефон городской справки Нижнего Тагила, а когда через минуту его соединили, то взял телефоны отдела розыска местного УВД. Телефонов было несколько: начальник, замначальника и еще пара чьих-то. Именно по этой «паре» Серпухов и принялся дозваниваться, надеясь, что там сидят опера. Леха искренне и абсолютно правильно считал, что в жизни, как в армии, следует договариваться с прапорщиком, а не с комполка.

– Здравствуйте! Город-герой Ленинград вас беспокоит, розыскной УУР. Моя фамилия Серпухов. С кем я говорю?

– Вата, – пробурчал недовольный голос.

– Ты опер? – не расслышал Серпухов.

– Не совсем.

– Я что – к руководству попал?

– В общем – да.

– Слушай, у меня тут такое дело… У тебя, кстати, время есть? – Серпухову не понравился безразлично усталый тон абонента.

– Да сколько угодно.

– Так вот: от 3 июля 2001 года у вас возбуждено уголовное дело по сто пятой.

– Вам виднее.

– Это точно. У меня есть данные по экспертизе пальцев. Вернее, я давал пальцы на отработку, а они сошлись с вашими.

– И что?

– Для начала мне нужно выйти на опера, у которого в производстве ОПД по этому убою.

– Что он производит?

– Але?! Я с опером говорю?

– Не совсем.

– Но я хоть в оперчасть попал?

– Попал – это я. А ты – не знаю.

– Слушай, ты кто?

– Ватой погоняют.

– Хорошо! Давай начнем еще раз, – Серпухов начал выходить из себя. – Я из УУРа ГУВД СПб и ЛО. Понял?

– Как не понять.

– Я звоню в Тагил?

– В Нижний.

– Да, в Нижний Тагил. Это телефон УВД?

– Чего?

– Говорю – это милиция?!!

– Милиция.

– Уголовный розыск?

– Уголовный.

– Ты кто?!

– Задержанный.

– Твою мать! А где опера?

– Вышли.

– А ты что там делаешь?

– Сижу… К батарее прикованный.

– Славно!

– Кому как.

– Ну-ка крикни там оперов!!

В трубке раздался вопль:

– Кока-кола!!! Тебя тут из Москвы спрашивают!

Потом послышалось шуршание, мат и трубку взял другой парень.

– Да!

– Это вас из Санкт-Петербурга беспокоят… – начал, сдерживая себя, Серпухов.

– Мать твою! Москву от Питера отличить не можешь!.. Я сказал тебе – стряхивай в блюдце! – услышал Серпухов. Затем текст прервался очередным шебуршанием, потом вновь мат и различимая фраза: – Ты чё, сука, оборзел, о занавески вытирать!!!

Серпухов успокоился. Теперь он понимал, что точно попал в уголовный розыск – к своим, и вспомнил свое бывшее территориальное отделение милиции.

– Да!.. Понял – Санкт-Петербург! – донеслось до него.

– Серпуховым меня кличут.

– Меня – Николай. Говори.

– У вас все нормально? Есть время поговорить?

– А что? Что-нибудь не так?

– Нет, просто я вас с задержанным перепутал…

– Ну да, это я сказал Вате снимать трубку.

– Так он же задержанный!

– Слушай, Серпухов, ты не анализируй. Ты говори, что нужно.

– От 3 июля 2001 года у вас возбуждено уголовное дело по сто пятой.

– Возможно.