Экипаж

Да, форма у этих двоих была странная. Совершенно новая, идеально чистая, отутюженная. В общем, как на парад. Нет, конечно, время от времени встречаются и образцовые милиционеры, одетые с иголочки, но чтобы одновременно пятеро...

– Я нашел и еще кое-что, - отвернул воротник другого убитого капитан.

На левой половине груди у мужика была татуировка. Но очень необычная – цветная и движущаяся. Неизвестный художник нарисовал на коже две обнаженные женские фигуры, ублажающие друг друга. Они все еще делали это, но с каждой минутой все медленнее.

– Ну е-мое! – присвистнул Денисов. – Вот такого я точно раньше не видел... Капитан, это как?

– Принцип хамелеона, - откликнулся тот. – Верхний слой кожи обрабатывается особым образом, и его клетки начинают менять цвет с определенной периодичностью. Получается движущийся рисунок. Длинный фильм, конечно, так не запрограммируешь – секунд пять-шесть, а потом все повторяется по новой. Видишь, замедляются? Клетки умирают, теряют свойства...

– Я тоже такую хочу! – загорелись глаза Николая.

У него-то как раз было много татуировок. Очень много.

На фаланге правого указательного пальца вытатуирован перстень в виде креста – судим за кражу. На запястье пять точек – просто знак судимости, такой есть у большинства татуированных осужденных. На животе кошачья голова в цилиндре – знак убежденного вора. На плече рука, держащая тюльпан – шестнадцать лет исполнилось в колонии. На бедре ладонь, держащая церковь с тремя куполами – три судимости. Во всю грудь изображение монаха, пишущего летопись – знак «писаря», вора, мастерски владеющего «пером». На спине очень красиво нарисован лев в короне, держащий меч и щит и одновременно положивший лапы на книгу – «уважаю власть силы и разума». Под ним вытатуирована латинская фраза «Quod principi placuit, legis habet vigorem» – «Что угодно повелителю, то имеет силу закона». Денисов всегда предпочитал работать на какого-нибудь серьезного человека, а не плавать в одиночку.

– А у вас умеют делать такие татуировки? – задал риторический вопрос капитан.

– Что это такое? – пораженно прошептала Марина, глядя на рисунки, шевелящиеся на груди трупа. Она не смогла удержать любопытства и подошла поближе.

– Это, краля, технологии будущего! – важно поднял палец Денисов. – Усекла, блин? Капитан, а у тебя такие есть?

– Не люблю татуировки, - отрицательно мотнул головой Святослав. – А вот у Джины полно, и у Дитирона кое-что есть. У них на планете искусство специальное – резьба по рогу...

– Блин, капитан, рог-то тут с какого хрена нарисовался?

– Так Дитирон весь в панцире, как броненосец! – хмыкнул Моручи. – Роговые щитки, пластины... он не человек, если еще не понял. В моем экипаже три дроида, четыре инопланетянина, и пять человек... или четыре, смотря как считать...

– Это как? – не понял Денисов.

– Рудольф мутант, он уже не совсем человек. Как же мне не хватает Фриды... – досадливо пробормотал Моручи, обыскивая труп. – После клинической смерти мозг активен еще сорок минут, будь у меня при себе телепат, я уже знал бы все, что нужно...

– Ну так где ж его взять, капитан?
– философски пожал плечами Денисов. – Че теперь будем делать?

– Быстро собираться и удирать отсюда – здесь не отсидимся. Где, говоришь, живет твой механик?

Анатолий Эдуардович Зверев, коего все знакомые знали исключительно под именем Толика-хакера, мог, как Цезарь, заниматься несколькими делами одновременно. Сейчас он занимался четырьмя.

Правой ногой нажимал насос, надувающий большой резиновый мяч. Вчера Толик усовершенствовал велосипедный насос, и теперь проводил испытания.

Левой рукой сортировал видеокарты, коих у него накопилось больше сотни. Зачем столько? Да черт его знает!

Правой рукой писал новый вирус. Толик очень любил писать вирусы, а затем любоваться, как они разрушают ненавистный «Windows». После этого он обычно отправлял их свободно плавать по Интернету, чтобы другие люди тоже могли порадоваться вместе с ним.

А еще он пил пиво через длинную соломинку.

Толику недавно исполнилось тридцать семь лет. У него было два высших образования, но он нигде не работал. И тем не менее денег у него было много – откуда, он и сам толком не знал. Время от времени ему приходили по почте какие-то заказы на какие-то программы – он писал, отсылал и забывал. Толик был безотказным человеком. Однако платили за эти программы исправно и довольно-таки щедро.

Жил Толик в гордом одиночестве в трехкомнатной квартире. Откуда она у него взялась, он опять-таки и сам толком не знал. Вероятнее всего, получил от кого-то в наследство. Покидал он квартиру редко. Питался исключительно пиццей, морожеными пельменями и пивом.

Особенно пивом.

Раздался звонок. Толик задумчиво моргнул – звук показался знакомым. Он готов был поклясться, что уже слышал его раньше. После второго звонка он догадался – звонят в дверь.

После третьего звонка ему пришло в голову, что надо бы, пожалуй, открыть, а то так и будут отвлекать.

За дверью стояли трое. Рослый накачанный детина с небольшими усами на славянско-азиатском лице, похожий на какого-нибудь казахского батыра. Щуплый коротышка с лицом хорька. И надутая русоволосая девчонка в коротеньком топике.

Толик не знал никого из этих людей (знакомство с Денисовым было шапочным, и он его не узнал). Более того – от них за километр пахло неприятностями.

Он отодвинулся в сторону и равнодушно спросил:

– Пиво будете?

Проявив гостеприимство, хозяин квартиры вернулся к компьютеру. Впрочем, посторонний человек никогда бы не назвал это компьютером. Толику так часто приходилось разбирать свой главный прибор, что он в конце концов решил послать корпус подальше. Его основной системный блок был прибит к стене. А к нему подключено еще несколько блоков, вторичных: Толик любил многозадачность.

– Так, жратвы у него, конечно, нет... – пошуровал в холодильнике Денисов.

Марина первым делом отправилась принять ванну. И обломилась – Толик давным-давно приспособил ее под склад для старых запчастей. Чтобы искупаться, надо было сначала куда-то все это выгрузить, а потом долго отмывать ванну от грязи и ржавчины. Сам хозяин последний раз мылся в прошлом году, когда его каким-то ветром занесло на речку.

По дороге сюда похищенная дочь нефтяного магната пряталась на заднем сиденье, испуганно вздрагивая каждый раз, когда машина проезжала мимо человека в форме. После случая с майором Громенко она начала панически бояться милиции. А к Святославу, наоборот, жалась, как к спасательному кругу – капитан стал казаться ей единственным родным человеком на всем белом свете. Частично, конечно, здесь сработал широко известный «Стокгольмский синдром»...

– Руку на дружбу! – протянул ладонь Толику Моручи.

Тот автоматически пожал, не отрывая взгляда от экрана. Святослав тоже посмотрел туда, ничего не понял и положил перед Толиком наполовину собранный дешифратор континуумного кода. Толик скосил глаз, увидел незнакомый прибор и мгновенно заинтересовался. Он некоторое время осматривал странную штуковину, поковырялся в ней пальцем, потом отверткой, и наконец спросил, уже начиная терять интерес:

– Сдаюсь, что это?

– Пока что ничего, - ответил Моручи. – Но вот если у вас, сударь, найдется то, что перечислено в этом списке...