Экологический роман

– Зачем?
– удивился Голубев.

– За-ради политики. Разделение труда: дело политиков трепаться, мое дело под этот треп проектировать ГЭС и каналы, содержать огромный коллектив. Самому содержаться. Чтобы это я делал без лозунгов и без трепа нельзя! Так что пиши. Пиши, имея в виду: Нил для нас с тобой - марксистская река.

Голубев пожал плечами и ценное указание по цитатам не выполнил, зато привел в справке сведения о пирамиде Хеопса - как-никак, а высота 146,6 метра, строилась она более ста лет. Рабочая сила была даровой - рабский труд.

Если бы начали строить Нижне-Обскую ГЭС, там тоже были бы рабы. Там такая была бы Пятьсот вторая, которой Пятьсот первая и в подметки не годилась бы!

БН был игроком, игроком в карьеру. Мальчишкой БН слесарил пошестому разряду на заводе "Серп и молот", будучи рабочим от станка, вне конкурса поступил на гидротехнический факультет МИСИ (Московский инженерно-строительный институт имени Куйбышева), сразу же стал фигурой в институтском комитете сначала комсомола, потом в парткоме. Если фигура заметна, она хочет быть еще заметнее, значит, надо играть. Но если человек играет, значит, он хочет выиграть. Нынче не очень-то толково он играл, если все еще ставил на Маркса. В этом смысле Хрущев, кажется, был толковее, а это обижало БН - он-то чем хуже?

И в самом деле - ничем не хуже!

В Асуан Голубев прилетел за восемь дней до прилета БН. Восемь днейоставалось ему для изучения технической документации в интересах научноготруда "Гидравлика перекрытий крупных водотоков".

Какое там!
– советское управление строительства Асуанской ГЭС,начиная с вахтера, полуараба-полунегра, темного, с детски розовыми ладонями, было занято подготовкой к приезду в Асуан Насера и Хрущева: их ждали на торжества по случаю перекрытия Нила. На все запросы Голубева, письменные и устные, ответ был:

– Некогда! Приходите после перекрытия! Некогда, некогда, некогда!

Какой только охраны не было на дорогах в окрестностях Асуана, в самомгороде: полиция, армия, а еще, понял Голубев, полицейская армия иармейская полиция - повсюду палаточные городки. Советская охрана ввоенном и штатском тоже прибыла. Многочисленная.

Рабочие поезда на стройку и обратно шли переполненные, и в окна, и скрыш вагонов, и с вагонных подножек землекопы, бетонщики и водителипровозглашали в пустыню: "Гамаль! Гамаль! Гамаль!" За восемь дней доприбытия Гамаля Насера они приветствовали вождя. Ну и, конечно, "Хрушша" тоже не забывали.

У Голубева же свободного времени оказалось много, и на катере онпобывал вверх по Нилу в Абу-Симбеле ("Отец колоса"), посмотрел два храма,высеченных в скале во времена Рамзеса II (1388 - 1322 г. до Р. X.). Вход вбольшой храм - тридцать метров в ширину, тридцать два в высоту, статуяцаря на троне - двадцать метров, три ниши в скалах, средняя, святая святых, углублена в скалу на шестьдесят три метра. Перед меньшим храмомшесть фигур высотой в одиннадцать метров.

Эти памятники должно было затопить водохранилище Асуанской ГЭС,но в то время как советские строили плотину, немцы из ФРГ распиливали всеэти фигуры на части и по частям транспортировали в музей на высоком берегу. Благородно, к тому же выгодно: работы оплачивала ООН. Голубеврасспрашивал советских строителей - а почему мы-то не взяли подряд?Никто из советских не знал - почему?

Огромная толпа встречала Насера и Хрущева на краю летного полянебольшого асуанского аэропорта.

Дневная жара наступила, земля и воздух ухе раскалились, но люди стоялитерпеливо и час, и другой, и третий. Наконец приземлился самолет. Толпазакричала "ура!" и "али!", охрана всех видов и подразделений выстроиласьвдоль поля, оттесняя толпу, кто-то из неприметного здания асуанскогоаэропорта двинулся к самолету, кто-то подкатывал трап. Выстроился ипочетный караул. Грянул оркестр. По трапу спустились какие-то люди,огляделись вокруг и торопливо трусцой-трусцой устремились в вокзал.

– Не те, - прошло по толпе.
– Насера нет, Хрущева нет прилетятследующим самолетом!

На следующем - не те!

Так же с третьим, четвертым, пятым самолетом. По летному полю неторопясь двигались люди в штатском и в военном, советские и арабские, туда-сюда они катали трапы, фотографы на трапы взбирались, примеривались откуда и как они будут снимать. Охрана куда-то исчезла.

Тут Голубев и подумал: он-то чем хуже?
– и тоже вышел на поле, покаталтрап, взобрался на него и стал примериваться фотоаппаратом туда, где, емуказалось, может остановиться тот, главный самолет.

Прилетела машина, по счету шестая, но опять не те, а температура уже+41,5+ С, Голубев на своем трапе изнывал, однако решил ждать еще.

Машина седьмая остановилась как раз против него, открылась дверь, и натрап вышли кругленький Хрущев в кругленькой же соломенной шляпе истройный, без головного убора Насер. Они выходят; а перед самолетом -никого, человек, который подкатил трап, и тот исчез. Президенты недоумевают, рассматривают Голубева с фотоаппаратом.

Голубев к ним подошел, поздоровался за руку:

– Здравствуйте, Никита Сергеевич!

– Как фамилия?
– ответил Хрущев.

– Голубев, - сказал Голубев, и переводчик перевел Насеру: "Голубев".Насер кивнул, тоже протянул Голубеву руку. Сопровождающие его люди - высокопоставленная свита - толпятся у самолета, с этими Голубев не здоровался.

Первыми подбежали женщины, жены советских рабочих и специалистов:

– Здравствуйте, Никита Сергеевич! А мы-то вас ждем-ждем. Очень жаркождать!

– Жарища так жарища!
– подтвердил Хрущев.
– Египетская! И как вытут живете? Невозможно! Я бы здесь помер. Без разговоров!

– Действительно, спасу нет! Но мы-то в легком, мы терпим, а вот нашиммужчинам сегодня велели быть в темных костюмах и в галстуках!

– Кто велел?

– Начальство. Кто же еще придумает?

– Скажите вашим начальникам, что они болваны! Скажите вашиммужчинам, чтобы они костюмы побросали. И галстуки тоже. Будут врубашках, в брюках чего еще надо-то! Ну а сами можете ходить голыми!

Женщины завизжали от восторга, зааплодировали, но тут подбежала иохрана, почетный караул подбежал, оркестр подбежал - началась официальная встреча. Женщин оттеснили, и Голубев не стал ждать, когда его оттеснят,ретировался самостоятельно.

В поселке строителей, где Голубеву была отведена комнатка в доме дляприезжих, комнатка с кондишен, температура поддерживалась нормальная,спать было легко, думалось и вспоминалось легко, и Голубев вспомнил ещеодну нечаянную встречу с Хрущевым.

Встречу сделал все тот же БН:

– Тебе, Голубев, хоть однажды надо побывать в Кремле. На правительственном приеме. Сделаю!

– Необязательно...
– удивился Голубев.

– Необязательно, а надо. Это принцип. А я из принципа чего только несделаю!