Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова
Шрифт:

Шарапов был уже очевидцем этих процессов в стране. В молодости он несколько симпатизировал разного рода революционерам, «демократам» и «прогрессистам» [110] . Однако в зрелом возрасте Шарапов уже не только не разделял их взглядов, но всячески эти взгляды обличал. «Что такое демократия? Национальное обезличение, пошлая нивелировка умного и глупого, культурного и дикого, упразднение всех традиций, гибель всякого гения и таланта и торжество грядущего Хама», – говорил генерал Иванов, главный герой романа Шарапова «Диктатор».

110

Подробнее о взглядах С. Шарапова в молодости см.: Шарапов С. Молодежь прежде и теперь // Шарапов С. Ф. Россия будущего. – С. 590–609.

Шарапов обращает внимание на то, что среди тех, кто расшатывал устои русской государственности, было непропорционально много евреев. Шарапов неоднократно возвращается к еврейскому вопросу, который имел множество аспектов: религиозно-духовный, административно-государственный, социальный, финансово-экономический и др. В 1899 г. вышла статья Шарапова, которая так и называлась: «Еврейский вопрос» [111] . Ослабление российской государственности происходило уже по той причине, что еврейство было организовано по кагальному

принципу, имело свои законы и суды, школы, финансы и т. п.; фактически оно представляло собой «государство в государстве». В последние десятилетия XIX века еврейство, легко преодолевая черту оседлости, заполнило университеты и стало сеять антимонархические настроения среди студенческой молодежи; оно стало играть решающую роль в террористических организациях, политических партиях и разного рода социалистических и антигосударственных кружках. Обладая большими капиталами, они постепенно захватывали газеты и журналы, через которые сеяли антимонархические, антигосударственные и откровенно революционные идеи. После Манифеста 17 октября 1905 г. и создания Государственной Думы они стали использовать трибуну этого парламентского учреждения для еще более активной пропаганды указанных идей. «Полвека не прошло с первого легкого послабления евреям в России (речь идет о послаблениях, которые сделал Александр II сразу же после своего восхождения на трон. – В. К), а уже оккупация ими нашей бедной Родины, можно сказать, закончена!», – писал С. Ф. Шарапов в 1899 г. [112] С еврейством было достаточно сложно бороться, поскольку оно прибегало к проверенному средству маскировки – обращению из иудаизма в Христианство. «Что касается перехода евреев в Христианство, то при ослаблении в нас церковного духа и веры каков будет в новой вере более крепкий духовно еврей и по каким мотивам он здесь очутится? Не говорим об исключительных случаях искреннего перехода единиц, но огромное большинство разве не делает из этого акта очевидного гешефта?» [113] .

111

Она включена в книгу: Шарапов С. Россия будущего. – С. 298–304.

112

Шарапов С. Россия будущего. – С. 301.

113

Там же. – С. 303–304.

«Евреи, – отмечалось в 1906 г. в одном из документов Союза Русского Народа, – в течение многих лет, и особенно в последние два года, вполне высказали непримиримую ненависть к России и ко всему русскому, свое невероятное человеконенавистничество, свою полную отчужденность от других народностей и свои особые иудейские воззрения, которые под ближним разумеют одного только еврея, а в отношении христиан допускают всякие беззакония и насилия, до убийств включительно. Как известно и как заявляли неоднократно сами евреи в своих “манифестах” и прокламациях, переживаемая нами смута и вообще революционное движение в России – с ежедневными убийствами десятков верных долгу и присяге слуг Царя и Родины, – все это дело рук почти исключительно евреев и ведется на еврейские деньги» [114] .

114

Цит. по: Энциклопедический словарь русской цивилизации / Сост. О. А. Платонов. – М.: Институт русской цивилизации, 2000. – С. 840.

Дополнительной угрозой для российского государства было то, что евреи достаточно быстро находили подходы к чиновникам-бюрократам (главное средство – взятка, коррупция) и использовали последних для решения своих вопросов: денежных, судебных, политических.

Бюрократия подрывала основы царского самодержавия, присваивая себе полномочия самодержавия: «Самодержавие государя на глазах у всех, – писал Шарапов, – обращается в самодержавие директора, начальника отделения, столоначальника». Шарапов предлагал избавить как царя, так и народ от подобного рода барьера и самостийного «самодержавия». Понятно, что для тогдашней бюрократии подобного рода предложения были страшнее, чем угрозы и бомбы революционеров.

Критика Шараповым тогдашней бюрократии, узурпировавшей государственный аппарат, проходит красной нитью через все его произведения. Он не раз говорил о том, что столичное и даже губернское чиновничество представляет собой автономное от общества образование, как бы «государство в государстве», причем этих отдельных «государств» много и они между собой почти не взаимодействуют: «Наши ведомства, во-первых, совсем не знают России, во-вторых, до сих пор представляют не части одного великого организма, а особые государства, вернее – страны света, связанные только тем, что нарисованы на одном глобусе».

Коррупция и казнокрадство – вирус государственного разложения

Еще одна неприятная сторона деятельности государственной бюрократии – коррупция и казнокрадство. Когда русская аристократия, находившаяся у руля государственной власти, стала терять веру в Бога и вместе с ней страх Божий, она стала поклоняться мамоне, рассматривать свои должности как «кормушки». С этого момента существовавшая в традиционном русском государстве вертикаль власти стала рушиться. Эта вертикаль всегда была очень простой и понятной: Бог – Царь (Божий Помазанник) – Царев слуга (государственный чиновник) – народ. Теперь русская властная верхушка вышла из подчинения Богу и Царю; теперь она стала управляться с помощью «золотого ключика» сторонними силами. Что это за сторонние силы? Это, прежде всего, те, кто владел большими деньгами: нарождающаяся российская буржуазия; еврейские банкиры и заводчики; Ротшильды и другие «короли» европейской биржи, действовавшие через своих представителей в России. Шарапов в романе «Диктатор» достаточно досконально рассматривает этот вопрос, особенно в той его части, которая называется «У очага хищений». Как следует из самого названия части, она посвящена коррупции в государственном аппарате Российской Империи. В основном все приведенные Шараповым факты казнокрадства и коррупции относятся ко времени, когда министром финансов был С. Ю. Витте. Однако этот «вирус», разлагавший государственный аппарат в России, появился еще задолго до этого [115] . По нашему мнению, масштабные казнокрадство и коррупция в России начались со времен Петра I. В частности, ближайший сподвижник Петра Александр Меншиков украл из казны и перевел в английские банки в общей сложности около 5 млн. руб., что сопоставимо с годовым бюджетом всей Российской Империи в те времена [116] . По оценкам Ивана Солоневича, сумма, украденная А. Меншиковым, на начало XX века была эквивалентна 10 млрд. золотых рублей [117] . Как видим, реформы Петра, направленные на укрепление экономической мощи, оказались весьма сомнительными, т. к. модернизация России происходила по западным образцам и сопровождалась разрушением Церкви. Это, в свою очередь, подрывало веру в Бога – прежде всего в верхушке русского общества. Отсюда – взлет коррупции и казнокрадства.

115

О хищениях и коррупции в государственном аппарате Российской Империи см. также: Калашников М. Низшая раса. – М., 2010.

116

Калашников

М.
Указ. соч. – С. 33–37.

117

Солоневич И. Народная монархия. – М., 2005. – С. 425–426.

Самый настоящий бум казнокрадства начался в эпоху Александра II, когда в Министерство финансов пришли «молодые финансисты». Петербургская финансовая бюрократия стала активнее прибегать к внешним займам, чтобы «залатать дыры» в государственной казне, опустевшей после Крымской войны. Министр финансов М. Х. Рейтерн в 1862 г. сумел организовать при помощи Лондонского и Парижского банков Ротшильдов заем на сумму 15 млн. ф. ст. (около 90 млн. руб. золотом) [118] . В 1864 г. был организован англо-голландский заем на сумму 47,9 млн. гульденов плюс 1,9 млн. ф. ст. В 1866 г. последовал второй англо-голландский заем на сумму 31,4 млн. гульденов плюс 33 млн. ф. ст. Займы брались уже не только и не столько для финансирования обычных текущих расходов государства, сколько для рефинансирования нарастающих долгов, т. е. на уплату процентов! Государственный (и особенно внешний) долг России при Александре II рос, как снежный ком. К вопросу государственных внешних займов в эпоху «русского капитализма» мы будем еще не раз возвращаться. Об этом сказано и написано много: и в дореволюционные годы, и в советский период, и в наше время. Все-таки не очень понятно: почему финансовые власти с такой легкостью и даже азартом брали все новые и новые займы? Неужели они не понимали пагубных последствий такой политики? Конечно, понимали. Но финансовые власти – это «верхи», для которых Россия была «этой страной». У них были «запасные аэродромы» – в Париже, Лондоне, Риме, Берлине, других европейских столицах. Там у них были банковские счета, там у них были роскошные особняки, там у них были связи и знакомства.

118

Деньги брались не только для финансирования текущих расходов казны, но также для пополнения металлического запаса государства и введения обмена кредитных билетов на металл. Рейтерн на короткое время ввел такой обмен, однако металлический запас быстро истощился. Заем у Ротшильдов «пошел коту под хвост»!

У петербургских чиновников было хорошее жалованье, но даже на него особняк в центре Парижа не купишь. У некоторых были имения, но многие из них еще во времена крепостного права были заложены; поэтому после реформы 1861 г. значительная часть выкупных денег, полученных от казны, пошла на погашение старых долгов. Главный источник такой роскоши – казнокрадство. А займы, размещаемые Ротшильдами и другими европейскими банкирами за границей, – идеальный источник такого обогащения. Буквального казнокрадства не было: деньги не воровались из казны. Просто часть денег до казны не доходила. Часть денег, выручаемых от размещения займов, чиновники получали от «Ротшильдов и Ко» в виде «комиссионных» (на современном языке – «откатов»). Нередко европейские банкиры оказывали своим российским «партнерам» «услуги», размещая «комиссионные» в нужных банках, акциях и процентных бумагах [119] .

119

Конечно, подобные схемы существовали и до Александра II. Но во времена предыдущих монархов этими операциями занимались считанные единицы финансистов, которые, строго говоря, не имели даже статуса государственных чиновников и назывались «придворными банкирами». Это были, по сути, частные лица, которые оказывали «услуги» по привлечению денег монархам и получение ими «комиссионных» было в порядке вещей. Последним «придворным банкиром» в истории России был Александр Людвигович Штиглиц, который занял этот пост в 1843 г. и сохранял его до 1860 г., когда был учрежден Государственный банк Российской империи и Штиглиц стал его первым управляющим. Уже не приходится говорить, что до Александра II внешние заимствования не имели такого размаха, как в эпоху «русского капитализма».

Не менее увлекательным для петербургских чиновников было занятие по закупкам различных товаров для казны – оружия, паровозов, вагонов, телеграфной техники и даже угля (в Англии). Нередко эти закупки осуществлялись акционерными обществами, где в правлениях заседали те же чиновники (аналог нашего современного «государственно-частного партнерства»). Особенно это касалось железнодорожных обществ, которые в дореволюционной России представляли собой симбиоз государственных и частных интересов. Они закупали в массовом порядке вагоны и паровозы в европейских компаниях, а также в компаниях с участием иностранного капитала на территории России. Тут также имели место «откаты» с последующим «отмыванием» полученных чиновниками денег. Петербургский чиновник предпочитал иметь дело с иностранцем, нежели с российским предпринимателем, т. к. в первом случае было проще выводить полученные деньги за границу и размещать их там. Российский купец и заводчик отдавался на «откуп» местному провинциальному чиновнику.

Ярким примером крупной финансовой аферы во времена Александра II является сделка по продаже Аляски. Современные исследователи совершенно верно отмечают, что сделка России была не выгодна с политической, военной, экономической и финансовой точек зрения. Также совершенно верно признается, что к этой сделке наше правительство подталкивали силы, враждебные России (которые опирались на свою агентуру в самой России) [120] . Но одной из главных причин совершенной сделки является желание некоторых представителей нашей элиты нажиться на этой сделке, коррупция в «высших эшелонах власти». «Политическое решение» о продаже Аляски было принято 23 мая 1864 г. на встрече двух важнейших фигур банковского мира – Джеймса Ротшильда и барона Александра фон Штиглица. Последний с 1843 г. был «придворным банкиром» Российского Императора, а с 1860 г. – управляющим только что созданного Государственного банка. Естественно, что оба хотели на этой сделке хорошо заработать. С той встречи не прошло и трех лет, когда 30 марта 1867 г. в Вашингтоне был подписан Договор с США о продаже Аляски США за 7,2 млн. долл. (около 11 млн. золотых рублей). Общая площадь проданной сухопутной территории составила 1519 тыс. кв. км [121] . Следовательно, стоимость одного квадратного километра составила 4 долл. 73 цента.

120

Миронов И. Роковая сделака: как продавали Аляску. – М., 2007.

121

К США переходили весь полуостров Аляска, береговая полоса шириной в 10 миль южнее Аляски вдоль западного берега Британской Колумбии; архипелаг Александра; Алеутские о-ва, острова в Беринговом море: Св. Лаврентия, Св. Матвея, Нунивак и о-ва Прибылова – Сен-Пол и Сен-Джордж.

Обратимся к работе Анатолия Клепова «Витте и немецкие ордена», в которой, по нашему мнению, наиболее полно раскрываются некоторые пикантные финансовые подробности сделки: «Однако из этих 7,2 млн. долл. не все достались России. Полученные деньги стали, как говорится, распределять, не отходя от кассы. Русский посол в Северо-Американских Соединенных Штатах (САСШ) Эдуард Стекль получил чек на сумму 7 млн. 35 тыс. долл. Себе оставил 21 тыс. долл. за хлопоты. 144 тыс. долл. якобы раздали в виде взяток сенаторам США, которые поддержали Договор о покупке Аляски. На самом деле эти деньги пошли в секретный фонд Александра II. Наличные неучтенные деньги царю всегда были нужны.

Поделиться с друзьями: