Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова
Шрифт:

Клепов обращает внимание на сходство махинаций государственных чиновников начала XX века с действиями российских государственных чиновников в начале развития новой «демократической» России после 1991 г.: «Также выпускались особо привилегированные акции ГКО Сбербанка России. Но удивительно, что так же, как в начале XX века, их скупали в основном “нужные люди”, а затем вовремя продавали» [133] .

Можно было привести высказывание близкого к министру финансов Витте публициста Н. И. Колышко, который отмечал, что при С. Ю. Витте администрация частных банков, при фикции выборности, состояла по существу из чиновников Министерства финансов. «А так как биржу составляли именно они, то ясно, что биржа с ее взмахами вверх и вниз, с ее аппаратом обогащения и разорения была финансами Министерства финансов» [134] .

133

Там же.

134

Ананьич

Б. В., Ганелин Р. Ш.
Сергей Юльевич Витте и его время. – СПб, 1999. – С.88.

Еще один современный Витте автор (анонимный) писал, что «получить заказ для несуществующего еще завода мог далеко не всякий, а только тот, кто знал пути в темных коридорах Министерства финансов и был угоден лицам, стоявшим во главе этого учреждения…» [135] .

Следует иметь в виду особо важную роль в финансовой и экономической системе России таможни. Таможенные пошлины наряду с доходами от питейной монополии были основным источником пополнения казны. А таможня находилась под министром финансов. Злоупотребления здесь были невообразимые, при Витте контрабанда расцвела пышным цветом [136] .

135

Л. Г. С. Ю. Витте и падение русского государственного кредита. – СПб, 1907. – С. 86.

136

Известный историк-библиограф и археолог С. Р. Минцлов отмечал, что ревизии таможен проводятся чиновниками особых поручений, 99 % которых не знают таможенной службы: «Приедет такой ревизор в таможню, как в дремучий лес, и не знает не только главного – досмотровой части, но и ни бухгалтерской, ни пакгаузной. Вся его ревизия сводится к пустякам и к поверке книг, в которых могут отыскаться только описки, да к замечанию о том, что чиновник ест не по чину много омаров; настоящие злоупотребления всплывают случайно, исключительно только по доносам». – Минцлов С. Р. В таможенном мире. Из воспоминаний. – Трапезунд, 1917. – С. 14.

Во взяточничестве были замешены ближайшие сотрудники С. Ю. Витте, например директор департамента железнодорожных дел Максимов и товарищ министра финансов Ковалевский. В качестве примера можно упомянуть роскошь и расточительность управляющего нижегородской казенной палатой В. Е. Вердеровского: «Дом его преисполнен предметами роскоши, изящного мастерства и искусства; его повар – истинный артист; его погреб полон тонких, редких вин и напитков, его гостеприимство, посвященное только избранным, носит на себе яркую печать приветливого барства. Каждый день… по четыре раза в день меняет свое раздушенное белье и костюмы. Он мастерски умеет жить, умеет мастерски пользоваться жизнью и всеми ее благами и хорошо знает себе цену» [137] . О коррупции и казнокрадстве во время нахождения С. Ю. Витте у руля Министерства финансов мы еще будем говорить далее.

137

Морозов П. О. Соляное дело (По документам и личным воспоминаниям) // Голос минувшего. – 1915. – № 11. – С. 146 (Цит. по: Клепов А. Указ. соч. Ч. XIII).

Программа укрепления российской государственности

Второе направление программы Шарапова – политическое. Шарапов, будучи православным, в области государственного строительства последовательно придерживался монархических взглядов. Кстати, в те времена такие взгляды уже становились анахронизмом в среде «образованной» публики. Эта публика «заразилась» идеями «конституции», «парламентаризма», «конституционной монархии», «просвещенного гуманизма», «демократии» и в качестве эталона государственного устройства рассматривала буржуазную Англию или Францию. Целью преобразований в политической программе Шарапова является создание сильного самодержавного государства. В общем виде эти идеи изложены Шараповым в его работе «Самодержавие и самоуправление» (1899), которая также включена в книгу «Россия будущего». Интересно, что работа была первоначально опубликована за границей, в Берлине. Мысли Шарапова, связанные с укреплением российской государственности, как это ни парадоксально, воспринимались властями в России с подозрением. Действительно, когда работа была переиздана в 1903 г. в Москве, ее тираж был конфискован, большая часть книг была уничтожена [138] . В чем причина такого странного, мягко говоря, отношения к Шарапову – последовательному «государственнику» и монархисту?

138

В 1905 г. работа публиковалась на страницах издаваемой С. Шараповым газеты «Русское дело». Затем в 1907 г. вышла книга С. Ф. Шарапова «Россия будущего» с подзаголовком «Третье издание “Опыта Русской политической программы”», в которую вошло исследование «Самодержавие и самоуправление», а также переписка с редактором газеты «Гражданин» князем В. П. Мещерским». До революции 1917 г.

работа выдержала еще несколько изданий.

В том, что в его модели российского государства совсем не было места бюрократии, которая к тому времени захватила командные позиции в государственной машине и превратилась в непреодолимый барьер между монархом и народом.

Модель государственного устройства, предложенная Шараповым, включала два главных уровня:

а) уровень власти монарха-самодержца;

б) уровень народного (земского) самоуправления.

Схема, очень похожая на ту, которую позднее Иван Солоневич назовет «народной монархией» (название одной из главных книг Солоневича).

Шарапов смело нападает на бюрократию, требуя заменить ее народным самоуправлением: «Бюрократия отжила свой век, опозорила и разорила Россию и вызвала к себе такую ненависть, с которой нам с вами не справиться. Нужно вступать на иной путь. Иной, кроме Царской и Самодержавной, верховной власти в России быть не может. Но под нее нужно подвести совсем иной фундамент. Этот фундамент – широкое самоуправление, которое должно всецело заменить бюрократию. Все будущее России – в земстве, поставленном как первооснова государственного здания».

Все пространство России, по Шарапову, должно быть разделено на 18 областей, которые выделяются на основе географических и этнических признаков. Из них – 12 «коренных русских» областей, а 6 – «инородческих» областей. Области приходят на смену большому количеству губерний. «Диктатор» Иванов говорит, что мысль о переходе от губернской структуры к областям не является его изобретением: «Мысль об областях взята не из книжки; она красной нитью проходит через всю русскую историю. Полное самоуправление областям давал Иоанн Грозный. Областное деление являлось необходимым условием для каждого самостоятельного русского государственного ума от Пестеля, либерала и революционера, до крайнего консерватора Фадеева». Кстати, генерал Иванов в одном из разговоров обмолвился, что схему территориального деления России ему предложил Д. И. Менделеев (русский ученый действительно занимался этими вопросами; в 1893 г. в своей работе «Фабрично-заводская промышленность и торговля России» он предложил разделить страну на 14 экономических краев).

В каждой области вводится самоуправление, имеющее три уровня. Низший уровень – всесословный приход, представляющий собой единство церковной и гражданской организации. Второй (средний) уровень – уезд. Высший уровень – область. Связь области с монархом обеспечивалась посредством генерал-губернатора, который назначался царем. Высшее управление области находилось в руках генерал-губернатора и областной думы, причем председатель думы (областной предводитель дворянства, утверждаемый монархом) имел право выходить на монарха наряду с генерал-губернатором.

У государя должен быть свой аппарат управления, который включает Государственный совет, Народнохозяйственный совет, Сенат, министерства, другие органы и ведомства. Чиновники для органов центрального управления подбираются из областей, из среды земства, а не из столичной светской публики. Главный критерий отбора – личные достижения и достоинства, никакие сословные преимущества (прежде всего принадлежность к дворянству) при этом не признавались.

В годы революции 1905–1907 гг. Шарапов дополнил свою программу государственно-политических преобразований программой чрезвычайных мер. Эта программа нашла отражение в романе «Диктатор». В романе на роль уполномоченного императором администратора государства предлагается никому не известный полковник Иванов, лишь после назначения произведенный в генералы. Шарапов показывает, что, с одной стороны, для управления государством в России на местах имеется большое количество «самородков»; с другой стороны, что эту функцию может выполнять и человек, не обладающий какими-то сверхъестественными способностями. Главное, чтобы человек у власти характеризовался такими качествами, как патриотизм, здравый смысл, твердость, был истинно православным.

После революции 1905 года и подписания Николаем II Манифеста 17 октября о даровании народу различных «свобод» и учреждении Государственной Думы Шарапов большое внимание стал уделять в своих работах критике парламентаризма, который подрывал устои монархического строя в России. Здесь, надо сказать, Шарапов был не одинок, против парламентаризма выступали многие русские люди. Вновь трезвомыслящими людьми в России была подвергнута чужеземная теория «разделения властей» (Монтескье), которая нашей либеральной интеллигенцией стала рассматриваться чуть ли не аксиомой теории государства. Как писали Д. Менделеев, Л. Тихомиров, М. Меньшиков и другие русские консервативные мыслители, Россия в течение многовековой своей истории привыкла жить как «государство-крепость», окруженная врагами, а власть в такой крепости должна соответствовать духу военного времени, быть нераздельной, консолидированной, крепкой. Всякие либеральные теории «политических свобод», «парламентаризма» и «разделения властей» органически чужды нашему народу.

Некоторые элементы политической программы Шарапова вызывали определенные сомнения и возражения даже среди его единомышленников. Например, возникали опасения: предложенная Шараповым модель может привести к тому, что области, получив большие полномочия в сфере управления, будут иметь соблазн отделения (выделения) из состава Российской Империи. Л. А. Тихомиров ставил под сомнение целесообразность превращения церковного прихода в организацию, имеющую дополнительные, прежде всего, хозяйственные функции (а также функции в области здравоохранения, образования, судебных споров, поддержания общественного порядка). Тихомиров считал, что попытки создать «из церковного прихода какую-то первичную единицу социальной и политической организации» были бы полным извращением идеи прихода, «приход должен быть первоячейкой коллективной религиозной жизни, а не жизни административной или экономической».

Поделиться с друзьями: