Экономика и дипломатия

Расстановка сил изменилась и внутри ведущих западных держав. Европейское экономическое сообщество в составе шести, а затем десяти государств превратилось в реальный центр империалистической силы, конкурирующей с США не только по экономической, но и потенциально по политической мощи. К концу 60-х годов Япония выдвинулась в число ведущих индустриальных держав мира, присоединившись тем самым к кондоминиуму промышленно развитых капиталистических стран, став третьим, наравне с США и ЕЭС, центром империалистической силы. В то же время у Соединенных Штатов возникли серьезные экономические проблемы, в международном плане выразившиеся в ослаблении доллара и росте дефицита торгового баланса. США по-прежнему оставались крупнейшей экономической державой мира, но разрыв экономических потенциалов США и их партнеров значительно сократился.

Баланс сил постепенно изменился в сторону большего равенства. Западная Европа и Япония все чаше начали выражать недовольство преимуществами, которые давало США лидерство, и тем, как они эти преимущества использовали. Одновременно и сами американцы все более проявляли недовольство ценой лидерства. По мере нарастания экономических трудностей к концу 60-х годов в США стали все громче раздаваться голоса, утверждавшие, что издержки экономического лидерства перевешивают его преимущества.

Ослабление международной напряженности способствовало изменению отношения к американскому лидерству. Последовательная миролюбивая политика СССР и других стран социалистического содружества во многом развеяла миф о «советской угрозе». «Заботы» о безопасности Запада перестали служить тем кнутом, с помощью которого США заставляли союзников по НАТО терпеть гегемонию Вашингтона. Нового же лидера тоже не было видно. Соперничающие с США по экономической мощи ФРГ и Япония на эту роль не годились и не претендовали, в частности, по причине их меньшей военной силы и репутации виновников второй мировой войны. ЕЭС как союз ряда стран политически недостаточно монолитен для роли лидера.

Серьезные разногласия в мире капитализма возникли и относительно методов хозяйственного регулирования на уровне мировой капиталистической системы. С точки зрения развивающихся стран существующая так называемая либеральная или «открытая» система международного регулирования в условиях колоссального фактического неравенства увековечивает их зависимое, подчиненное положение. Добиваясь пересмотра существующих правил, процедур и институтов, регулирующих международные экономические отношения, эти страны выдвинули требование сделать их экономическое развитие главной целью международного регулирования, чтобы они в конце концов смогли вырваться из костлявых объятий нужды и голода.

Созданная империалистическими государствами система перестала удовлетворять и многие развитые страны. Усиление интернационализации хозяйственной жизни и невиданные доселе рост и распространение транснациональных корпораций определенно ограничивают государственно-монополистическое регулирование экономики на национальном уровне. Оно становится все более сложным делом для правительств, особенно малых стран.

Все это объективно привело к краху послевоенной системы международного регулирования капиталистической экономики, который стал очевидным летом 1971 г. после того, как Соединенные Штаты отказались в одностороннем порядке, практически без предварительных консультаций с партнерами, от обмена долларов на золото, лишив тем самым международную валютную систему ее основы.

Все это привело к тому, что экономические конфликты поднялись на самый высокий дипломатический уровень и стали предметом постоянных консультаций, споров, препирательств, разбирательств на встречах глав ведущих стран Запада. Между прочим, эти встречи превратились одновременно в некое состязание политической силы участников. Круг «сильных мира сего», присвоивших себе право решать судьбы мировой экономики, по-прежнему остался узким. Несмотря на лицемерные декларации о равноправии больших и малых государств, они не включили в состав форума глав правительств, представляющего неофициальный руководящий центр мирового капитализма, малые государства, в том числе и членов так называемой группы десяти (Швеция, страны Бенилюкса), игравшей важную роль в регулировании международной валютной системы во времена Бреттон-вудской эры.

Теперь совещания собираются на уровне «семерки», в составе США, Великобритании, Франции, ФРГ, Италии, Японии и Канады. Первоначально совещания занимались исключительно валютными проблемами, но затем круг вопросов, помимо воли «семерки», расширился. Разногласия между участниками все чаще вырывались наружу, все больше становилось злободневных экономических проблем.

В период версальских переговоров после первой мировой войны германский канцлер Вальтер Ратенау говорил: «Мой рок — политика». Перефразируя его, канцлер ФРГ 70-х годов Гельмут Шмидт любил произносить: «Мой рок — экономика».

Показательно, что главы правительств рассматривают вопросы, связанные с регулированием не только международной экономики, но и вторгаются в «святая святых» суверенного капиталистического государства — во внутрихозяйственное развитие. Па совещаниях глав правительств «семерки» в Бонне (1978 г.), Токио (1979 г.), Венеции (1980 г.), Оттаве (1981 г.), Версале (1982 г.) круг рассматриваемых проблем был почти одинаков, что дает основания считать эти проблемы наиболее острыми и важными в долгосрочном плане. Вот основные из них:

— экономические трудности;

— валютно-финансовые проблемы;

— торгово-экономические противоречия;

— энергетическая проблема;

— отношения между промышленно развитыми и развивающимися странами;

— отношения Восток — Запад.

Валютная дипломатия

«Свободное плавание» или интервенция?

«Свободное плавание» курса доллара — это, пожалуй, единственная «свобода», которую американская дипломатия последовательно отстаивает на протяжении последнего десятилетия. На первую девальвацию доллара в 1971 г. США пошли крайне неохотно, использовав все имеющиеся в их распоряжении средства экономического и политического давления на партнеров по НАТО и Японию, чтобы добиться того же экономического эффекта за их счет, заставив повысить курсы своих валют. Девальвация доллара наносила ущерб престижу Соединенных Штатов, убивала миф о незыблемости американской валюты, курс которой (неслыханное в мировой истории дело!) оставался неизменным на протяжении целой четверти века. Однако, «претерпев позор один раз», американское руководство затем приспособилось весьма эффективно использовать результаты этого позора для восстановления своих экономических позиций в капиталистическом мире, проявляя преднамеренную бездеятельность в регулировании курса доллара, который то снижался, то повышался, приводя в отчаяние правительства других развитых стран, потерявших контроль над таким важным рычагом управления экономикой, как валютная политика. Начиная с совещания в верхах в Рамбуйе в 1975 г., ведущие капиталистические страны постоянно упрашивают США прекратить откровенно эгоистическое, не считающееся с интересами партнеров, поведение в сфере валютного регулирования. Термин «дипломатия доллара» в современных условиях получил новый смысл. Впервые он был пущен в оборот в начале века президентом США Тафтом и означал, так же как и «стерлинговая дипломатия», стремление оказать нажим на другие страны с помощью финансовых средств — инвестиций, субсидий, даров, просто подкупов и т. п. Теперь «долларовая дипломатия» — это и система мер в области валютного регулирования и кредитно-денежной политики, проводимых (или непроводимых) США, оказывающая косвенным образом влияние на экономику других капиталистических стран и вынуждающая их идти на уступки Соединенным Штатам в других областях.

Дело в том, что регулирование валютного курса — одно из наиболее действенных средств экономической политики в руках сильного государства, да еще в загребущих руках. Снижение курса валюты выгодно экспортерам товаров, которые используют его в целях уменьшения дефицитов платежных балансов — этой хронической болезни современной капиталистической экономики Если, например, курс доллара снижается по отношению к франку, то американский экспортер автомобилей, продавая их во Франции, получит при обмене на доллары (при условии стабильности цен на автомобили на французском рынке) большее количество долларов. Поэтому он может несколько снизить цену своих автомобилей во Франции и получить преимущество перед конкурентами, тогда как выручка его в долларах останется неизменной. Это средство форсирования экспорта капиталистическими странами используется давно и получило название валютного демпинга. Понятно, что эффективным оно может быть в случае, если курсы валют основных конкурентов данной страны не снижаются в такой же мере. Во времена Бреттон-вудской эры на официальное снижение курса денежной единицы той или иной страны, т. е. девальвацию, требовалось разрешение Международного валютного фонда, текущие колебания курса валюты вокруг установленного паритета допускались в жестких пределах — 1 %. Девальвация расценивалась равносильной объявлению банкротства и наносила ущерб политическому престижу страны. В период правления генерала де Голля Франция долго сопротивлялась девальвации франка, и только после того как почти полностью были истощены ее золотые резервы, республика решилась на девальвацию валюты.

Современная валютная система капиталистического мира основана на «свободно плавающих», т. е. не регулируемых курсах валют, что официально закреплено Соглашением о валютной реформе, проект которого принят еще сессией МВФ на Ямайке в январе 1976 г. В связи с этим напомним, что западноевропейские страны и Япония с большим трудом смогли усадить США за стол переговоров для обсуждения этого проекта. Довольные ростом своего экспорта в результате двукратных девальваций доллара, американские финансовые воротилы не хотели что-либо менять в наступившем валютном хаосе. Что касается стран ЕЭС, то «свободное плавание» их никак не устраивало и в первую очередь потому, что подрывало мероприятия по западноевропейской интеграции. Сообщество, по инициативе Франции, взяло на себя инициативу в организации первой встречи лидеров пяти западных держав в Рамбуйе (США, Англия, Франция, ФРГ, Япония), посвященной специально валютным проблемам. Собственно говоря, эта «пятерка» лидеров и достигла компромиссного соглашения по проекту валютной реформы, которое отражало новую расстановку сил, но лидирующее положение США все же сохранилось.

Полностью соглашение, однако, никого не устраивало и принято было за неимением лучшего. Недаром оно было метко охарактеризовано журналистами как «коктейль из ямайского рома» за свою расплывчатость и путаный характер. Реформа узаконила «свободное плавание», хотя в виде уступки Франции и было внесено упоминание о возможности вернуться в будущем к фиксированным курсам валют. Однако вернуться к ним можно будет лишь при условии подачи 85 % голосов стран — членов МВФ. Поскольку США прочно обладают около 20 % голосов в этой организации, они практически и определяют «правила игры» в международной валютной системе.