Экономист под прикрытием. Почему возникают пробки, кофе стоит дорого и невозможно найти хорошую подержанную машину

Итак, все это замечательно, но как связано с прибылью корпораций?

В газетах часто пишут, что их высокие прибыли – это верный признак обмана потребителей. Правда ли это? Иногда да. Схема Рикардо предполагает, что существуют две причины для высокой прибыли в такой индустрии, как банковское дело. Если потребители действительно ценят отличный сервис и репутацию, то и Аксель, и Боб хорошо заработают (банк Корнелиуса – маржинальный и не может ожидать многого). Газетчики смогут жаловаться на несправедливые прибыли. Если клиенты не особенно ценят отличный сервис, то Аксель и Боб будут лишь чуть-чуть богаче, чем Корнелиус (его банк все еще маржинальный, мало зарабатывающий), и средняя прибыль окажется небольшой. Журналисты умолкнут. Но мотивы и стратегии, которые использует данная отрасль, не изменились. Поменялось только поведение клиентов, начавших высоко ценить качественные услуги. Никто никого не грабит, напротив, Аксель и Боб вознаграждены за то, что предложили нечто одновременно и дефицитное, и очень ценное.

Но высокие прибыли не всегда достигаются честным путем, и ярость журналистов бывает справедливой. Есть и второе объяснение немалой корпоративной прибыли. Что случится, если своеобразный банковский «зеленый пояс» полностью вытеснит контору Корнелиуса с рынка? В реальном мире множество причин, по которым потенциальные игроки не могут войти на рынок и принять участие в конкуренции. Порой потребители сами виноваты: новым компаниям не удается попасть на рынок, потому что покупатели хотят иметь дело только с известными брендами. Джон Кэй доказывает, что очень выгодно продавать «неприличные» товары, такие как презервативы и тампоны, потому что новым участникам рынка сложно создать шумиху вокруг своих продуктов. Но куда чаще компании самостоятельно лоббируют правительство, прося о защите от конкуренции, и государство позволяет им получать монопольные лицензии или создает серьезные ограничения на входе в «чувствительные» индустрии, такие как банковское дело, сельское хозяйство и телекоммуникации. Какой бы ни была причина, эффект всегда один и тот же: известные компании, свободные от конкуренции, получают высокую прибыль. Благодаря сходству между земельной рентой, которую можно требовать при ограниченном выборе, и прибылью, получаемой компанией, почти не имеющей конкурентов, экономисты часто называют ее монопольной рентой. Термин может сбивать с толку, но виноваты в этом Давид Рикардо и недостаток воображения, которым страдали все его последователи.

Если я хочу узнать, обманывают ли меня супермаркеты, банки и фармацевтические компании, мне нужно выяснить, какую прибыль они получают. Высокая прибыль – повод для сомнений. Но если окажется, что создать новую компанию и преуспеть достаточно легко, то я буду менее подозрительным. Это означает, что высокие прибыли вызваны естественным дефицитом: в мире мало хороших банков, а хорошие банковские организации гораздо эффективнее плохих.

Природные «ренты»

Землевладельцы и директора компаний – не единственные люди, которым хотелось бы избежать конкуренции и наслаждаться монопольной рентой. Ее также любят профсоюзы, лоббистские группы, люди, получающие высшее образование, и даже правительства. Каждый день кто-то вокруг нас пытается избежать конкуренции или лишить преимущества тех, кому это удалось. Экономисты называют такой тип поведения созданием ренты и присвоением ренты.

Избавиться от конкурентов не так-то просто. Оказывается, мир конкурентен по своей природе, и нельзя просто так выйти из этой гонки. Но хотя конкуренция и неприятна, особенно пока вы у подножия лестницы, крайне заманчиво оказаться в правильной позиции как потребитель. Мы все выигрываем, взаимодействуя с людьми, соревнующимися за то, чтобы предложить нам работу, газету или отпуск на солнышке. Точно так же, как наши выдуманные землевладельцы получают выгоду от конкуренции между Акселем и Бобом.

Один из способов предупреждения конкуренции – захват природного ресурса, такого как земля. В мире недостаточно пригодной сельскохозяйственной земли, и только технологическая революция способна это изменить. Земля не единственный невозобновляемый природный ресурс. Другой пример – нефть. В некоторых частях нашей планеты ее можно добывать дешево, особенно в Саудовской Аравии, Кувейте, Ираке и других странах Персидского залива. На других территориях нефть добывается с большими сложностями – так обстоит дело на Аляске, в Нигерии, Сибири и канадской провинции Альберта. И есть множество мест, где добыча нефти настолько дорогостоящее занятие, что никто и не пытается это делать. Сейчас в таких районах, как Альберта, добывают маржинальную нефть.

История нефтедобывающего сектора – это идеальный пример теории ренты Рикардо. До 1973 года мировой запас нефти создавался на «нефтяных лугах», в основном на Ближнем Востоке. Несмотря на невероятную ценность этого ресурса для индустриализированных экономик, цена была очень низкой – меньше 10 долларов за баррель по нынешнему курсу. Причина в большом объеме нефти, доступном при очень низких затратах. В 1973 году организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК), которая контролировала большинство «нефтяных лугов», решила вывести часть из них из своего управления, поручив каждой стране-участнице ограничить производство нефти. Цены подскочили до 40 долларов за баррель, а затем до 80 (по нынешнему курсу) и оставались такими в течение многих лет. Потому что в краткосрочной перспективе было очень мало альтернативных источников нефти. (Так же в мире Рикардо можно было бы резко прекратить культивировать луга, создав временный недостаток зерна на тот период, который потребуется, чтобы расчистить и распахать сенокосные участки, вызвав таким образом временное повышение ренты.)

При 80 долларах за баррель многие альтернативы показались людям дешевыми. Их начали применять: производить электричество с использованием угля вместо нефти, делать автомобили, расходующие меньше топлива, искать нефть в таких местах, как Альберта и Аляска. Культивировалось все больше «энергетических кустарниковых земель» и «энергетических сенокосных земель». Чтобы поддерживать цены на том же уровне, ОПЕК была вынуждена уменьшить свою долю на мировом рынке нефти. Наконец, Саудовская Аравия нарушила договоренность и в 1985 году расширила производство. В 1986 году цены рухнули и до последнего времени соответствовали стоимости производства на таких маржинальных участках, как Альберта (около 15–20 долларов за баррель). В последние несколько лет [10] нас подкосило совпадение неожиданно высокого спроса из Китая с беспорядками в Саудовской Аравии, Ираке, Нигерии и Венесуэле. Все это привело к повышению цен на нефть до 50 долларов за баррель и выше. Однако даже при более низких ценах, преобладавших в 1990-х, нефть, произведенная на самых дешевых полях в Саудовской Аравии и Кувейте (по паре долларов за баррель), приносила почти чистую прибыль [11] .

10

Второе издание книги вышло в 2011 году.

11

Подъем цен на нефть в конце 2000-х годов – до пика в размере 147 долларов за баррель в 2008 году – показал, что в среднесрочной перспективе нефтяные скважины не единственный источник дефицита. Нефтяные компании обнаружили, что цены на самое необходимое оборудование, такое как плавучие буровые установки, резко поднялись, когда все попытались одновременно отреагировать на высокие цены на нефть. Стоимость производства нефти в маржинальных местах, которая, как предполагалось, была постоянной, тоже возросла. В мире Рикардо это явление можно было бы сравнить с нехваткой плугов или удобрений. Дефицит прорезается в самом неожиданном месте. Прим. автора.

Когда преступление окупается?

Большая часть мировой экономики не связана напрямую с невозобновимыми природными ресурсами. Это значит, что люди вынуждены искать другие способы предупреждать конкуренцию.

Один из популярных способов – насилие. Оно особенно распространено при торговле наркотиками и в других проявлениях организованной преступности. Наркоторговцы предпочитают, чтобы конкуренты не сбивали их цены. Понятно, что, застрелив или избив представителей других группировок, банда способна отвадить соперников от рынка и вследствие этого получать высокую прибыль. Конечно, такие действия незаконны, как и сама торговля наркотиками. Но если вы все равно рискуете попасть в тюрьму, то нет смысла в полумерах. Наркодилеры, желающие обрести сильные позиции за счет дефицита ресурса, должны пойти на крайние меры, чтобы сделать конкуренцию недостаточной. К тому же их клиенты вряд ли будут жаловаться в полицию на завышенные цены.

К сожалению, преступной группировке средней руки даже насилия мало, чтобы бизнес стал прибыльным. Дело в том, что пистолеты и агрессивные парни никогда не бывают в дефиците. Любая банда, заколачивающая хорошие деньги, вызывает у других банд желание вытеснить ее с территории – претендентов всегда масса. Экономист Стивен Левитт и социолог Судхир Венкатеш сумели собрать данные об одной американской уличной банде. Оказалось, что «пехота» порой приносит домой не больше 1,7 доллара в час. Перспективы карьерного роста высоки, при учете большой текучки бандитских кадров (людей часто убивают или они уходят сами), но все равно средний доход меньше, чем 10 долларов в час. Это не слишком много, если вспомнить, что в течение четырех лет типичный член банды, скорее всего, будет дважды подстрелен, шесть раз арестован и имеет высокий шанс (один к четырем) погибнуть.

Но некоторые преступные сообщества более удачливы. Мафиозные группы нередко участвуют в законном бизнесе – работе прачечных. Здесь можно сделать большие деньги, если затруднить вход на рынок. Один из способов – напугать соперников. Это достаточно легко, потому что найти и повредить грузовик с бельем или саму прачечную куда проще, чем сумку с кокаином. Еще проще запугивать клиентов. Поклонники сериала «Клан Сопрано» знают, что мафия предлагает ресторанам услуги прачечных по завышенным ценам, вымогая деньги. Логика проста: рестораны практически беззащитны перед рэкетом, потому что не нужно много усилий, чтобы отпугнуть посетителей. При этом вымогательство денег путем предложения дорогой услуги превращает средства, полученные незаконно, в легальный доход. Обычно прибыльный бизнес привлекает конкурентов, но в данном случае они считают, что разумнее найти более безопасный способ заработать.

Получается, что для создания барьеров на входе и поддержания высокой прибыли важно не столько насилие, сколько эффективность организации. Она есть у банка Акселя, а у Корнелиуса ее нет, у обычной уличной банды с ней трудности, а вот у мафии ее с избытком.

«Заговор против обывателей»

К счастью, в более мирных уголках планеты мы обычно защищены от тех, кто использует насилие, чтобы избавиться от конкурентов. Но это не значит, что люди не придумали другие способы отделаться от соперников.