Экс 2

Проблема крылась в том, что активация кода техническими средствами не осуществлялась, только биологическими объектами. А так, как активация могла быть исключительно осознанным актом высокоразвитого существа, то животные или клоны для данной цели не годились. Киборги - тоже. Да и обычным аасхи шансов применить код не имели. Вместить его могло только сознание авурха.

А для запуска кода требовался непосредственный контакт с шэйду. Что в условиях изоляции представлялось делом безнадежным. Более того, многовековая работа развернутых вокруг системы Стеллы сети деструкторов спровоцировало рождение самоподдерживающегося ментального поля, опасного для аасхов. Защищали от негативного воздействия упомянутого поля лишь экран Лауры и космические расстояния.

В свою очередь, столетия проживания на аномальной планете не прошли даром для соплеменников Солы. Под влиянием воларита изменилась их физиологическая основа. Вплоть до генома. И существование в неволаритовой среде стало для аасхов крайне некомфортным. Гибельным. Все равно, что для тропической змеи - проживание в субарктическом поясе. Или для рыбы - в болоте. Существовать можно, но недолго. Очень недолго. Потому выход за пределы воларитовой сферы Лауры нес для соплеменников Солы перспективу отсроченной смерти. Довольно мучительной. И это помимо угрозы от ментального деструктивного поля.

Насколько экс понял из "показа", пара попыток заслать Бабу Ягу в тыл врага, то бишь авурха - на территории, контролируемые шэйду, предпринималась. Обе ожидаемо завершились провалом. Авурхи умирали, не достигнув цели. И не покинув систему Стеллы. Полное фиаско, не оставляющее надежды на победу. Так что, когда выяснилось, что авурхами могут стать не только урожденные аасхи, но и люди, то у Солы и ее соплеменников возник повод для оптимизма. Сдержанного. Ибо и здесь крылись свои подводные камни. Да, у авурхов - людей имелось больше шансов выжить и добраться до шэйду, неволаритовая среда и деструктивное ментальное поле их не убивали. Однако человеческий разум не был приспособлен для приема кода. И людей-авурхов имелась существенная опасность того, что внедрения кода мозг не выдержит. Что разворачивало широкий перечень рисков: от легкой шизофрении до полного затухания мозговой активности и превращения в "овощ".

И кандидатов на подобную роль еще поискать нужно было. Вдобавок людей -интуитов на Лауре раз, два и обчелся, а пройти инициацию и стать авурхом способны лишь они. А чтобы принять код одной инициации мало, требовалось еще и развить дар до определенной степени.

При таких вводных несложно догадаться, для чего Антон понадобился Соле и ее соплеменникам.

Ветров внимательно посмотрел на Солу. Впрочем, стараясь не заглядывать в синюю бездну.

– Значит, вот как...

Реплика не являлась, мягко выражаясь, сильно информативной, но на язык просились именно такие - общие, обтекаемые - фразы. Собравшись с мыслями, экс добавил смысловой нагрузки:

– Зачем я понадобился, ясно. Но почему именно сейчас? Может, повременить малость?

– Тыы саам знааешь.

Антон тяжело вздохнул. Он знал. И не только потому, что ему показали. Дар тоже постарался.

В первую голову, с каждой неделей возрастала угроза того, что шэйду повторят сценарий Первой Федеральной и устроят локальный Армагеддон. Или не локальный. Что по факту не очень хорошо. Ветров привык к новому миру, полюбил, его и терять не хотел. Тем более есть опасность лично под раздачу угодить. Однако главное крылось не в глобальных факторах, а в самом Антоне. Сола и ее соплеменники могут и подождать. Найти другого кандидата, инициировать и так далее. Что, безусловно, трудно, но теоретически осуществимо. А вот Ветров со временем минует ту стадию развития дара, когда есть возможность принять код с минимальными рисками. Поэтому экс был нужен аасхам именно сейчас.

А примерять героический костюм не хотелось. И представлять разум для... подозрительных экспериментов - тоже. Не Шарик же, не на помойке подобрали, чтобы для "опытов в поликлинику сдавать".

Однако куда деваться - надо мир спасать. По принципу: я Бэтмен, или погулять вышел? Да и шкурный интерес никто не отменял. "Демоны" Антона-то в покое не оставят, он для них враг номер один. Или, номер два, если аасхов учитывать. По крайне мере, в первую десятку занесен точно. И до экса доберутся, рано или поздно.

Короче, назвался груздем - обливайся сметаной и лезь под вилку.

– Сколько было до меня?

Вопрос Ветрова не блистал отточенной формулировкой, но Сола поняла, о чем ее спрашивают.

– Дваадцаать четыыреэ.

– Вместе с двумя вашими авурхами?
– Ветров интонационно выделил слово "вашими".

– Даа.

Дар подтвердил, что число верное.

– Негусто. За сотни лет-то. А с другой стороны... Люди поголовно погибли?

– Неэт. Меэньшеэ пооловииныы. Троое уубитыы в сфеэреэ шээйдуу. Троое уумеэрлооо при поолуучеэнии иэльааноо. Двооеэ - поослеэ поолучеэниия. Оостаальныые неэ смоогли прииняать иэльааноо.

– Код, значит, не приняли. И что с бедолагами стало? С ума сошли?

Сола не ответила, но и Антону и так все было ясно.

– И где они сейчас? Те, кому код в голову не поместился? В психлечебницах?

– Мыы заа ниимии уухааживааем. Уу себяа.

Антон не стал уточнять, где находится это загадочное "у себя". Ясен пень, в каком-то из поселений планеты.

– И на том спасибо.

Ветров кликнул знание-понимание. Математически риски наступления неблагоприятных последствий выглядели крайне высоко. Из двадцати четырех человек, то есть, простите, особей, ни одно... успешно завершившего квест. Прямо как в сказке про богатыря и надпись на камне: налево пойдешь - коня потеряешь, направо - голову. Куда не сунься - туши свет. Так и здесь: если не повезет, то в с катушек съедешь, а удача улыбнется - "демоны" укокошат на подходе. И шансы на то, чтобы выжить, оставшись в добром здравии и при памяти, вроде как, стремятся к нулю. Однако дар, на удивление, оценивал их довольно высоко. Чуть более чем в пятьдесят процентов. А вероятность успешного усвоения кода - почти в восемьдесят. Да и чуйка в бок ледяными иглами не тыкала и бубенцами в ушах не звенела.

А когда сигналы экстраспособностей совпадали, Антон привык им доверять. Опустись планка шансов на благоприятный исход получения кода на треть, и тем более - ниже, экс отказался бы от предложения Солы. Наплевав на все. Пусть на роль камикадзе другие кандидаты примеряются. А здесь... противопоказания в рамках разумного. Рискнуть можно. Хотя Сола, безусловно, кое-что не договаривает, но в целом... не обманывает.

– Не больно хоть? Код вкладывать?

– Неэ оочеэнь.

А вот сейчас Ветров ей не поверил, но отступать уже не захотел. Набрал в грудь воздаха и махнул рукой:

– Черт с ним. Согласен стать подопытной мышью. Или крысой. Давай, начинай процедуру.

Сола достала из появившейся в ее руках цветочной сумочки какой-то замысловатый обруч, напоминающий лавровый венок, и протянула эксу.

– Наадеэнь. Лооожиись ии смоотрии наа моою руукуу.

Ветров выполнил то ли просьбу, то ли распоряжение, устроился на траве и уставился... куда приказали. Хотя взгляд норовил соскользнул повыше, в район... декольте. Ладонь Солы повернулась, внутри что-то сверкнуло, и Антон провалился в яркую бездну.

Он открыл глаза. Взгляд уперся в матовую белизну потолка. С бежевыми прожилками горящих световых панелей.

Мысленно попробовал на вкус сочетание "световые панели". Ощущение странное. Почему-то на язык просилось более привычное - "лампы". Привычное, но неправильное. Здесь именно панели. Он не сомневался. Он. А кто он? Имя не вспоминалось. И, вообще, с самоидентификацией не складывалось. Удивительно, но он представлял, что означает: "самоидентификация". Или помнил. А с собственным именем не срасталось. Что-то короткое...