Эксгрегум

Надо срочно отыскать автора, если ещё жив. Или всё узнать про него.

Особого труда это не составило. Несложный поиск показал, что автор жив и проживает в одном из старых домов на окраине Города. Мы списались и договорились о встрече.

Это был район Юго-Восточного домена Города, самого неприятного из городских доменов. Более того, район неофициально именовался Ша’Тафх. Такое прозвище дорогого стоило. Тут могли и убить, и покалечить, а уж ограбить – так вообще запросто. Я никогда не любил эти места, хоть и часто носился тут на байке.

Многоквартирный дом, который был мне нужен, оказался скромным и незаметным, как будто спрятанным от посторонних глаз. На фасаде тускло проглядывал какойто рисунок, смысл и значение которого разгадать не удавалось. Серые стены строения немного отстояли от соседних зданий, да и вообще дом не привлекал внимания прохожих. Казалось, он поссорился с ближайшими соседями и старался отделиться от них. Я подошёл ко входной двери и незаметно проскользнул внутрь. Никакого запора тут не было. Внутри ощущался сухой и затхлый воздух, что подтверждало догадку о заброшенности и забытости этого места. Пыль покрывала лестницу и перила, словно время навсегда остановилось здесь.

Я поднялся по потрёпанным ступенькам и очутился на втором этаже. Вычурное витражное окно пропускало скупые лучи света. Вдоль коридора располагалось несколько старомодных дверей, что меня заинтересовало. Никаких мембран не было и в помине. Я нашёл скромную дверь без указания номера, словно она стремилась остаться незаметной. Почему эту? Там кто-то коряво написал: «Вам сюда».

Судя по всему, мне действительно сюда. Я осторожно постучал – и через мгновение услышал тихий скрип открываемого замка. Дверь отъехала в сторону, и получилось войти.

Автором романа оказался старик лет шестидесяти пяти или даже больше. Это на вид. В реальности ему могло быть сколько угодно. Его облик поразил меня. Абсолютно белые усы и бородка. Старомодные очки. Бледная истончённая пергаментная кожа обтягивала кости черепа и подчёркивала ярко-голубые глаза. Они казались единственно живыми на этом лице мертвеца. Взгляд словно пронзал насквозь.

Внутри квартира писателя выглядела так, будто сохранилась в неизменности с давних и всеми забытых времён. Старая деревянная мебель, фотографии на стенах, ручные инструменты на полках и столах – всё это создавало атмосферу творчества и давней истории. Хозяин квартиры явно ценил уединение и простоту жизни, которые стали редкостью в нашем технологическом мире.

Но главное – бумажные книги. Везде. Сотни книг по стенам на стеллажах от пола до потолка. Многие – в старинных переплётах. По краям полок, перед книгами, лежали разные диковинные предметы. Массивный брусок стекла с какими-то надписями. Блестящий медный куб, одной из вершин опирающийся на круглую подставку и снабжённый какой-то гравировкой на гранях. Прозрачный хрустальный шар размером с два моих кулака, медный кубок с витиеватой надписью, кристалл чёрного минерала, розовая морская раковина и какой-то небольшой изящный прибор, назначение которого понять не удалось.

Старик поприветствовал меня тепло и радушно, выражая удивление такому неожиданному визиту.

– Извините за беспокойство, сэр, – начал беседу я, испытывая смесь волнения и любопытства. – Я прочитал вашу книгу «Последний фиксер» и хотел задать несколько вопросов.

– Молодой человек, прошло столько времени с тех пор, как я написал тот роман, что давно о нём забыл. Приятно видеть, что он до сих пор вызывает какой-то интерес, – несколько выспренно ответил старик, окутываясь воспоминаниями. – Ко мне обычно никто не заходит. Не желаете ли чаю?

От чая я вежливо отказался. Мы разговорились об идеях писателя, о его взглядах на происходящее и как он видел развитие технологий. Он был удивительно откровенен. Рассказывал, что побудило его написать тот роман, как и на чём он основывался. Оказалось, что роман задумывался как предупреждение, что человечество не должно утратить человечность за техническим прогрессом.

– А вы не боитесь в одиночку здесь жить?

– Молодой человек, я – глубокий старик. Мне столько лет, что и подумать страшно. Чего бояться? Смерти? Знаете, она приходит всего один раз. Пока я ещё жив – я живу, а потом хоп – и меня не будет. Умирать не хочется, нет. Но если бы кто-то предложил мне прожить всё заново, я бы отказался. Слишком много было такого, о чём даже вспоминать больно. Конечно, сам процесс умирания может оказаться неприятным, даже крайне мучительным. Но тут я спокоен. У меня установлен биомонитор с нужной функцией. Как только он определит, что организм полностью изношен или случился неизлечимый сбой, то умная система решит, что больше жить не надо. Сработает соответствующая опция, и я просто усну. Уже навсегда. Так что не боюсь я ни инсульта, ни инфаркта, ни лёгочной эмболии.

Я был сражён неожиданной вспышкой откровенности, но всё же пробормотал:

– Но ведь такое можно предупредить. Пройти медицинское обследование. Сделать частичное или общее омоложение, в конце концов. Поставить жизнеоберегающие импланты.

– Ой, я вас умоляю. Моей страховки не хватит даже на частичное омоложение. Банковского счёта – тоже. Да и не хочу я.

– А соседи? По-моему, здесь очень беспокойный район.

– Не беспокойнее прочих. Здесь живут люди, сказавшие миру «нет». Обычно им ни до кого нет дела. Кроме того, у меня в доме установлены разные хитрые штуки. От дурных подростков спасает ультразвуковая атака. Она способна вызвать временное головокружение, боли, подъём давления, проблемы со слухом, зрением, расстройство нервной системы. Для тех, кто постарше, имеется инфразвук. Можно инициировать разного типа галлюцинации. Ещё есть всевозможные спецэффекты. В результате у моего дома сложилась репутация обители призраков. Видели рисунок на фасаде? Тоже в тему. А сам я изолирован.

Конец ознакомительного фрагмента.