Эксклюзивный мачо

– Если не возражаешь, я не буду делать из твоей квартиры пыточную, и отправлю ребят в более под­ходящее место.

– Я не возражаю, если вы исчезнете из моей жизни, как страшный сон, но мне нужна информа­ция.

– Я уже сказал, ты ее получишь.

– То, что ты сочтешь нужным мне сообщить, – проворчала я себе под нос, но спорить не стала вви­ду бесполезности споров: Тагаев поступит так, как захочет, их четверо, следовательно, последнее слово за ним.

Дверь в гараж Тагаев закрыл, но по звукам, до­носившимся оттуда, я сообразила, что моих гостей загрузили в машину, на которой прибыл Тагаев, загнав ее для этой цели в гараж.

– Как тебе это удалось? – спросил он, устраи­ваясь в кресле.

– Мне бы не удалось, если бы я их не ждала.

На его физиономии мелькнуло нечто напоми­нающее удивление, меня это неожиданно разозли­ло: он что, в самом деле считает меня дурой? Я за­смеялась и сказала:

– На самом деле мне повезло.

– Они успели напугать тебя до такой степени, что ты решила поэкспериментировать с паяльной лампой?

– Мне не стоило брать ее в руки, по крайней ме­ре, пока ты рядом. И в самом деле, скверное зрели­ще: женщина в роли палача. Нежное мужское сердце…

Он выбросил вперед руку, схватил меня за воло­сы и ткнул лбом в стол. Не больно, зато обидно.

– Не советую тебе так со мной разговаривать, – сказал он спокойно и разжал руку. Я подняла голову и улыбнулась.

– Не советую распускать руки.

– Да? И что ты сделаешь?

– Пристрелю.

– Серьезно?

– Попробуй еще раз, и узнаешь. – Он засмеял­ся, а я немного подождала, когда ему надоест весе­литься. – Не скажешь, что ты спешил появиться. Я не поняла, ты хотел выступить в роли героя или ждал, когда мне хорошенько наваляют, чтобы впредь знала свое место, а теперь злишься, что затея не уда­лась?

– Чушь…

– Ты слишком эмоционален для парня твоей профессии. Советую подумать об этом, иначе очень скоро на твоем “Хаммере” будет разъезжать кто-то другой.

– Это ты злиться, что легла со мной, а еще боль­ше, что тебе это понравилось.

– Я могу лечь с тобой еще раз, два, десять. Это не имеет никакого значения. Я хочу выполнить свою работу: найти убийц или убийцу. И все. И я совер­шенно не расположена лезть в дебри психологии и пытаться понять, кто из нас кому и что хочет дока­зать. Мне по фигу. По крайней мере, сейчас. Наде­юсь, тебе тоже. Если ты думаешь иначе, скатертью дорога, мы не сработаемся.

– Ты что-то говорила про ужин… – потер он ладонью подбородок.

– Ужин на плите. Разогреешь в микроволновке.

– Иметь с тобой дело – одно удовольствие, – усмехнулся Тагаев, направляясь в кухню. Я не очень поняла, к чему это относилось, но уточнять не стала.

Пока он был в кухне, я перебралась в спальню, забрав с собой свои бумаги и Сашку, однако бумаги бросила на пол, а сама повалилась на постель, заки­нула руки за голову и уставилась в потолок. Этот су­кин сын сумел-таки вывести меня из терпения. Ка­кого черта я перед ним оправдывалась? И вообще… Я водрузила подушку себе на голову и посоветовала уснуть. В такое время лучше всего дать мозгу отдых.

Где-то через полчаса появился Тагаев.

– Эй, – позвал он из-за двери, – я могу войти?

– Можешь, – буркнула я. Он вошел, сел в моих ногах, привычно потер ладонью подбородок.

– Слушай, – начал он задушевно, – у тебя есть идеалы?

– Сколько угодно. А у тебя?

– Есть. К примеру, я всегда стараюсь поступать честно. Подарил тебе шарик.

– Не помню: я успела тебя поблагодарить?

– Все-таки злишься? Считаешь, что я тебя под­ставил?

Ну вот, пожалуйста, зря я распиналась в гости­ной, он не поверил ни одному моему слову. Это пока­залось мне совершенно несправедливым, поскольку несколько слов правды в моей речи все же содержа­лось. Я приподнялась, ткнула для большей убеди­тельности в него пальцем и сказала:

– Тимур, я не злюсь. Мне по фигу. Более того, я считаю, ты поступил правильно. Теперь у нас есть два парня, из которых твои ребята вытряхнут душу и, надеюсь, нужную мне информацию.

– И тебе безразлично, что с ними будет потом? В самом деле безразлично?

– Это твои дела. Мы договорились, что в них я не лезу.

Он долго смотрел на меня, покачал головой и вдруг спросил:

– На кого ты так стараешься быть похожей, а?

– О чем это ты? – насторожилась я.

– Кто тебя всему этому обучил? – Он вновь головой покачал. – Одного не пойму: при чем здесь я?

– Что?

– Ничего. Проехали. Как ты любишь выражать­ся, в наших отношениях наметился прогресс.

– Серьезно?

– Ага. Ты впервые назвала меня по имени. Может, с этого места и начнем?

– Хорошо, – кивнула я. – Тогда меня зовут Ольга, хотя “Эй” мне тоже нравилось. А теперь вы­метайся.

Он поднялся и убрался восвояси, а я вновь на­крылась подушкой. Его слова не шли у меня из головы. Что это он там загнул? На кого я хочу быть похожей?

– Нечего спать с кем попало, – зло фыркнула я, – тогда бы и голову ломать не пришлось.

Тимур вновь появился уже под утро, чем он там занимался, не знаю, но не ложился, должно быть, телевизор смотрел. Я успела поспать часа два, он постучал, вошел, включил свет и опять устроился у меня в ногах, взял подушку и сунул себе за спину.

– Есть новости? – зевнув, спросила я.

– Есть.

– Это парни Сотника?

Он и бровью не повел, просто ответил:

– Да.

– Пистолет в твоем багажнике – их работа?

– Божатся, что нет.

– Врут?

– Уверен, говорят правду.

– Выходит, к убийствам Сотник не причастен, просто решил обыграть ситуацию?

– Выходит.

– А кто ему идею подкинул? – Теперь Тагаев взглянул на меня с удивлением, точно не понял во­проса. – От кого он узнал, что тебя зацепили мен­ты? – спросила я. – Листовки по городу не разбра­сывали, где черным по-белому: “Господин Тагаев подозревается в убийствах…”

– У одного из его ребят брат в ментовке, как раз занят этим делом. Он шепнул по секрету брату, а брат донес Сотнику. Тот решил, что это подходя­щий случай разделаться со мной.

– И немного погонял нас по канализации?

– Ага.

– Думаю, это лишь первая его попытка.

– Я тоже так думаю. Поэтому нам лучше пере­браться в одно надежное место. И под охраной.

– Чего ж тебе в СИЗО не сиделось, тоже надеж­но и под охраной. Ты лицом-то не свирепей, а лучше подумай, как я найду убийцу, если буду прятаться?

– Хорошо. Останемся здесь, – легко согласил­ся он. – Мои ребята устроят небольшой шум, и Со­тник, скорее всего, предпочтет лечь на дно, чтоб вы­ждать, чем кончится дело. Твоего Лялина расстреляли его парни, – помолчав, добавил он. – У Сотника на него старый-престарый зуб. А тут такой случай. Он был уверен, что спишут на меня.